Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потому уже без каких-либо сложностей резким рывком ушёл в сторону нанёс идеальный удар сопернику в окованный сталью бок. На поверхности его доспеха осталась глубокая вмятина, и это было неопровержимым доказательством того, что я выиграл этот бой. Если бы не броня, то у здоровяка наверняка были бы сломаны рёбра, несмотря на физическое усиление.
Однако вместо того, чтобы как в прошлый раз остановиться, признать поражение и уйти с арены, Топор Гор вдруг крутанулся на месте, метя своей секирой мне в плечо. Может быть убить меня он бы и не убил, но вот руку отсечь смог бы запросто.
К счастью, я был не понаслышке знаком с ситуациями, когда проигравший боец отказывался признавать поражение и даже после сигнала судьи бросался на уже успокоившегося и переставшего следить за окружением соперника.
Мне самому так прилетало пару раз, однажды из-за таких вот неадекватов я даже слабое сотрясение схлопотал. Так что я чётко знал правило: нельзя терять бдительность и тем более поворачиваться к сопернику спиной, пока ты не ушёл с ринга. В данном случае — с арены.
Так что я успел отскочить назад, дополнительно ускорившись магическим приказом. Но я совершенно не ожидал подобной реакции от бойца, который уже демонстрировал свою адекватность и относительно мирный нрав. А потому достаточно быстро среагировать всё-таки не сумел и на груди появилась довольно глубокая кровавая полоса.
Топора Гор в считанные секунды окружили люди из службы охраны арены и под конвоем увели прочь. Передо мной же извинились, предложив оплатить услуги лекаря.
Я, однако, уходить пока не собирался. Да, рана была нехилой, но мышцы рассечены не были, и угрозы она не представляла. А возвращаться в поместье после всего двух проведённых боёв, в одном из которых мне даже не удалось нормально попрактиковать медитацию маной, казалось глупостью.
Потому я решил продолжить, лишь попросил перебинтовать меня и дать новую рубаху.
Однако на пятом поединке возникла очень похожая ситуация. Боец, с которым я сражался, вооружённый парой коротких клинков, с самого начала боя начал наседать на меня крайне яростно и агрессивно, вкладывая в удары всю силу и явно намереваясь не просто пустить мне кровь, а покромсать на куски.
С ним раньше я не сражался, так что поначалу подумал, что это — просто его стиль. Тем более имя — Яростный Меч, что-то подобное предполагало. Подловив его на обманном движении и отведя в сторону его клинок ладонью, я нанёс хороший прямой удар в живот. Крови, опять же, не было, но это всё равно считалось моей победой.
Но Яростный Меч, как и Топор Гор, не остановился, а, взревев как раненый буйвол, атаковал меня вторым клинком, метясь в шею и уже очевидно собираясь прикончить.
Мне снова удалось избежать тяжёлых повреждений. Но на груди, почти перпендикулярно первому ранению, появилось второе, уже чуть более глубокое, от ключицы почти до самого бедра.
Говорят, что один раз — случайность, два — совпадение, и уже три — закономерность. Но в такие совпадения я не верил и третьего подобного инцидента для подтверждения закономерности ждать не собирался.
Происходило что-то крайне подозрительное и с происходящим в поместье Вирго оно вряд ли было связано. Даже если кто-то там и догадался, что я, Тим — это Пожиратель с арены, с ночным убийцей Пожирателя ничто не связывало, а мстить мне таким странным образом за убийства друзей и соратников было просто-напросто глупо.
И так как больше никому в этом мире насолить я, как Тим, вроде как не успел, выходило, что целью был именно Пожиратель. И на ум приходил только один инцидент, заслуживающий подобного ко мне внимания. Вот только просто сбегать, лишь ощутив угрозу, я не собирался.
— ПОЖИРАТЕЛЬ, ВЫ ПРОДОЛЖИТЕ СРАЖАТЬСЯ? — раздался голос комментатора.
— Да! — крикнул я. — Но хочу перейти в категорию Плоти!
Если ребята из клана Дарнак не были достаточно зрелыми, чтобы смириться с потерей героя на условиях, которые наверняка сами же одобрили, то следовало как минимум выяснить, чего конкретно они хотели и на что были готовы ради этого пойти.
Ещё два боя прошли относительно нормально. В первом я встретился с почти таким же как я, сражавшимся исключительно кулаками, бойцом с магией стали, грубо говоря превращавшей всё его тело в монолитный кусок металла.
Правда, сам стальной человек был куда медленнее меня, в бою полагаясь исключительно на свою непробиваемую защиту. А потому всё, что мне нужно было сделать — это продолжать атаковать, не подставляясь под ответные удары, дожидаясь, пока у противника иссякнет мана.
Это, конечно, было не слишком зрелищно и довольно долго, и, встреть я этого бойца на поле боя, вряд ли использовал бы такую тактику. Но мне ещё нужно было поберечь силы для встречи с очередным засланным бойцом клана Дарнак, так что этот способ был оптимален в данных обстоятельствах.
В результате после где-то десяти минут боя стальной человек начал выдыхаться, его магия начала давать сбои и я смог нанести первый настоящий удар в бок, с которого сошло металлическое покрытие. А дальше было уже дело техники. Противника я оставил лишь серьёзно избитым и без сознания. Голова была занята совсем другим, чтобы творить какие-то зверства.
Второй мой соперник в категории Плоти был стихийным магом, использовавшим для атак ветер. Как и Эллиса и Зерман, такие ребята были одновременно и очень неудобными, и очень простыми соперниками.
Пока между нами было расстояние хотя бы в несколько метров и стихийник мог атаковать издалека, не подпуская меня к себе, я, фактически, оказывался в роли боксёрской груши. Но стоило мне изловчиться и сократить дистанцию, и его тело, мало чем отличающееся от тела простого человека, сдавалось уже после первого же удара.
Правда, с ветряным магом пришлось повозиться даже больше, чем с Эллисой. Его движения были слишком быстрыми и непредсказуемыми, он носился по арене как листочек в шторм и достать его всё никак не получалось.
Но, опять же минут через десять, я смог примерно понять паттерны его движений и подловил раздражающего ублюдка на середине манёвра, сбив его на землю точным хай-киком в лицо. Ему, с переломанной челюстью и, вероятно, сотрясением, этого оказалось более чем достаточно.
А вот когда на арену вышел третий мой
