Случай Крейга примечателен тем, что, для того чтобы найти свое призвание, ему пришлось отправиться на другой конец света. Однако на самом деле он просто не замечал его, хотя оно заявляло о себе еще в молодые годы. «В молодости я был заядлым сноубордистом. В Торонто мы жили вблизи холма, с которого любили спускаться местные спортсмены. Я неплохо катался и каждую субботу и воскресенье получал удовольствие не только от того, что лихо мчался вниз, но и от того, что учил малышей кататься на сноуборде. Пожалуй, от этих уроков я получал не меньшую радость, чем собственно от катания. Однако тогда мне в голову не приходило, что в будущем я стану учителем. Я часто вспоминаю то время и думаю, что оно было лучшим в моей жизни. Потом я часто пользовался преподавательскими навыками, которые приобрел на тех уроках».

В племенах можно найти множество наставников.

В тринадцать лет мой сын Джеймс увлекся буддизмом. Он прочитал чуть ли не всю доступную литературу по этой теме, изучил принципы и правила восьмеричного пути к нирване и медитировал по несколько раз в день. Он собрал множество фигурок Будды и даже соорудил в своей спальне нечто вроде алтаря, который стал центром его повседневных буддистских практик. Что, впрочем, не мешало ему увлекаться баскетболом, музыкой и всем остальным, чем увлекаются молодые люди его возраста.

После нескольких месяцев погружения в буддизм он спросил у нас, нет ли где-нибудь поблизости буддийского монастыря. В то время мы жили в сельской местности в Англии, примерно в четырех милях от города Стратфорд-на-Эйвоне, родины Вильяма Шекспира. В этих краях немало достопримечательностей, которые влекут к себе людей со всего мира. Однако буддизм здесь не распространен. Те, кто интересуется этой религией, как правило, отправляются в Таиланд. Тогда мне казалось, что у нас практически нет шансов найти буддийский монастырь по соседству. Однако я ошибался.

Примерно в двух милях от нашего дома, если идти через поле напрямик, и в четырех милях, если двигаться извилистыми проселочными дорогами, располагается старый, но превосходно отреставрированный фермерский дом, к которому ведет узкая аллея. Мы часто проходили мимо его деревянной ограды, пытаясь угадать, что же за ней скрывается. Оказалось, за изгородью не что иное, как монастырь «Лесная хижина», национальный центр тхеравада-буддизма.

Мы вместе с Джеймсом наведались в этот монастырь и познакомились с его настоятелем, Аджаном Хемадаммо, удивительным и проницательным англичанином, который уже свыше тридцати лет является одной из ведущих фигур в тхеравада-буддизме. Каждую неделю в этом монастыре проводились сеансы коллективной медитации, в которых могли принимать участие все желающие. Настоятель монастыря пригласил и Джеймса. Так началась серия регулярных (раз в две недели) визитов нашего сына в монастырь, продолжавшихся до самого нашего переезда в Калифорнию.

Однажды мы с Терезой сидели на заднем дворике монастыря и ждали Джеймса, который начал осваивать азы пали[31]. К этому времени наш сын стал примерным членом буддистского сообщества. И если бы не его интерес, мы никогда не узнали бы о существовании этого монастыря. А если бы не любезное приглашение настоятеля, интерес Джеймса к буддизму, наверное, не достиг бы такой силы. Его желание проводить время с монахами продемонстрировало огромные возможности племен в подтверждении и укреплении личных увлечений каждого из их членов, а также роль племен в наставничестве и поддержке своего сообщества. «Открытие» буддийского монастыря показало нам, что ресурсы можно обнаружить в самых неожиданных местах, если направлять на их поиск все свои силы и внимание.

Племя возникает при наличии общих интересов. Иногда племена выполняют роль целой системы поддержки, как в сообществе фокусников и иллюзионистов, созданном в Сингапуре Мэтью Ли. В других случаях, как с домашними умельцами и изобретателями, племя выполняет роль средства объединения людей с общими интересами; при этом члены племени не оказывают друг на друга особого влияния. Племена с налаженным сотрудничеством достигают гораздо большего, чем каждый отдельный их член в одиночку, поскольку члены племени стимулируют друг друга, а также подкрепляют свое чувство осуществимости. В книге «Призвание» я называл это явление алхимией синергии.

Чтобы действовать в соответствии с призванием, вы должны проявлять самоотверженность и решимость, а также обладать способностью к самоосознанию. Иногда непросто поддерживать в себе энергию и вдохновение, без которых невозможно идти вперед. В племени каждый может рассчитывать на поддержку и оценку своих действий другими членами. Именно это обнаружила Кимберли Спайе-Оу, избрав новую карьеру – карьеру юриста узкой специализации.

Обнаруженный у ребенка синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) может существенно повлиять на его выбор карьеры – а иногда, как поняла Кимберли по собственному опыту, и на выбор карьеры его матери. Именно так и случилось, когда ее сыну поставили этот диагноз.

До того момента Кимберли работала юристом, но работа не доставляла ей особого удовольствия. «Я поступила на юридический факультет в 1991 году, – рассказывала Кимберли, – и мне уже тогда казалось, что я сделала неправильный выбор. Затем я начала работать в юридической компании, но работа мне не очень нравилась. И хотя я не без успеха представляла интересы корпораций и крупного бизнеса, в большей степени меня интересовала социальная работа. Порой на собеседовании при приеме на работу интервьюеры заявляли, что для должности, на которую я претендую, у меня слишком высокая квалификация. В некоторых случаях, когда подыскать должность, соответствующую моей квалификации, не удавалось, в организации создавали место специально для меня. Это всегда шло мне на пользу – не только потому, что у меня достаточно широкий круг интересов, но и потому, что моя карьера вовсе не похожа на прямую линию. Возможно, я ищу что-то такое, что встречается очень редко. Во всяком случае я до сих пор все еще в поиске».

Возможно, так бы и продолжалось, если бы школа, в которой учился ее сын, не начала диктовать его судьбу. Поначалу его считали одаренным ребенком, которому, чтобы вписаться в общую массу, требовалось легкая коррекция поведения. Кимберли не сомневалась в способностях сына и была вполне согласна с такой оценкой. Затем позиция школы резко изменилась. Теперь педагоги заявили, что мальчик не только страдает СДВГ, но испытывает трудности с обработкой сенсорной информации; кроме того, по их мнению, у него проявились дефекты речи. Следовательно, к нему нужно применять другие методы обучения, да и само обучение должно проходить в другой среде. Однако этот вывод был абсолютно неприемлем для Кимберли. И тут ей на помощь пришла высокая юридическая квалификация.

«Мне пришлось защищать сына от школьной системы. Когда-то мне казалось, что школа знает все и способна справиться с любой ситуацией, но затем я поняла, что они вообще ничего не знают о моем сыне; следовательно, я должна выступить в роли его адвоката и объяснить, что им следует делать, чтобы помочь ему стать тем, кем он должен стать. Я выступила против школьной системы, действующей в той части Южной Флориды, где мы живем; но понадобилась помощь».