Кива сидела у кровати вице-графа и что-то пела, аккомпанируя себе на… лютне! Наташа сразу же вспомнила картину Караваджо «Юноша с лютней».

Парень лежал с закрытыми глазами и казался спящим. В комнате стояла духота, пронизанная едва уловимым дымным запахом с горьким привкусом тления. Кормилица повернула голову и, прекратив игру, вскочила, приветствуя иноземную госпожу.

— Как он? — подошла к кровати Наташа.

— Я приходила за вами, госпожа, но вас не было. Наш молодой хозяин очнулся, — глаза женщины счастливо блестели.

— Я была в кабинете господина графа.

Ирмгард, слыша тихие возбуждённые голоса, открыл глаза. Возле его ложа стояла кормилица, радостно охая, и девица. Не совсем понимая, что происходит, он переводил глаза с Кивы на незнакомку. Это её он видел ночью в зыбком колышущемся пламени свечи! Это его Ангел! Он резко подался вперёд, едва не падая с ложа, жадно пожирая деву широко открытыми глазами.

Кива успела выставить перед собой руки, удерживая его в постели:

— О! Разве так можно! — журила она Ирмгарда. — Вам нужно лежать.

Наташа, сев на край кровати, мило улыбаясь, мягко проговорила:

— Не беспокойся так, пожалуйста. Тебе ещё нельзя резко двигаться — рана может открыться, — заметила, что глаза у него пронзительно голубые, как и у его отца.

— Я так благодарна вам, госпожа, за моего мальчика, — зашмыгала носом кормилица. — Вы спасли его… Всевышний наградит вас, — всхлипнула она, утирая краем передника повлажневшие глаза.

Вице-граф замер. Он понимал незнакомку! Она говорила по-немецки, но речь была странная. Да разве это главное? Она, его Ангел, здесь, рядом! Ирмгард разволновался.

Кива поднесла к его губам кубок с водой, уговаривая отпить. Он, не спуская глаз с девицы, послушно отпил. Если бы ему сейчас дали яда, он бы даже этого не ощутил. Её бездонные глаза цвета глубокой морской волны смотрели прямо в его душу, завладевая ею.

— Ирмгард, как ты себя чувствуешь? — Наташа притронулась ладонью к его лбу. Ответ ей не требовался. Температура ещё держалась. — Позволь мне взглянуть на твою рану.

Он молчал. Не хватало сил произнести ни слова. В голове шумело, дыхание сбивалось. Сердце то замирало, то билось с удвоенной силой.

Девушка быстрыми ловкими движениями снимала повязку. От её прикосновений парень вздрагивал.

— Тебе ведь не больно? — Наташа заметила его тревожное состояние.

Он отрицательно качнул головой, не спуская с неё чуть прикрытых глаз.

Она удовлетворённо кивнула, ощупывая рану:

— Отлично. Теперь дело времени.

После перевязки вице-граф послушно принял капсулу антибиотика.

— Кива, — обратилась девушка к женщине, — вы играете на лютне? Можно взглянуть на инструмент?

— У вас разве нет такого, госпожа? — кормилица передала лютню иноземке.

— У нас гитара очень похожа на неё, — она с замирающим сердцем приняла лютню. Господи, находка кладоискателя! Здесь на каждом шагу раритеты. Всюду, куда ни глянь!

Инструмент, изготовленный из цельного куска дерева, имел грушеобразный овальный корпус. Пять парных струн и шестая одиночная, самая тонкая, вызвали интерес. Из чего же они изготовлены? Не из лески и не металлические. Головка широкой короткой шейки грифа резко отогнута назад. Посередине верхней деки вырез в виде розы. Девушка сделала перебор. Звук получился медленный, глубокий и… божественный. К ширине шейки грифа и парным струнам надо приловчиться. Тогда получится играть, как на гитаре. Ну, или почти. Она попробовала извлечь несколько аккордов. Неплохо. Необычно звучит. Двойные струны не позволяли звукам стать короткими и резкими. Увы, Наташа не умела играть на гитаре. Музыкальными инструментами в семье никто не интересовался. Вот минусовки она пела, и её голос многим нравился. На слух она тоже не жаловалась.

— Ну, вот теперь больного можно откармливать, — довольно заключила девушка, возвращая лютню. Всё складывалось хорошо.

— Куриный бульон уже приготовлен, — кивнула Кива на поднос, примостившийся на столике.

— Ну, ладно, кормите своего птенчика и проветривайте чаще комнату, — Наташа, направляясь к выходу и встретившись глазами с парнем, пошевелила пальцами поднятой руки в знак прощания, улыбнулась: — Я ещё сегодня загляну.

Ирмгард устало закрыл глаза. Нет, ему не могло так повезти. Эта незнакомка совсем не походила на ту женщину, приезда которой ожидали и которую он должен взять в жёны. Отец обещал ему, что этот союз будет заключён в политических целях и не ограничит его свободу. Невеста воспитывалась в монастыре и имела трагическое прошлое. Предполагалось, что она будет вести замкнутый образ жизни, ни во что не вмешиваясь и ничего не требуя.

Кормилица с чашкой в руках подсела к вице-графу. С любовью глядя на него, осторожно поила бульоном.

Парень ел молча. Слабость растеклась по телу, приковала к постели, не давая двигать руками и ногами. Но знать, что произошло за время его небытия, хотелось очень. А больше всего хотелось знать, кто его Ангел и откуда она взялась? Он бы просто послушал…

Кива будто поняла вопросительный взор любимчика:

— Нет, мой мальчик, это не ваша невеста. Я даже не знаю, как зовут эту госпожу. Она прибыла вместе с госпожой графиней и с ней что-то не совсем ладно. Хозяин очень недоволен. За это время много чего произошло, но всё потом. А ваша невеста заходила к вам, — вздохнула женщина. — Она придёт ещё. А сейчас нужно поспать. Нужно много спать и набираться сил. Всевышний нас не оставит.

Спускаясь по лестнице, Наташа задумалась. Она никогда не видела таких красивых парней, каким оказался сын графа. Несмотря на то, что сейчас Ирмгард выглядел сильно похудевшим, в нём чувствовалась порода и крепкая наследственность. Значит, и выздороветь он должен быстро. Свежий воздух, усиленное питание, заботливый уход будут в помощь.

Выйдя на крыльцо, она остановилась. Послеполуденное солнце било в глаза. Несмотря на присутствие в воздухе посторонних запахов, дышалось легко.

Вокруг сновали люди, с интересом её разглядывая. Мужчины смотрели с плохо скрываемым интересом, наклоняли головы в приветствии. Женщины, молча, приседали, провожая настороженными взглядами.

Мощёный булыжником двор при дневном свете оказался гораздо больше, чем в ночь приезда. Въездные ворота с опущенной решёткой поразили размером. Высокая башня над ними с зубчатыми краями, смотровой площадкой и развевающимся флагом, совсем не походили на то, что девушка видела в исторических фильмах с бутафорными строениями и ряжеными массовками. Расхаживающие на крепостной стене стражники чётко выделялись на фоне безоблачного неба.

Спустившись с лестницы, Наташа завернула за угол замка. У колодца — напротив открытой боковой двери в кухню — женщины мыли посуду, доставая воду ведром с привязанной к нему верёвкой. «Не могут сделать во́рот и цепь к нему прибить», — усмехнулась девушка, направляясь вдоль стены замка по широкой мощёной дорожке в тень высоких деревьев, высившихся в конце здания. Густой кустарник скрывал низкие постройки, прилепившиеся к крепостной стене.