— Ты же жалеть потом будешь, — вырвалось у меня.

— Нет, я же тебя хочу, и ты мне очень нравишься. Все вы нравитесь. Хочешь, я разрешения у девочек попрошу? Они разрешат, они не жадные. Я же видела, как ты на меня смотрел на пляже, когда я разделась. Хоть чуть-чуть я тебе нравлюсь?

— Как ты это себе представляешь?

— Главное, сильнее меня обнимай…

— Рива… Я не за конкретный случай. Я спрашиваю, за будущее. Мы обманем девочек. Нам захочется еще раз это сделать. Опять обманем. Потом еще раз. Это как-то некрасиво. Ты мне нравишься, и я бы с удовольствием занялся с тобой любовью, но как это будет выглядеть со стороны? Я их люблю, ты им подруга…

— Ты прав… я не подумала. Тогда я у них спрошу разрешения, — решительно заявила Рива. — Мы в батальоне всегда делились своими парнями.

— Делай, как знаешь, только скажи им честно, что я ответил на твое предложение, — мне даже стало интересно, что ей ответят Инга и Герда. Дай бог, не пристрелят ее, да и меня на всякий случай. Чтобы они ей не сказали, я решил отказаться. Благоверные могли заявить: — «Мы-то разрешили, но надеялись на твою порядочность, а ты…», и так далее, и в том же духе. Вообще я не хочу изменять женам — и точка. Прошли у меня эти лихие мысли, повзрослел, наверное.

Проблему с машиной решили неожиданно быстро и недорого, купили отечественный Уазик — «Буханку», военного образца, с пристроенным уже в этом мире пулеметным гнездом сверху. Старенькую, но вполне работоспособную. У Ривы, в дополнение к талантам в области минно-взрывномго дела, обнаружились большие способности автомеханика, и она, облазив машину вдоль и поперек, заявила, что машина, за исключением внешнего вида, в полном порядке. Что меня полностью удовлетворило, машина как нельзя более подходила под наши задачи. Ездить на ней предстояло совсем немного, но груза возить порядочно, к тому же мы отлично в ней размещались. В кузове было три довольно комфортных кресла, и даже откидные кровати. Машину продавали два охотника-африканера, приспособившие Уазик для своих нужд, но переезжавшие на северный берег залива, а ее перевозка могла им обойтись дороже самой машины. Я без сожаления расстался с деньгами, сел в нее и с удовольствием прикатил домой. Даже ностальгия прохватила. Если «буханка» уцелеет, то отдам ее на курортный комплекс, охотников возить — машина лучше не придумаешь.

Дома втиснул покупку во двор и поднялся к девочкам. Остаток дня, за исключением еды и душа, мы провели в обсуждении задания, а я еще и в подборе снаряжения. Задача оказалась непростой, необходимо было и снаряжение по потребностям задания подобрать, и остаться хоть немного мобильными. Конечно, немного упрощало дело наличие базового лагеря, где я планировал оставить тяжелое оружие и вернуться за ним в случае необходимости.

Приходилось брать с собой палатку и спальники для ночлега, запас воды и продуктов минимум на неделю, возможности совершить операцию в первую же ночь, скорее всего, не представится, придется наблюдать и изучать обстановку несколько дней. Расширенную медаптечку с набором противоядий от всевозможных ядовитых гадов, водящихся в тех местах в великом изобилии. Рацию для связи с вертолетом. Гранатометы М-777 с термобарическими выстрелами, гранаты Ф-1 и английские фосфорные L-84. Все четыре ВСК, UМР и снайперку G-28 для Инги, ну и пистолеты, конечно. Приборы ночного видения, тепловизионные и ночные прицелы обязательно, не считая коллиматоров. Бронежилеты и шлемы. Просто целая куча добра. Кстати, Мари тоже привезла для себя снаряжение и оружие — пистолет USР Тасtiсаl и штурмовую винтовку FN SСАR с подствольным гранатометом, к моему удивлению, под отечественный патрон 7,62х39. Мне сразу захотелось заиметь на свою команду такие же.

