Увидев, как я сажусь в машину, Берсеньев весело фыркнул.

– Не хватает только маски и набора отмычек.

– А сам-то? – скривилась я.

Костюм Сергея Львовича мало чем отличался от моего. Высокие ботинки, легкая куртка, лыжная шапка лежала на сиденье сзади.

– Джип видел? – перешла я к насущному, считая, что комплиментами мы обменялись.

– Джип как джип, – отмахнулся Берсеньев, и мы покатили в сторону объездной, в зеркало я поглядывала, но ничего подозрительного не заметила. Таких джипов в городе пруд пруди, а движение весьма плотное, вот и думай, пристроился кто-то сзади или нет.

Берсеньева это вроде совсем не волновало, что слегка сбивало с толку. «Врагов у нас на сегодняшний день предостаточно, и общие, и лично его… хотя с врагами полная неразбериха, а в дела Сергея Львовича лучше не соваться», – мудро рассудила я.

Когда свернули к Ремизову, движение поутихло, а я успокоилась, вроде все чисто. Довольно скоро мы оказались возле поворота к турбазе. Однако сворачивать Берсеньев не стал. То есть свернул, но чуть дальше, на проселочную дорогу, ведущую к садовому товариществу, и приткнул машину возле ворот.

– Отсюда пешком пойдем? – сообразила я и добавила ворчливо: – Далековато.

– Тебе полезно размяться, – ответил Берсеньев. Они с сестрой сговорились, что ли?

Сергей Львович открыл багажник, достал рюкзак, не особо внушительного вида, но и не маленький, и бодро зашагал по дороге. Я припустилась следом. Когда свернули к турбазе, пошли через лес. Каким образом он здесь ориентировался, понятия не имею, несколько раз у меня возникало чувство, что мы ходим кругами, но только я собралась высказаться на этот счет, как впереди мелькнул забор турбазы. Мы обошли пруд и оказались на лесной опушке. Молодые сосны надежно нас скрывали от любопытных глаз. Берсеньев предложил устраиваться с удобствами, а сам полез на здоровенную ель, метрах в ста от меня. Взобрался быстро и, что удивительно, практически бесшумно. Пялиться на забор и крыши домов мне быстро надоело, и я припустилась к елке. Разглядеть Сергея Львовича среди раскидистых лап не удавалось, и я позвала:

– Эй!

– Чего тебе? – буркнул он.

– Можно подняться?

– А если свалишься?

– Не свалюсь.

Я полезла наверх, выбирая ветки потолще, ободрала руки и исколола лицо, но метра на два поднялась. Берсеньев сидел на здоровенном суку, держа бинокль возле глаз.

– Мог бы помочь, – разозлилась я.

– Я делом занят, а тебя никто не просил сюда лезть.

– Какого хрена я тогда с тобой поехала?

– Чтоб по дороге не скучно было.

Подходящий сук все-таки нашелся, но сидеть на нем оказалось очень неудобно.

– Дай бинокль, – попросила я, заподозрив, что страдаю напрасно.

Берсеньев подал мне бинокль. Территория турбазы отлично просматривалась. Особенно та ее часть, что примыкала к западным воротам. В центре небольшая площадь, посередине что-то вроде клумбы и большой деревянный крест. Вокруг площади шесть домов, сделанные из бруса, возле каждого палисадник. Чуть в стороне серое панельное сооружение, наверное, оставшееся от прежней турбазы, столовая или хозблок. Появилась женщина с ведром, поверх платья белый передник. Бегом припустилась к низкой избушке. «Погреб», – догадалась я. Когда она шла назад, в ведре была картошка. Значит, в здании и сейчас общинная столовая. Сразу за ней начинался забор, который делил территорию на две неравные части. Дом за забором с мансардой казался побогаче. Большая веранда, выложенная плиткой, пластмассовый стол и стулья. Слева от дома хозяйственные постройки. Если учесть, что никакого хозяйства, по словам Елены, не было, неизвестно, зачем они нужны. У ворот с той стороны будка охранника, который в настоящий момент отсутствовал, и вольер с собаками. Три здоровенных кавказца. Тут и охранник появился, шел, позевывая, со стороны дома. Крикнул что-то собакам, псы тут же вскочили. У западных ворот собачек я тоже обнаружила, и кирпичный домишко, старый, с проржавевшей крышей, где, скорее всего, находился охранник.

Сначала все это я разглядывала с интересом, но время шло, и интерес таял. Ничегошеньки не происходило, если не считать беготни за картошкой и зевков охранника.

Я вернула бинокль Берсеньеву по первому требованию, и хоть сидеть на дереве было жутко неудобно, спускаться вниз не торопилась.

– Чего ждем? – вяло спросила я.

– Темноты, естественно.

Я взглянула на часы и призвала себя к терпению.

Однако вскоре события начали развиваться. На дороге со стороны поля появилась машина, большой джип. Обитатели общины ее, как видно, тоже заметили, из дома побогаче вышло четверо мужчин, один из них с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу. Когда Берсеньев дал мне бинокль, удовлетворить любопытство, ворота уже были распахнуты, а четверка беседовала с вновь прибывшими. Я насчитала шестерых, крепкие парни в спортивной одежде, они толпились возле типа с косичкой, а потом направились в сторону хозпостроек.

Ворота к тому времени закрыли, но их вскоре пришлось открыть вновь: подъехали еще машины, два джипа и «Газели». В них стали загружать коробки и ящики, которые перетаскивали из хозблока. Тип с косичкой наблюдал за погрузкой, остальные прилежно работали. Сначала восвояси отправилась одна «Газель», доверху загруженная, потом другая. Обе машины сопровождали джипы. Ворота закрылись, теперь в пространстве между забором и домом находились большой джип, что приехал первым, и еще один, темно-зеленого цвета. Тип с косичкой, который, скорее всего, и был Всеволодом, вошел в дом вместе с двумя мужчинами. В одном я без труда узнала знакомого здоровячка с татуировкой. Из дома все трое больше не показывались.

В другой половине бывшей турбазы вовсе ничего не происходило. Но когда начало смеркаться, в домах зажегся свет.

– Они задумали переезжать? – спросила я, адресуясь к Берсеньеву.

– Скорее решили избавиться от лишних вещей, – ответил он. – Жаль, нельзя заглянуть в ящики.

– И что в них, по-твоему?

– Ясно, что не духовная литература. Ящики тяжелые, похоже на какое-то оборудование. Слезай, – скомандовал он. – Я прихватил кофе и бутерброды. Перекусим, пока есть время.

Устроившись рядом с елкой, Берсеньев достал из рюкзака термос и пластиковый контейнер. Я сунула нос в рюкзак, но мало что успела увидеть, Берсеньев отодвинул его в сторону и мне подмигнул. Пока мы не спеша пили кофе, стемнело.

– Значит, так, – сказал Сергей Львович, поднимаясь. – Возвращаешься к машине и там терпеливо ждешь. Держи ключи. Двигай лесом вдоль дороги, так не заплутаешь и на глаза никому не попадешься.

– А ты?

– А я в гости загляну.

– А колючка, а собаки, а охрана? Их здесь человек семь, не меньше. Предлагаю другой вариант: звоним ментам и сообщаем номера «Газелей». Пусть стражи порядка в ящики заглядывают.