– Марк, ты понимаешь, что, принимая вас на борту своего корабля, я совершаю военное преступление? – Полковник Джонатан Грабовский мерил шагами свою каюту.

– Ну что ж, расстреляйте любимого племянника. – Марк развел руками, заменяя этим фразу «что сделано, то сделано». – Ваша контора уже почти год пытается прикончить меня.

В словах лейтенанта сквозил такой упрек, что дядя Джон вскипел:

– Да не должна была ваша распроклятая рота оказаться на Агаве. Понимаешь? Не должна! – Последнее слово полковник произнес с жаром и почти по слогам, как будто хотел, чтобы оно поглубже засело в голову его беспутного племянника. – Куда вас черт понес?! Летели бы себе на Теос, как планировали в самом начале. Порылись бы там в горячем песочке, нюхнули местной дури – и назад домой. Так нет же, вас принесло именно сюда!

– Мы выполняли свой долг.

Марк не думал защищаться. Он просто ляпнул то, что обычно говорят в таких случаях. Когда не знаешь всей правды, нет смысла яростно отстаивать собственную правоту. Гораздо разумнее провоцировать своего собеседника, а самому просто молчать, слушать и запоминать. Метод под названием «благородный дурачок» сработал. Дядюшка Джонатан аж затрясся от возмущения:

– О каком долге ты говоришь? Перед кем? Перед этим галактическим быдлом, которое спит и видит, как бы запихнуть нашу планету назад в каменный век?

– Вы специально перебили население девяти обитаемых миров, чтобы доказать, что земляне достойны звания цивилизованной расы?

Полковник ничего не ответил. И совсем не потому, что терзался угрызениями совести. Просто старый лис, который провел большую часть жизни в казарме, прекрасно знал ту черту, где заканчивается невинная болтовня и начинается военная тайна. Марк никакими уловками не смог бы пробить броню бывалого служаки. Единственной темой, которая оставалась доступной, являлась их семья.

– Дядя Джон, вы знаете, что с отцом? – Марк задал так долго мучивший его вопрос.

– С ним все в порядке. Он на нашей стороне. – Невидящим взглядом полковник смотрел куда-то вдаль, поверх головы Марка.

Хороший ответ. От обилия информации Марк даже опешил.

– Как, и это все, что я имею право знать?

– Пока да. – Полковник Грабовский встал, как бы подтверждая, что их беседа подошла к концу. – Иди, поговорим позже. Сейчас меня ждут дела.

Марк, как военный человек, не стал настаивать на продолжении разговора. Лейтенанты не спорят с полковниками, даже если они и родственники. Марк встал, отдал честь и, развернувшись на каблуках, двинулся к выходу. Однако, сделав два шага, он вспомнил, что статус «головорезов» на борту «Новой Невады» так и остается весьма неопределенным. Чтобы расставить все точки над «i», лейтенант обернулся.

Встретившись глазами с дядей, Марк ужаснулся. Боль, тоска и нестерпимое чувство вины переполняли взгляд старого солдата. Ясно было, что, глядя в спину племяннику, полковник на миг потерял контроль над своим железным самообладанием. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Оба понимали – существует нечто, о чем они так и не поговорили. Это нечто – страшная тайна, касающаяся их лично. Однако в тот же миг мужчины заключили молчаливый договор: Марк ничего не спросит, потому что дядя Джон ничего не ответит.

Марк Грабовский плохо соображал, куда идет. Ноги сами принесли его к двери медицинского блока. За ней обессиленные корсиканцы пытались прийти в себя после тяжелого дня. При виде офицера солдаты попытались встать.

– Сидите, – Грабовский взмахом руки остановил несвоевременный приступ субординации. – Где Учитель?

– Там. – Жорж Пери отставил пластиковый стакан с витаминизированным коктейлем и указал на операционную. – Убедил местную докторшу взять его в ассистенты.

Понятно. Марк посмотрел на плотно закрытую дверь и не стал туда заглядывать. Даже не потому, что это не в его компетенции, он просто не хотел видеть то, что за ней происходит.

– Как самочувствие? – Лейтенант обвел взглядом свою потрепанную армию.

– Как будто только что вернулись с того света. – Шредер растирал застывшие, словно от холода, руки. – Ни за что не остался бы в компании этого монстра, если бы не знал, что это Строгов.

– Строгов? – Марк обвел взглядом солдат.

– Да, Строгов. – Георг показал глазами в сторону капрала Пери. – Жорж нам все рассказал. Сейчас гадаем только над личностью Воина без лица. Есть одна кандидатура – Фогюс, ведь именно он тогда остался с лейтенантом.

– Не он один, – встрял в разговор Нангисен.

– Намекаешь на Легардера? – Шредер задумался. – Нет, не он. Виктор был пожирнее. А этот – словно скелет в рясе.

Тему закрыл скрип открывающейся двери. Одетые в хирургическую робу, на пороге появились три фигуры. Свет операционных ламп бил им в спину, отчего зрелище казалось сродни библейскому пришествию Спасителя. А впрочем, так оно и было. Спасители человеческой жизни закончили свою работу. Средних лет женщина, молодой медик и Великий Учитель молча вошли. Доктор Ингрит села на свободную койку и уставилась в одну точку. Вытянула из кармана сигареты, закурила. Во время очередной затяжки Марк вдруг увидел, что у нее дрожат руки.

– Как он может жить? – едва слышно обратилась сама к себе женщина. Она говорила по-французски, очевидно отдавая дань вежливости своим пациентам.

– Мы на Агаве, – напомнил стоящий рядом с ней Учитель. – Он может жить только здесь.

– От него же почти ничего не осталось. – Доктор словно не слышала Строгова.

– Как не осталось? – Марк вмешался в разговор. – Виктор получил всего одну пулю в живот.

– Виктор? – Шредер с Нангисеном переглянулись.

– Тихо вы! – Марк цыкнул на солдат. – Не с вами говорю, а с врачом.

Впервые за все это время женщина удостоила Грабовского взглядом.

– Этот человек должен был умереть уже давно. Смерть не приняла его тогда, а сейчас… А сейчас я даже не знаю…

– Эх, если бы использовать регенераторы! – Грабовский надеялся найти поддержку своей идеи у Николая, но тот безжизненным манекеном замер посреди медблока. Лицо Великого Учителя скрывала дыхательная маска, но его горе прорывалось наружу сквозь пустые, ничего не видящие глаза. В них читалась не только боль, но и полная беспомощность.

– На «Новой Неваде» нет регенераторов. – Доктор бессильно пожала плечами. – Мы сделали все возможное, однако новые повреждения наложились на старые раны. Часть внутренних органов попросту уничтожена. Так что вашего друга спасет только чудо.

Слова доктора выдернули Строгова из другого мира, где последние несколько минут блуждало его сознание. Марк увидел, как в глазах друга снова засветилась жизнь.

– Чудо, говорите? Я знаю одно место, где творятся чудеса.

– Ты имеешь в виду Лабиринт? – Грабовский пристально посмотрел на Великого Учителя.