— Не знаете, здесь в гостиницах дорого? — робко спросила Таня.

— А ты что, бездомная? — удивилась Люда.

Таня кивнула.

— У меня соседка комнату студенткам сдает. Сейчас — лето. Может, пустит. Пойдем.

Примерно через час Таня познакомилась с квартирной хозяйкой, а через два — уже вселилась в крошечную комнату, где стояли кушетка, письменный стол и платяной шкаф. Вся мебель была старой, но в комнате было чисто.

Первые два пункта своего плана Таня выполнила. Осталось позвонить домой.

В субботу Таня зашла в здание узла электронной связи. Пять рвущих душу гудков — и…

— Алло… выдохнула Таня. Сердце громко стучало в груди. Пальцы побелели от напряжения.

— Кто это? — спросила трубка хриплым голосом.

— Мам, это я, Таня…

— Здррррасте… — хохотнула мать, — объявилась, не запылилась.

— Я… Мне… Как ты?

— Нормально. Уволилась.

— А как… Олег Никанорыч?

— Нормально, злится. Мы тут перестановку сделали. Твой диван выкинули, новый купили. Теперь как перепьет — спит один. У нас спальня теперь в маленькой, туда кровать переставили. Новый диван — в большой.

— А мои вещи?

— В шкаф сунула. Всякое старье повыкидывала.

— А… а… мишки мои где?

— В п… — выругалась мать. — Конечно, в мусорку отправила.

Тане стало до слез обидно.

— Не смей ничего трогать! — вскрикнула она.

— Поздняк метаться, — проскрипела мать. — Ты когда за вещичками?

— Скоро, — глухим голосом ответила Таня.

— Ты там случайно не обженилась?

— Случайно. А что?

— В подоле только не принеси. Все равно не пущу.

Трубка противно запищала. Таня сердито смахнула со щеки слезу. Конечно, она не рассчитывала, что мать будет скучать, но не была готова и к такому разговору. И медвежат было очень жалко…

Снова дни заскользили за днями. В новом салоне Тане понравилось. Девчонки были молодыми; не сказать, конечно, чтобы веселыми, но не завистливыми и вполне дружелюбными. Работы хватало всем. Особенно плотный график был по пятницам. Салон славился своими свадебными прическами.

В последнюю пятницу июня Таня не спешила на работу. Она шла пешком. Свежий ветерок ласкал кожу, играл подолом длинной, до щиколоток, юбки. Было утро, но яркое летнее солнце уже палило вовсю. Прикрыв глаза ладошкой, как козырьком, Таня подняла голову. По небу дрейфовала мелкая кучка облаков. Одно облако было похоже на невесту с длинным шлейфом фаты.

— Что выглядываешь? — остановился рядом прохожий. — Думаешь, дождь нагонит?

Таня не успела ответить, как незнакомец, бодро перебирая ногами, скрылся за углом. Она опять подняла голову. Облака, перегруппировавшись, превратились в кучки небесной ваты.

Из задумчивости ее вывела трель телефонного звонка (как устроилась на работу, Таня подключилась к сети сотовой связи).

— Тань, ты где? — спросила трубка голосом Марины.

— Скоро буду, — ответила она.

— Как скоро?

— Минут через двадцать.

— Хватай машину, нужна позарез.

Как только она подняла руку, тут же остановилась старенькая «пятерка». Минут через пять Таня входила в салон.

— Молоток, — встретила ее Марина. — У нас тут запарка. К Диане Валерьевне зайди.

Таня вошла в кабинет заведующей. Этим утром Диана Валерьевна скорее была похожа на всклокоченного воробья, чем на принцессу.

— Тань, говорят, ты со старухами умеешь ладить?

Таня пожала плечами:

— Не знаю…

— Выручай. Позвонили из налоговой областной, срочно нужно на выезд. Замуж Инна Дмитриевна выходит. С ней нам ссориться — ну никак.

— Понятно.

— Бери инструмент — и дуй. Там истерика. Ей где-то за пятьдесят, жених — лет на …дцать моложе. Ты уж постарайся. Машину уже прислали.

— У меня запись.

— Сама встану.

Диана Валерьевна улыбнулась. Улыбка была теплой и чуть виноватой. Таня вспомнила, как еще недавно представляла ее Снежной королевой. Как ошибочно может быть первое впечатление!

Невеста с первого взгляда вызвала у Тани сочувствие. Женщина действительно нервничала. Она была в длинном, до полу, шелковом халате и… с тщательно уложенными волосами. На вид ей было далеко за пятьдесят.

— Я нужна? — спросила Таня, разглядывая залитые лаком светлые кудри.

— Ты из «Леди»? — спросила подбежавшая женщина лет сорока с торчащими во все стороны рыжими прядями.

— Вас уложить? — обратилась к подбежавшей Таня.

— Нет, Инну.

Таня еще раз внимательно оглядела крупные завитые пряди, окружавшие круглое лицо немолодой невесты.

— Вам нравится моя прическа? — обратилась к ней невеста сухим, безжизненным голосом.

— Прическа хорошо сделана, — ответила Таня и тут же добавила: — Только я бы предложила вам что-нибудь посовременней. Есть у нас час?

— Регистрация в пятнадцать тридцать, — сказала взлохмаченная женщина.

— Еще вагон времени, — воскликнула Таня и ободряюще улыбнулась. Ее улыбка вызвала еле заметное потепление в глазах невесты. — Покажите мне фотографии, где вы себе нравитесь.

— Фотографии?.. Сейчас! — Тряхнув рыжей головой, подруга невесты скрылась в другой комнате, но буквально через минуту вернулась. — Вот, выбирай.

Инна Дмитриевна положила на колени альбом, стала медленно переворачивать страницы. Ее лицо расслабилось, по губам пробежала еле заметная улыбка.

— Тут я первый раз за границу съездила… А тут мы с Женькой встретились.

— Можно? — Таня протянула руку. — Какое лицо у вас хорошее, — сказала она, глядя на глянцевую фотографию. Женщина сидела вполоборота к камере на берегу моря. Ее волосы шевелил ветерок. — Я знаю, что надо! — вскрикнула Таня. — Мойте голову.

На Таню снизошло вдохновение. Она, не задумываясь, щелкала ножницами, мурлыча что-то себе под нос. Инна Дмитриевна, не мигая, смотрела на свое отражение в зеркале. Когда Таня закончила и на шаг отошла чуть в сторону, Инна Дмитриевна надела очки и внимательно начала разглядывать себя в зеркале. В комнате возникла напряженная тишина, словно в зале суда перед оглашением приговора.

— Где тут молодая?

Все женщины разом оглянулись. На пороге стоял дородный мужчина. Он потряс бумажкой.

— Мы торты привезли, — добавил он, добродушно разглядывая сидящую напротив трельяжа женщину. — Поздравляю, — сказал он. — Сам бы женился на такой красотке, да за старика не пойдешь.