Он заглянул в кухонное окно и увидел, что Тэмпест съела еду, приготовленную им.

Хороший знак. По крайней мере, она не вела себя как капризный ребенок. Он встречал много женщин, которые на ее месте закатили бы истерику. Повинуясь внезапному порыву, он скользнул к задней части дома, заметив в окне гостевой спальни свет.

Она не задернула шторы.

Почувствовав жар в теле, он замер в своем укрытии, в тени, не в силах поверить в то, что видел. Тэмпест раздевалась прямо у него на глазах.

– Наивная…

Кто не задергивал занавески? Она разве не знала, что лучше не раздеваться перед незашторенным окном? Она же жила с группой мужчин, ради Дотэ!

Он наблюдал за тем, как она высвободила плечи из одной из просторных льняных рубашек Никс, обнажив внушительный шрам. Он все еще не мог поверить, что она победила льва. Шпионы доложили, что Испытание было зрелищным. Никому еще не приходилось побеждать льва. Тэмпест сделала что-то, что привлекло внимание короля. Явно что-то нехорошее, раз он натравил на нее льва.

– Да кто же ты такая? – прошептал он в темноту, не сводя глаз с беззастенчиво раздевающейся женщины. Перед тем как выбежать из дома, Пайр разложил для нее на кровати ночную рубашку. Его собственную ночную рубашку. Чувствуя неловкость из-за удовлетворения тем, что на ней была его одежда, он отвернулся, чтобы дать ей немного личного пространства.

Она средство достижения цели. Не больше. Возможно, тебе придется ее убить. И она не первая хорошенькая девушка, которую ты видел обнаженной…

Неосознанно его взгляд скользнул к ее гибкой фигуре. В Тэмпест была элегантность, которую Пайр редко удавалось видеть в женщинах раньше. Он с интересом наблюдал, как свет камина играл бликами на мышцах ее спины, когда она сняла рубашку. Его проницательный взгляд остановился на шрамах, оставленных львом. Никакое количество Мимикии никогда не излечит их полностью.

Тэмпест натянула его рубашку через голову и отбросила назад длинные волосы, принявшись расстегивать юбку. Ночная рубашка прикрывала все интересные места. Юбка, соскользнув, оказалась на полу, обнажив длинные ноги.

Ноги, которые хотелось исследовать руками и губами. Ноги врага.

– Нет, я не должен смотреть, – прорычал он, покидая свое место у окна.

Она не была девушкой легкого поведения или его женщиной, которую можно было разглядывать. Он поступил неправильно, наблюдая за ней так долго. Пайр прогуливался вокруг своего дома, стараясь ступать мягко.

– Пайр?

Он обернулся и нахмурился. Бриггс стоял у входной двери, явно ожидая его.

– Как ты понял, что я не внутри? – спросил Пайр.

– Я почувствовал твой запах в лесном воздухе, – пожал плечами Бриггс, и на его лице появилась улыбка. – Учитывая твое возбужденное состояние, надеюсь, ты не сделал ничего неприличного.

– Я? Неприличное? Никогда.

– Пайр…

– Что ты хотел сказать, Бриггс?

Целитель долго и пристально смотрел на него, нахмурив брови, но затем провел рукой по лицу.

– Никс считает, что на рассвете нам следует отправиться в деревню, которую мы обсуждали во время собрания.

– На час раньше остальных?

– Чтобы оценить ситуацию. За последние три недели ты ни разу не использовал всю свою силу. Тэмпест…

– Тэмпест!

В голову Пайра пришла неожиданная идея.

Бриггс снова нахмурился и уставился на кицунэ:

– Что с ней?

Пайр взглянул на дом, словно мог видеть сквозь каменную стену, где она, без сомнения, лежала в постели. Ему не хотелось так с ней поступать. Жестоко. Душераздирающе.

Но у него был всего один день, а потом все станет еще более жестоким.

– Возьми ее завтра с собой в деревню, Бриггс, – приказал он своему другу, при этом мрачная улыбка искривила его губы. – Ей нужно увидеть, что сделала ее семья.

Глава двадцать седьмая

Тэмпест

– Тэмпа. Тэмпа, просыпайся.

Тэмпест сонно моргнула. Кто-то настойчиво будил ее. Несколько мгновений она не понимала, где находится, затем, вздрогнув, вспомнила, что провела ночь в доме Пайра. Она резко села на кровати, фокусируя взгляд на говорящем в тусклом утреннем свете.

Бриггс.

Этот огромный мужчина положил свою крупную руку ей на плечо и вздохнул. По его глазам было видно, он не очень-то хотел того, что им предстояло дальше. Желудок Тэмпест скрутило.

– В чем дело, Бриггс? – очень тихо спросила она.

Он отвел взгляд.

– Тебе нужно кое-что увидеть. Одно место. Одевайся, Тэмпест. Да потеплее, утро сегодня холодное.

О нет.

Глупой Тэмпест не была. Принимая во внимание тему разговора на собрании мятежников накануне вечером, оставалось мало вариантов того, о чем Бриггс говорил с таким серьезным выражением лица.

Либо я иду навстречу своей смерти, либо меня везут в деревню, о которой говорила Никс.

Соглашаясь со словами Бриггса, она кивнула и махнула рукой, чтобы он вышел из комнаты, позволив ей одеться. Тэмпест не стала закрывать окно на ночь, чтобы не чувствовать себя запертой в коробке, и теперь, украдкой выглянув в окно, она сбросила ночную рубашку, оставленную Пайром, и начала натягивать вчерашнюю одежду.

Кстати, где он? Она обернулась к окну, используя отражение, чтобы заплести волосы в косу. Тэмпест не слышала, как кицунэ вернулся домой после того, как сбежал. Но это еще ни о чем не говорило, потому что Оборотни могут передвигаться, не издавая ни звука.

Тэмпест хрустнула суставом плеча, а затем потратила минут пять на растяжку. Уже несколько недель она не чувствовала легкости в теле. Без сомнений, ей придется много тренироваться, возвращая своему телу ту форму, в которой оно было, когда она вышла на арену для Испытаний, чтобы встретиться лицом к лицу со львом. Если на нее все-таки нападут, нужно подготовиться.

Девушка снова выглянула в окно, и ей отчего-то стало тревожно. Прошлой ночью казалось, что кто-то наблюдает за ней, но она обыскала весь дом и ничего не нашла. Хотя учитывая то, что она сказала Пайру, вполне вероятно, что он послал кого-то наблюдать за домом из одной только предосторожности.

Громко вздохнув, она покинула спальню. Тэмпест не жалела о сказанных Пайру прошлой ночью словах, но сожалела о том, как она это сказала. Независимо от того, кто был прав по поводу распространения болезни, Тэмпест поняла для себя одну вещь: кицунэ не был плохим человеком.

Может, он примкнул не к тем. Может, он сделал правильный выбор. Но в любом случае намерения у него благие. Как и у меня.

– Нам придется есть на ходу, Тэмпа, – сказал ей Бриггс, подтолкнув в ее сторону ломоть хлеба с сыром, как только она вошла в кухню Пайра.

Хозяина дома даже слышно не было, а это означало, что