Чуть позже мы нашли более респектабельный автомобиль — военный грузовик «лори», следующий к эфиопской границе. В кузове грузовика расположилась разнообразная и колоритная публика. Мужчины, женщины с малыми детьми и даже домашние животные. Для них мы стали объектами внимательного изучения. К нам подвинулся один араб странного, безумного вида. Надо отметить, что за всё время пребывания в Судане, я впервые увидел человека в невменяемом состоянии. Его рот был набит какой-то травой-смесью, зелёной кашей, чем-то напоминающей азиатский «насвай». Глаза его закатывались, он что-то непрестанно цедил сквозь зубы. Из его болтовни я понял, что он не очень дружелюбно настроен к нам. Он говорил на английском, и я смог понять некоторые отдельные фразы.

— Вам нет дороги на Галлабад! Судан только для арабов!

Мы почли за лучшее отвернуться от него и не обращать внимания. Вскоре этот, напичканный зельем человек, немного успокоившись, вернулся на своё место и зафиксировался в углу.

Грузовик не ехал, а буквально летел по неровной грунтовке, а все, находившиеся в кузове, подлетали ввысь на полметра. Так мы учились передвигаться по Судану в кузове грузовика.

Понемногу люди освобождали машину, выходя, каждый в своей деревне. Почти все, кто выходил, прощались с нами и желали счастливого пути. В 20 км от границы, грузовик остановили солдаты, запретив вообще всякое передвижение в тёмное время суток. Оказалось, что прошлой ночью из Эфиопии совершили нападение на ближайшую суданскую деревню несколько бандитов и взяли в плен трёх человек. В общем, разыгрывался какой-то очередной конфликт.

Мы переночевали в степи. Сплетённые кровати, которые суданцы дают путникам, надолго останутся в моей памяти. Кровать состоит из деревянной прямоугольной рамы на ножках, на раме растянуты ремни, верёвки, придающие лежанке какую-то форму. По-судански, это простое изобретение, называется «анкареб». Вся беда в том, что, выдавая кровати, суданцы не учитывают роста путешественника. Только тогда, когда я расположился ко сну, ощутил — насколько узкая, просто, маленькая кровать досталась мне. Похоже, она принадлежала человеку очень низкому или даже ребенку. Но деваться некуда — не отнесёшь же её менять. Ноги мои умещались до коленей и пришлось скручиваться в калач. Твёрдые узлы лежанки впивались в бока и отгоняли сон. Так я долго ворочался с боку на бок, ища более-менее оптимальное положение, пока не понял, что поверхность земли — более удобное ложе.

По Судану мы пропутешествовали ровно 12 дней, и эта страна успела наложить на нас свой заметный отпечаток неповторимого аромата и экзотического налёта. Подошло время прощаться с этой солнечной, гостеприимной и таинственной страной. Страной, где как будто бы застывают изменчивые, бешеные ритмы нового времени.

Наблюдали ли вы когда-нибудь полёт орла на высоте 3000 метров, стоя на краю пропасти? Если да, то вам повезло. Зрелище трудно передать словами. В таком парении есть величие, грация и торжественность.

Прежде чем подняться на высокогорное плато, возникающее как остров на пути у тех, кто пересекает Африку с севера и с запада на юг, предстоит много захватывающих дух моментов. Подножие вершин эфиопского нагорья изрезано серпантинной дорогой выбитой в горном массиве, наверное, ещё сотни лет назад. Серпантины не имеют сдерживающих ограждений, а тем более, не имеют асфальтированного покрытия. Что испытывали наши «Уралы» взбираясь на вершину, можно было только догадываться по надрывному рёву двигателей. А что испытывали мы, когда колесо мотоцикла касается края бездны, предоставляю догадываться читателю. Но, нет — не угадаете, совсем не то, что вы могли подумать, а именно — крайнее удивление, что всё это вообще реально. Острые булыжники устилали узкую полоску проезжей части, они были густо припорошены красноватой пылью. Любое движение поднимает вверх облака этой пыли, мешая видимости. Но в Африку едут не в поисках хороших дорог. И что можно ожидать от африканских дорог?

Долгий подъём закончен, и вот перед нами открывается следующая горная страна с такой же суровой красотой. Мы стоим на отвесной круче, и сразу же ощущается климатический контраст в сравнении с той природной зоной, что осталась внизу. Явно чувствуется прохлада гор, здесь не жарко, а скорее холодно. В Эфиопии, благодаря влажным ветрам, дующим с Индийского океана, климат более влажный.

Как много мы слышали про Эфиопию, читали о её особенной природе, историческом прошлом, и о народах населяющих эту изолированную и отсталую, в экономическом отношении, страну.

Совсем недавно отгремела война в Эфиопии, которая велась с Эритреей. Её отголоски можно увидеть в сегодняшнем характере и нищем состоянии населения страны. Эритрея отделилась, наконец-то, стала самостоятельной — ну и что?!

Распущенные по домам солдаты ходят по дорогам и деревням с автоматами и ружьями наперевес, выглядят настороженными и измученными режимом.

В первом же городке нас сразу встречает бегущая и дико орущая толпа детей — оборванцев, с палками в руках, неистово крича нам свои приветствия. Вся проезжая часть заполнена праздношатающимися людьми. Дорога служит эфиопам центральным местом встреч во время свободного времяпровождения. Как в дальнейшем я понял, этого свободного времени у основной людской массы предостаточно.

Днём и ночью на дороге всегда «час пик»! Здесь не только ротозеи, но и торговцы разным хламом, погонщики коров, наездники на ослах, спящие со-мотоциклов. И через всю эту массу, на городских и деревенских дорогах, нужно пробивать себе свободу для передвижения.

Население нищее, убогое, голодное, искалеченное, подверженное всевозможным болезням. Очень распространены тут малярия, проказа, дистрофия, анемия. К нам часто подходили или подползали прокажённые, находящиеся на разных стадиях болезни, чтобы попросить съестное или деньги. У некоторых были обезображены лица и конечности рук и ног, встречались такие, у которых ноги отсутствовали вовсе.

Часто по дороге можно было столкнуться с процессией, которая несла носилки с покойниками или с больными, отделить одних от других точно не могу.

Вся детвора, включая даже тех, кто только научился передвигаться на ногах, завидев нас, сбегались со всех сторон. При этом попрошайничали, протягивали руки, истошно выкрикивая: «Ю! Ю! Ю!»

У многих суеверных африканцев злой дух именуется «Ю», уж не знаю, что подразумевали дети, возможно, это английское слово «Ты». В любом белом путешественнике они видели раздавателя денег или каких-то благ. В своих просьбах они были чрезмерно настойчивы, а их любопытству не было предела. Сначала меня просто шокировало такое дикое и дурное обращение подрастающего населения с чужими людьми. По мере продвижения по стране положение вещей не менялось, и я вскоре научился не обращать внимания на надоедливых крикунов, и не замечать нарушителей отдыха в свободные от езды минуты.

Эфиопские пешеходы считают мототранспорт на своих дорогах весьма незначительным явлением, по сравнению с людьми-пешеходами, и не торопятся уступать, нарушающим их неторопливое шествие, мотоциклам. Они смотрят на аппараты просто с негодованием.