Выезд запланировали, на 07:00, поэтому быстро разбрелись по постелям. Я, естественно, с женами в супружеской спальне, Мари в гостевой комнате, а Рива в кабинете. Не знаю, как остальные, но мы смогли уснуть только после полуночи. Никак не могли оторваться друг от друга, казалось, сойдем с ума от охватывающей нас раз за разом дикой страсти, не знаю, что это было, может, ощущение близкой опасности и беды, а может, так мы уходили от неизбежных волнений и переживаний. Все-таки операция предстояла очень серьезная. Как бы то ни было, в 07:00 наша «Буханка» с зевающими пассажирами на борту бодро двинулась в путь.

На пограничном КПП нас остановили шотландские гвардейцы, сменившие валлийских фузилеров. Рослый уоррент-офицер поинтересовался целью поездки, услышал в ответ слово «охота» и полупрезрительно хмыкнул. Заглянул в машину и тихонечко завистливо присвистнул. Еще бы, на одного охотника присутствовало четыре прекрасных охотницы, одна другой лучше, и все ослепительно улыбались. Было чему позавидовать. Сержант внес наши данные в журнал регистрации и дал команду пропустить машину. Массивный шлагбаум поднялся, бойцы оттащили в стороны ежи и рогатки, и мы, посигналив на прощание, выехали за пределы Свободной Африканской Республики.

Граница САР представляла собой больше линию фронта, чем границу в ее буквальном смысле слова. Ряд хорошо укрепленных пунктов по периметру, минные поля, замаскированные секреты, мобильные патрули и легкие самолеты, облетающие периметр, и всего два проездных пограничных КПП. Проехать в другом месте не представлялось возможным, был очень высокий риск налететь на мину, получить очередь из крупнокалиберного пулемета мобильного патруля или автоматической пушки замаскированной БМП. Все эти меры требовали колоссальных затрат, но были оправданы и с лихвой окупались. Не проходило и месяца, чтобы очередная банда не пыталась попробовать границу на прочность, недругов у бриттов в этих местах хватало, можно даже сказать, друзей совсем не было. Алмазные рудники, принадлежавшие двум частным, а по факту государственным британским компаниям, несли в этот мир львиную долю алмазов, а алмазы, в свою очередь, были львиной долей экспорта Британии в остальные территориальные образования Новой Земли. Микроскопическая доля этого экспорта уходила в орден, а все остальное шло в становление промышленности. Алмазы применялись в основном в станкостроении, это уже был местный ресурс и, соответственно, в некоторой степени этот вид промышленности переставал быть зависимым от Ордена.

Местность оказалась относительно ровной, и мне удавалось держать стрелку спидометра на отметке пятьдесят километров в час, на особо благополучных участках дороги поднимая её до шестидесяти. Несмотря на обилие животных, в том числе больших гиен и гигантских сухопутных крокодилов, гревшихся на солнышке, они благоразумно решили с нами не связываться, дорожные банды не встретились, и мы через четыре часа благополучно докатили до точки встречи с вертолетом, очередной заброшенной фермы на берегу пересохшего соляного озера, превратившегося в зловонную лужу.

Вертолетом ожидаемо оказался старичок «Хьюи», он же «Ирокез», эксплуатирующийся здесь повсеместно. В категориях «надежность», «стоимость» и «простота обслуживания» этот заслуженный вояка чуть ли не лидером среди летательных аппаратов, и именно благодаря этому стал самым популярным вертолетом на Новой Земле. Наш был оснащён дополнительными баками на обеих сторонах подвески и сразу двумя американскими пулеметами М-60, ровесниками вертолета. А вот пилотами неожиданно оказались два китайца, Ван и Ван, соответственно в русской транскрипции обоих переименовали в Иванов. Низенькие, быстрые, с не сходившими с лиц улыбками ребята. Быстро помогли перегрузить снаряжение, причем Ван Второй скрупулезно записывал в блокнотик вес каждого предмета, даже, несколько конфузясь, зафиксировал наш вес. Потом посчитал, коротко переговорил на китайском языке с Ваном Первым, довольно заулыбался и дал команду на взлет. Машину мы загнали в овражек и закидали перекати-полем. Теоретически она так и должна была простоять до нашего прилета, а на практике уж как получится. Жалко будет, если угонят, хотя гиены и змеи, обитающие в этих местах, водить точно не умеют.