Джесс сложила руки на груди. В ее кудрях, свободно рассыпавшихся по плечам, снова мелькнули всполохи пламени. И я тоже начинала закипать. Один Гривур ко всему относился пофигистично.

А что, у него не каждый день такие представления устраивают! Вон и орешки откуда-то достал. Сидит, грызет. Смотрит на нас, между рогами чешет.

— Отговорки, — сказала Джесс. — Тебе просто нечего сказать. Ты уже сама запуталась в паутине своей лжи. И нас хочешь в это втянуть.

— Джесс, что ты несешь? Чего ты вообще так взъелась на меня? Сама посуди, разве я могла с порога орать, что прибыла в Академию из единственного немагического мира и принадлежу к расе, которой местные детишек пугают? Что со мной тогда сделали бы Сенора и остальные?

— Да ничего! Они бы к тебе на пушечный выстрел не подошли! — рявкнула Джесс. — Как и Аслан! С тебя мое благословение огня слетает каждые пару дней. Я уже устала тебя защищать.

Я опешила. Что еще за благословение огня? Уж не та ли это штука, из-за которой прикосновение портного ощущалось почти как ожог? Получается, все это время Джесс вешала на меня какое-то охраняющее заклинание, а я даже не замечала.

— Откуда мне было знать? — на повышенных тонах ответила я.

Спор изрядно меня вымотал. Да и реакция Джесс была абсолютно непонятной. Что ей рассказал ректор, что она даже слушать меня не хочет?

— Дамы, — влез Нереус. — Я все понимаю, у вас тут серьезные разборки…

— Так помалкивай, — оборвала его Джесс. — Мира, ты не сказала нам ничего! Что ты человек, что умеешь пользоваться магией…

— Да неправда! — вспылила я. — У меня само получается. Случайно. Берск сегодня уже устроила мне головомойку по поводу порталов. Я что, знала, что их сложно открывать?

— Гы, — выдал демон. — А головой-то вы ее знатно приложили, раз она порталы легкими заклинаниями считает. Детонька, если ты не заметила, только полудемоны умеют так перемещаться. За редким исключением. Всем остальным магического резерва не хватает.

— Да я даже не знаю, что это такое, — уныло ответила я, чувствуя, как в горле встает ком. — Это все какой-то бред. Нам ничего не объясняют, водят из аудитории в аудитории, задают тупые параграфы по этикету и учат балетным па. Мне тошно!

Никто не торопился меня прерывать. Поэтому я продолжила, чувствуя, как наконец из меня выходят накопившиеся эмоции. Все как-то повода поныть не было, а теперь — разгуляюсь! Не только Джесс можно плакаться и истерить.

— Все говорят про какую-то магию, некоторые еще ей пользоваться умудряются, — всхлипнула я. — А я? У меня только эти радужные пятна перед глазами плывут, вот и все. Берск смотрит так, будто я должна стать великим магом, а по факту у меня все выходит чисто на энтузиазме. Нет, не так. Я полагаюсь на чудо, и оно регулярно случается. Но однажды ничего не получится! А меня никто не учит, как защитить себя от этой магии, как ее контролировать. Вдруг я сама себя развоплощу?

Я с досадой бросила очередные антимагические браслеты под стол. Они с тихим звяканьем укатились под стойку, где их выцепил Гривур. Без них даже дышать стало легче.

— Вот, пожалуйста! — воскликнула я. — Уже столько времени прошло, а я ношу браслеты. Они даже не пытаются меня научить. Стараг сказал, что мне здесь не место. Берск тоже так считает. Меня упекут куда-нибудь в башню и будут показывать, как диковинку. На потеху демонам.

— Мира, ты бы полегче, — сказал Гривур.

Меня уже понесло. Я зашагала по комнате, заламывая руки.

— Я вам не договариваю? Ну простите. А что мне рассказать? Я Мира, и на Земле была полной неудачницей. После смерти близких ко мне относились как к сорняку: пусть растет, главное, чтоб не мешался. Пашка, мой жених, за годы отношений привык вытирать об меня ноги. Он даже не старался показать свою любовь. И мой чизкейк съел! Лимонный тортик! Хотя я просила оставить…

Я совершенно неприлично шмыгнула носом и достала из кармана платочек. Шумно высморкавшись, я продолжила метаться по библиотеке. Ребята и демон окопались за кафедрой, не решаясь ко мне лезть. Их взгляды были красноречивы. В глазах читался страх и легкое недоумение.

— Вот! — ткнула в них пальцем я. — Он меня бросил, и вы меня бросаете. Потому что никому я не нужна. Уж не знаю, чем я вам так насолила. Я ведь правду говорила. Перепила йоля, увидела кольцо, потом нашла его в лесу. Я ж не оборотень и не лунатик, чтоб там ночью бродить. Да и зачем мне нападать на Ялину? И вообще, какого черта она делала в лесу?

Вопрос повис в воздухе. Меня слегка потряхивало. Слезы текли из глаз, хотя я не чувствовала грусти. Разве что давящую боль в груди, но такое случалось и раньше. Я осмотрела библиотеку, проверяя, не отвалилась ли какая-нибудь стена и не разливается ли поблизости радужное свечение.

Убедившись, что выброса магии не было, я вышла из библиотеки, демонстративно хлопнув дверью. Никто не попытался меня остановить.

Вот и чудненько, вот и поговорили.

Я поморщилась. Надо было все-таки узнать у Нереуса, что он там выяснил. Эмоции сейчас не так важны, как прячущийся в лесу преступник.

Решив разобраться со всем чуть позже, я потопала в общежитие с твердым намерением принять ванну. Сейчас как раз появился отличный повод сэкономить воду. Немного кипятка, и долить до верху моими слезами.

Глава 59

Джесс вернулась примерно через час. Выглядела она не лучше меня. Глаза красные, лицо опухшее, еще и губу до крови прикусила. Я выплыла из ванной в тяжелом махровом халате и протянула ей руку.

Мрачная огневичка быстро оценила мое заплаканное лицо и помятый вид. Она помедлила, но все же пожала мне руку.

— Можешь злиться на меня и ругаться, — сказала я. — Только вот не надо убегать от разговоров. И подозревать меня во всяком.

— Как ты создала щит, если не умеешь пользоваться магией?

— Представила себе одну штуку, которой когда-то играла у себя на родине. Она и появилась у меня в руке. Я даже не знала, что это щит. Просто надо ж было что-то делать, пока ты не спалила библиотеку к чертовой бабушке.

Джесс медленно кивнула, переваривая информацию. Она переборола свое недовольство и все же заварила нам чай.

Я вдыхала нежный ароматный пар и наслаждалась вечером. Поплакали, можно и за дела браться. С Джесс мы почти не говорили. Ей нужно было время, а мне — минутка тишины.

Однако