Я пробежалась взглядом по территории и раскрыла рот в изумлении.

Неразрушенные скульптуры, колонны и беседка в саду отпылали — и вновь превратились в камень и дерево, будто только-только они вышли из рук мастера.

Куски камней, крошка и пыль, оставшиеся от фонтанов и других скульптур, сами собою слились воедино. Из фонтанов тут же с шумом брызнула сначала чёрная, потом коричневая, а потом прозрачная вода.

Из земли тут же повыползли любопытные муравьи и жучки.

Я услышала, как запели птицы. Их переливы стали усладой для моих ушей.

Продолжая сидеть на земле, повернулась к дому и замерла.

Вот это да-а-а!..

Дом больше не окутывала тьма. Больше не было разрухи, ветхости и упадка.

Мой дом выглядел уютно. В нём определённо произошли изменения. Непривычные, но неимоверно притягивающие и зовущие. Статный, высокий, гордый. Мой дом вернул себе былое величие. Да, всё ещё дом требовал покрасить его. Поправить покосившиеся ступени на крыльце, вставить новые окна, но в целом, дом изменился.

— Ливи! Ливи! — услышала и увидела я Гарри, который летел ко мне от дома на всех парах. Счастливый, и тоже немного изменившийся. Череп стал больше. На его скулах появились узоры.

— Ты сделала это! Проклятия больше нет! И я всё вспомнил! Всё, всё, всё! Ливи! Уррр-а-а-а-а-а!!!

И тут же я ощутила, как снова в груди образовалось тепло, переходящее в жар. А потом, всё прошло, и я почувствовала неимоверное облегчение, будто тонный груз свалился у меня с плеч. И голос вернулся.

— Гарри! — выдохнула я сиплым, будто простуженным голосом. — Мы это сделали!

* * *

Оливия Чантервиль

— Ты уверен, что это сработает? — в третий раз переспросила Гарри.

— Сработает! Вот увидишь, — расплылся он в улыбке. — Я теперь столько всего знаю, Ливи. Столько помню, что, просто ух! Всё-таки ты была права, знания — это сила.

Не могла не согласиться с Гарри. Мне кресло тоже очень так нехило помогло. И я очень горжусь собой.

А сейчас мы устроили завлекалку для домовых.

Несмотря на то, что проклятия больше нет, работы по дому и саду всё равно очень много. Сама я буду долго возиться. Конечно, можно было бы использовать магию, но как сказал Гарри — это неудачная идея. Поможет кратковременно.

Точнее, это будет выглядеть так, например, есть дыра в деревянном полу и вместо того, чтобы дыру заложить новыми досками или вовсе сменить трухлявый пол на новый, сверху стелется линолеум или ковролин. Вроде как проблемы не видно и ладно, а дощатый пол продолжает гнить, разрушаться и рано или поздно, он вовсе обрушится. Так и с магией будет — кардинально вопрос не решит, а только замаскирует проблему. Бытовая магия хороша в таких мелочах, как убрать пыль, грязь, сделать перестановку, вывести сложные пятна и прочее, а вот кардинально она не поможет.

Вот так-то.

Поэтому, тут и нужен фундаментальный подход.

А лучше, чем домовые, дом никто не отремонтирует.

Поэтому, на ручку своей калитки я привязала несколько мешочков, в которых лежали чистые белые пёрышки, символизирующие, что домовому духу у меня будет тепло и мягко.

В другой мешочек я положила сладкую булочку.

В третий — цветные бусины, пуговицы и один самоцвет, который Гарри, ох, как не хотел отдавать для домового.

В четвёртом мешочке была записка с призывом:

«Добрый Домовой, ждёт тебя в этом волшебном доме добрая Хозяйка! Тепло и мягко тебе здесь будет, игрушек звонких и блестящих много, приходи в мой дом — не стесняйся! Буду тебя кормить сладко, угощать часто, чтоб ты доволен был да счастлив!»

А рядом с мешочками за верёвку повесила кувшин с подслащенным молоком.

Фамильяру своему я верила, но как это всё должно сработать — не имела ни малейшего представления.

— Домовой — он же не человек, он существо волшебное. Твой призыв сработает, Ливи. Скоро сама увидешь.

— Тогда ждём, — сказала я. — А пока, предлагаю выпить чайку в нашей роскошной беседке, и ты расскажешь о своём прошлом.

Правда, беседка была теперь заросшей буйной листвой и тоже требовала к себе внимания в виде небольшого ремонта.

Чай согрела, булочки, которые я купила в городе, выложила на тарелку и вынесла всю красоту в сад.

Гарри удобно устроился на подушечке с кисточками, что мы купили ему и когда я начала пить чай с ароматной сдобой, он начал рассказывать.

— Я был дворецким в этом доме, Ливи. Служил верно и справно, до самой своей смерти.

Перестала жевать и с трудом проглотила большой кусок.

— Погоди, ты же говорил, что если жить в этом доме, то никакая смерть и старение никому не страшны.

— Это касается Хозяйки и её желаний. Та Хозяйка не желала, чтобы кто-то кроме неё в этом доме жил долгой и молодой жизнью. Её устраивал такой ход событий. Она говорила, что постоянство окружающих её людей угнетает, а вот разнообразие и новые лица очень радуют, — вздохнул Гарри.

— Мда… Какая мерзкая особа, — выдала я.

— Ты не права, Ливи, — сказал Гарри. — Просто она прожила очень долго, а слишком долгая жизнь, на самом деле, выматывает и наскучивает. Она очень хорошо ко всем относилась, помогала тем людям, кто обращался за помощью, кроме злых дел, конечно. Когда я уже находился на пороге смерти, она предложила мне стать её фамильяром, сразу после того, как испущу дух.

— Какой кошмар, — прошептала я, округлив глаза. — И превратила тебя в череп!

— Я сам выбрал такую форму, — хохотнул Гарри. — Как сейчас помню, она меня спросила, в каком облике я хочу быть — драконом, котом, собакой, предметом или скелетом… А я сказал тогда: — Да мне всё равно! Хоть просто черепом сделайте меня! И после смерти я им и стал. Сам процесс не помню. помню. как открыл глаза и я уже другой. Зато у меня появилась какая-никакая, но сила. С тех пор я связан с этим местом. Чувствую этот дом и это место, потому что магия, что питает меня, питает и сам дом.

— А что же стало с той… Хозяйкой? — поинтересовалась я.

— Ничего. Она очень устала от жизни и передала дом своей очень далёкой родственнице, какой-то там многоюродной пра-пра-пра и ещё раз тысячу пра внучке. Если честно, я до сих пор не знаю, сколько Хозяйке было лет. Но по её рассказам, я думаю, не одно тысячелетие. Скорее всего, именно она и была первой Хозяйкой дома Чантервиль.

— А имя у неё было?

— Звали её Жозефина Чантервиль, — сказал фамильяр.

— Ну и дела-а-а… — протянула я. — И что было потом? С другими Хозяйками?

— То же самое. Сначала все впадали в эйфорию, радовались, что теперь имеют такую власть, как возможность следить за порталами в другие миры, отчитывались в их работе государственным деятелям, получали дары и жалованье за работу, но через скорое время, эта ответственность становилась тяжкой ношей. Особенно, когда в любовном плане у них случались драмы и трагедии, и некому было поплакаться в жилетку… Не знаю, почему, но все женщины, что становились Хозяйками дома Чантервиль не могли найти свою любовь, а если и находили, то с их любимыми случались несчастья, или самим Хозяйкам разбивали сердца. И есть ещё кое-что мрачное…