— Слушай, птичка, босс с тобой церемониться не станет. Твоя сестра уже сдала тебя, она своими дырками расплачиваться будет до конца дней, у тебя такого бонуса нет.

— Карина сказала, что то, что вы ищете, у меня?

— А разве нет? Признаться, я не ожидал, что ты можешь оказаться той еще стервой. Вот уж тут внешность действительно обманчива. Мне бы не хотелось портить твою шкурку, так что давай, расскажи все папочке, и мы с тобой сможем отлично повеселиться.

Я не понимаю, они тут что, какой-то тест на мерзость проходят?

Мне едва удалось подавить тошноту от его противного голоса.

— У меня ничего нет, — зажмуриваюсь, когда замечаю вскинутую руку с пистолетом.

Губу простреливает болью, мгновенно чувствую во рту металлический неприятный привкус крови и осторожно дотрагиваюсь кончиком языка до разбитой губы, стараясь унять пульсацию.

— Попробуем еще раз. Где флешка? Ты учти, что защищать тебя больше некому. Уж здесь Талиб постарался, он давно зуб на Керимова точил. Больше Дамир не будет шефу глаза мозолить.

Я зажимаю уши ладонями и подтягиваю колени к груди.

Не хочу это слушать.

Не хочу думать о том, что Дамира больше нет.

Не могу…

Он специально пытается меня запугать. Специально врет, чтобы я сдалась и выболтала все, потому что его тоже по головке не погладят, если он так и не вытрясет из меня нужную информацию.

— Я не верю… Не верю… — повторяю бесчисленное количество раз, вновь ощущаю, как затылок простреливает болью от намотанных на кулак волос.

— Вставай, блаженная. Придется тащить тебя к боссу. Можешь не пытаться орать, здесь отличная звукоизоляция. Двери заперты, в окна сигать не советую — без шансов.

Резкий свет бьет по глазам, когда меня вытаскивают из темного, кажется, чулана.

В панике обвожу помещение взглядом. Передо мной, кажется, что-то вроде огромного пентхауса с панорамными окнами — весь город как на ладони. Все такое маленькое…

Какой это этаж? Мне страшно представить высоту здания.

В просторной гостиной на огромном кожаном диване сидит уже знакомый мне мужчина. От него меня забрал Дамир в ту роковую ночь.

— Карина? — я замечаю сестру возле столика с бутылками алкоголя, она наливает что-то в рельефный тяжелый стакан, а после поворачивается лицом и окидывает меня равнодушным взглядом.

— Привет, сестренка, — она пожимает плечами, а затем скользит на колени к человеку, которого мне хотелось забыть.

Это галлюцинации? Мое сознание не до конца пришло в себя после той отравы, которую мне вкололи?

— Не хочу тебя пугать, Ав, но лучше бы тебе рассказать обо всем, — Карина продолжает водить всех за нос.

Не верю своим ушам.

Она как-то умудрилась повесить все на меня и теперь выйдет сухой из всей этой чертовщины, изначально завертевшейся из-за нее?

Я пыталась прикрывать сестру перед Дамиром, а она с легкостью отказалась от меня, лишь бы никто не замарал ее перышки?

— Ты шутишь? Карина, скажи, что это все какая-то дурацкая шутка… — беспомощно шевелю губами, замираю на месте, когда в спину утыкается пистолет.

— Хватит ломать комедию, сладенькая. Сейчас ты нам расскажешь, куда дела флешку.

— Заодно, милая, поведай-ка мне, что Дамир сделал с моим человеком. И не дергайся — мне достаточно щелкнуть пальцами, чтобы в твоем прекрасном теле появилось лишнее отверстие, — мужчина, который пугает меня больше остальных в этой комнате, жадно рассматривает меня, похлопывая ладонью с массивным кольцом чуть ниже поясницы Карины, пока сестра вертится рядом с ним и пытается привлечь внимание к себе.

Если она думает, что я собираюсь и дальше молчать, то у меня для нее плохие новости.

— Я не знаю, что Дамир сделал с вашим человеком. Он только сказал, что пока не собирается убивать его, — решаю начать с конца.

Возможно, у меня получится что-нибудь придумать. Получится как-то сбежать…

— Дальше, девочка, — страшный мужчина скидывает мою сестру со своих колен, она пытается возмутиться, но стоит ему один раз посмотреть на Карину, и она сразу замолкает.

Если даже она в его присутствии пытается усмирить свою дерзость, то мое чутье меня точно не подводит — стоит подбирать слова с тщательной осторожностью и даже не пытаться играть на его нервах.

— Я не могу ничего сказать о его местоположении…

— Ты издеваешься надо мной?! — он мгновенно заводится, наступает на меня, а я и шага в сторону ступить не могу, потому что приставленный ко мне сзади пистолет от любого движения давит лишь сильнее. — Плевать я хотел на этого пса, мне важно другое!

Никакого мужчину не красят такие вот истерики. Я почему-то сравниваю его с мужчиной, который занимает все мои мысли — Дамир всегда умел держать себя в руках, ему не было необходимости повышать голос. Он одним только взглядом мог надавить так, что начинали дрожать колени.

— Вы же сами спросили… — пора включать дурочку. Мужчины обычно любят таких недалеких девочек, относятся к ним снисходительно и не ждут подвоха.

— Ты притворяешься или действительно не понимаешь, во что именно встряла? Здесь таких, как ты, пачками жрут. Ты можешь облегчить свою участь и добровольно рассказать мне обо всем, я не всем даю такой выбор. В противном случае мои ребята отделают тебя так, что даже у эксперта возникнут трудности с опознанием.

Впиваюсь ногтями в собственные ладони, чтобы подавить волну склизкого страха, который по венам завладевает каждой клеткой тела. Даже если я сейчас все ему расскажу — где гарантии, что меня отпустят?

Такие люди не допускают ошибок. Мешающие им лишние свидетели просто бесследно исчезают, и их больше никто и никогда не ищет.

Я молчу. Теряюсь. Не понимаю, как мне действовать дальше.

Шанса улизнуть нет

Мне остается, как маленькой девочке, верить в чудо и ждать своего большого страшного дракона, под крылом которого страх всегда отступает.

— Я не знаю, что сказать… Меня втянули во все это, я не имею никакого отношения к пропаже ваших вещей…

— А вот твоя сестра утверждает обратное. Это ты подбила ее подрезать у меня деньги и все это время играла на два поля. Как ты запудрила мозги Керимову? Сколько девочек я к нему не подсылал — он, максимум, трахал их пару ночей и потом выбрасывал. А с тобой носился, в дом к себе привел, бабло мне вернул. Ни одна сучка столько не стоит, даже если она в постели в узел может завязаться, — он смеется, его охранники поддерживают шутку.

Мне кажется, что у мужчин, которые в таком ключе отзываются о женщинах, есть какие-то комплексы, связанные с женским полом. Иначе откуда настолько твердое чувство превосходства, желание как-то самоутвердиться за счет тех, кто по природе своей слабее?