– Тогда почему же у меня они не поплыли? — гадко ухмыльнулся тип из «мерседеса». — Да ладно, мужики, расслабьтесь, на вьетнамском рынке этим не торгуют. Техпомощь уже вызвали? Ну тогда, поехали мы, нам еще в Королев пилить нужно.

Владислав потому так долго работал помощником первого лица, что умел хорошо ориентироваться. Королев! Это же тоже по Ярославке, недалеко от Мытищ!

Вывалившись из потерпевшего и никуда теперь не годного «бумера» наружу, он торопливо закричал в удаляющуюся спину:

— Э… Будьте любезны! Минуточку, пожалуйста!..

Но мужик в финской куртке его не услышал, а что вернее, не принял его выкрики на свой счет. Пришлось унизительно бежать вслед, путаясь в длиннополом пальто и поскальзываясь на гладких подошвах остроносых офисных туфель.

Мужика он нагнал, когда тот уже пристегивался ремнем. Владик забарабанил в стекло, чтобы привлечь внимание, а когда стекло было опущено, путано стал объяснять свою нужду. Мужик слушал, задрав выше некуда брови и скривившись, потом развернулся к супруге и спросил: «И чего?» Очкастая супруга равнодушно пожала плечами и опять уставилась в окно смотреть на прохожих.

— Дорогу-то знаешь? — недовольно поинтересовался мужик.

— Да! Разумеется! Не будет никаких проволочек, гарантирую, дорогу я знаю отлично! — фонтанировал оптимизмом Владик, и, не попрощавшись с Николаем, нырнул в мерседесово нутро. Хорошо еще, что деток своих дебильных они успели скинуть. Бабке, небось, завезли. Владислав вольготно устроился на заднем сиденье, радуясь, что закончился этот кошмар.

Но настоящий его кошмар еще не начинался. Когда они въехали на стоянку возле маленького закрытого аэродрома под Мытищами и припарковались, и Владик полез уже в портмоне, чтобы, произведя денежный расчет, распрощаться, заговорила молчавшая всю дорогу тетка, и на протяжении ее ужасной речи мужик, сидящий за рулем, молчал, как воды в рот набрал, и от этого Владику стало еще страшнее.

— Вам ведь двадцать четыре года, Владислав Борисович, — невозмутимо произнесла эта особа, не оборачиваясь к Владику, а лишь слегка повернув в его сторону голову. Он помертвел. Он не представлялся! Он не говорил, сколько ему лет! Тетка между тем продолжала размеренным, каким-то механическим голосом:

— Ваша жизнь и ваша карьера только начинаются. Вы согласны, что для успешного продолжения и того, и другого важно не запятнать свою репутацию порочащими связями?

Владик молчал, потому что паника, которая его охватила, заблокировала, кажется, все мозговые центры, кроме одного — моторного. Очень хотелось выскочить и убежать, он бы и выскочил, и побежал бы куда-нибудь, да не мог, двери были тоже заблокированы, как и его мозговые центры. Он сразу же решил, что люди — из органов, что босс где-то напортачил, а его, Владика, заставят сейчас делать что-то очень неприятное и для инстинкта самосохранения совсем неприемлемое.

Двое сидящих на переднем сидении молча переглянулись, и страшная тетя через плечо протянула Владику бутылку с минеральной водой.

— Попейте, Владислав Борисович, попейте и успокойтесь. От вас не потребуется ничего невозможного или чего-то такого, отчего впоследствии вам будет за себя стыдно. Мы сейчас вас проинструктируем, и вы наши инструкции выполните. А потом можете быть свободны. Вам наш совет: подыскивайте другое место работы. Гражданин Пикулин все равно не скоро приступит к руководству своей фирмой. Даже если к тому времени, как он сможет к нему приступить, фирма все еще будет его.

Владик механически отвинтил крышку и сделал несколько глотков. Пить не хотелось, но они же сказали «пей»! Потом они заставили его повторить инструкции. Он повторил. Когда пришло время выходить из машины, женщина-киборг его добила:

— Мы были вынуждены обезопасить себя от ваших случайных реакций. Не обижайтесь, ничего личного. Если вы не выполните то, о чем мы с вами только что договорились, и решите скрыться от нас, то произойдет непоправимое.

Она взяла в руки ту самую бутылку с минералкой и задумчиво посмотрела на этикетку:

— Это не минеральная вода, Владислав Борисович. Это жидкая взрывчатка. А нейтрализатор здесь, — и она стукнула тупорылым армейским ботинком с ребристой подошвой по рюкзаку, валяющемуся у нее в ногах. — Когда дело будет выполнено, вы подойдете к нам, я вам дам порошок, который вы примете, и взрывчатка будет нейтрализована.

Мужик за рулем издал непонятный квакающий звук и спросил сдавленным голосом:

— Зачем вы это сделали, майор? Ведь парень согласился с нами сотрудничать…

— Я обязана перед вами отчитываться, младший лейтенант? — язвительно поинтересовалось существо в очках.

Владик в панике прошептал:

— Я вам не верю.

— Напрасно, — усмехнулась гестаповка. — Ты что, до сих пор не понял, что случилось с вашими шинами? На нас работают лучшие химики страны, поверь — шины это пустяк.

И тут Владик увидел тот самый огромный джип, лихо въезжающий и паркующийся неподалеку. За рулем сидела красавица Лизавета с сигареткой в зубах, и эта самая Лизавета красиво и точно загнала громоздкий автомобиль в тесное пространство между двумя глянцевыми иномарками. И тогда он поверил.

Двое в «Мерседесе» молча наблюдали, как из невзрачных дверей контрольно-пропускного пункта такого же невзрачного административного домика аэродрома неторопливо и вальяжно вышел тот, кого они с нетерпением ждали. Он был в белом пальто и белой фетровой шляпе, и на минуту эта впечатляющая картина заставила их задуматься о собственном гардеробчике. Брюки из-под пальто выглядывали черные в тоненькую белую полосочку, кашне — белое, в черный ромбик, галстук — черно-бело-красный, полоски по диагонали. Франт. В левой руке вновь прибывший господин с достоинством нес мягкий кожаный портфель, а справа и немного сзади суетливо катил высоченный чемодан на колесиках их хороший знакомый Владик.

— Слишком мельтешит, — нервно сказала Катя. — Он что, нарочно так мельтешит, чтобы все испортить?

Демидов сжал ее руку и после паузы успокоительно произнес:

— Катюш, он так мельтешит всегда. Я предполагаю.

«Должно быть, так и есть», — подумала Катя. По крайней мере, важный господин в белой шляпе нисколько не был удивлен поведением своей правой руки. Значит, все в порядке.

Она так и сидела в круглых отвратительных очках и меховой ужасной шляпе с полями, загнутыми кверху. Она еще припомнит Демидову этот маскарад. Он, конечно, обосновал. Нельзя, видите ли рисковать, нельзя, чтобы референт вспомнил ее, она ведь приходила к нему в приемную. Поставит под угрозу и так далее. Катя все понимала. Но так ее изуродовать! Хотя времени на маскировку у них вчера совсем не было. Что нашли…

Вчера днем, как только она добралась до дома, позвонила Демидову, потому что ей нужна была его помощь.

— Ты вьешь из меня веревки, — мрачно произнес он в трубку, а потом добавил, — Жди, сейчас буду.

Он приехал, и было решено вызывать еще и братьев Панариных, а они, уже после общего мозгового штурма, предложили на одну из основных ролей кандидатуру Лизы. Лиза тоже посещала панаринский тир, и Катя была с ней знакома, но не особенно близко.