Вещунья Мудрая замолчала, и, задумавшись, медленно оперлась спиной об ослон стула, воззрившись в лица своих сподвижниц, внимательно их ощупывая. Однако, альвы ничего ей не отвечали, не менее беспокойно поглядывая иль на царицу, иль на белые ажурные края материи устилающей ее стул и чуть зримо колеблющей своими краями. Нежданно в дверь избы пару раз дюже крепко стукнули, так, будто желали в одном месте пробить дыру и, определенно, проникнуть в комнату сквозь нее. Вещунья Мудрая, даже не повернув головы немедля, одначе, отозвалась:

– Входи Двужил. – И, обращаясь к одной из сподвижниц, сидящей крайней на лавке, добавила, – Чаровница Благосклонная принеси из моей опочивальни стул для главы гомозулей.

Альвинка, по виду, самая худенькая из представителей своего племени со светло-русыми, почти белыми волосами, словно присыпанными сверху крупинками белесой изморози, заплетенными в толстый колосок, торопливо поднявшись с лавки, направилась в соседнюю комнату. А в избу тем временем, махонисто распахнув дверь, уже входил Двужил. Он, как и положено, снял с ног красные сапоги, и теперь топал подошвами по ворсистой материи устилающей пол. Стопы его ног вельми маленькие вместе с тем были широкими, и ко всему прочему космато поросли рыжими с красноватым оттенком волосами, так, что не просматривалось на них не только ногтей, но и как таковых пальцев. Нынче Двужил был обряжен в красную рубаху без рукавов и до колен, да синие шаровары, стянутые на лодыжках. Стан главы гомозулей, как и положено, перехватывал широкий кушак, на оном висели ножны с мечом. Торопко взобравшись на принесенный ему Чаровницей Благосклонной стул, и усевшись на самом его краешке, глава гомозулей поправил книзу свои ножны и лишь после того как сподвижница прикрыв дверь, вернулась на свое места, гортанно произнес:

– Доброго вам вечера, альвы белоглазые.

– И тебе доброго вечера Двужил, – тот же миг отозвалась Вещунья Мудрая, и неспешно повернув в его сторону голову, обдала пронзительностью взора. – Что тебя привело к нам?

– Что? Что? – пыхнул в свои густые усы гомозуль и махом провел пальцами по мясистой макушке носа выглядывающего из рыжих с тем же, что и стопы красноватым оттенком, усов. – Тоже, что собрало и вас. Вас всех здесь, оторвав Знахарку Прозорливую от ее провинившегося ученика… Словом ноне меня вызвал к себе перед самым отбытием Зиждитель Воитель и поведал, что завтра утром на Землю в поселение Лесные Поляны прибудет рани Темная Кали-Даруги. Сама рани… кх… кх… – усмехнулся Двужил и качнул головой. – Зиждитель велел быть почтительным с рани Черных Каликамов, как это требуют прописанные законы, и не мешать тому важному занятию каковое она прибыла творить, а вспять всеми силами ей помогать. Я не стал спрашивать, что за задание. Но ведая для чего рождены были великие сестры демоницы. Словом… словом ныне в поселении живет божество? Кто?

– А ты сам не догадываешься? – едва слышно вопросила Вещунья Мудрая и благодушно улыбнулась.

– Того не может быть… Владелина?! Не может быть, – проронил взволнованно Двужил и не менее энергично затряс головой, точно она у него была чем-то лишним забита, посему он старался из нее, это самое лишнее выбить. – Почему ей, божеству было позволено заниматься ратным делом? Нести такие натуги? Упражняться?

– Боги не знали, – очень мягко произнесла царица, узрев, как забеспокоился гомозуль, и после качания головой, стал порывчато оглаживать рукоять своего меча. – Не знали, что Владушка божество.

– Как же так? Как такое может быть? – досада в гулком голосе главы гомозулей нарастала и мельчайшими бусенцами пота в доли секунд покрыло кончик его мясистого носа, одновременно присыпав усы и бороду. – Не ведать, что Владелина божество. Что в ней обитает лучица. Сама лучица. Подвергнуть девочку такому труду, натуге. Лишить положенного им обоим по статусу почитания, наставников, ухода…

– Выскажи, свое недовольство Зиждителю Воителю, – негодующе прервала, разглагольствования гомозуля, Вещунья Мудрая, и, отведя от него взор, искривила свои тонкие, едва проступающие, бело-розовые уста. – Выскажи Зиждителю не мне. Ты сам, столько лет был подле госпожи. Сколько раз наблюдал как она болеет, как часты у нее бывают обмороки, как идет кровь из носа, первый признак лучицы и не догадался. Ни ты, ни Выхованок, никто того не видел. Только благодаря встрече с лопастами и проведенного мною обряду, это открылось. В тот миг лучица смогла подать зов, сообщив Богам, что она есть, что она живет в плоти Владушки. И будет о том толковать, – дополнила царица, потому как вроде присмиревший Двужил вновь вспыхнув недовольством, отворил рот. – Ты же пришел ко мне не для того, чтобы выяснить, почему так получилось, а для чего-то иного.

– Я пришел из-за рани Черных Каликамов, – голос Двужила враз прозвучал тихо и сам он весь как-то сник, прекратив ощупывать рукоять меча. – Ибо мальчики будут находиться в опасности из-за приезда рани Темной Кали-Даруги. Как я понял Зиждителя Воителя, детям мы не должны говорить, кто на самом деле есть Владелина.

Двужил смолк и кинул на царицу вельми многозначительный взгляд, а та хоть и не смотрела на него, сразу поняла его спрос, и медлительно роняя слова, пояснила:

– Зиждитель Седми велел эту информацию не озвучивать пока, дабы не навредить самому божеству. Станем поступать так как укажет нам рани Темная Кали-Даруга. Мне думается и лучица, и девочка сейчас вельми надломлены. Потому будем все шаги в отношении божества согласовывать с рани Черной Каликамов.

– А мальчики? – взволнованно вопросил Двужил, теперь и сами его волосы на голове покрылись россыпью пота, похоже, вынырнувшего из их косматых глубин. – Как же быть с детьми. Это особенно касается Граба. Он уже пытался добиться взаимности от Владелины, но за нее вступился Зиждитель Огнь. И коли Зиждитель был добр к мальчику, этого неможно ждать от демона. Особлива от рани Темной Кали-Даруги которая, как всем ведомо, не любит людское племя. Она, непременно, уничтожит Граба, стоит тому посмотреть в сторону божества, а госпоже вспомнить их встречу.

– Кто тебе сказал про Граба и Владушку, и о произошедшей размолвке меж ними? – удивленно поспрашала Вещунья Мудрая, однозначно ведающая о случившемся от самой девочки.

– Зиждитель Воитель сказал, – немедля пояснил Двужил и тягостно вздохнул. – Это было еще до того как я узнал про рани Темную Кали-Даругу. Я прибыл к Зиждителю Воителю, чтоб потолковать о просьбе Бога Круча по поводу наставников для их отпрысков. И спросил почему назначили войводой не Граба, а Ратшу на это… – Двужил прервался, резко смахнул правой рукой бусенцы пота с лица. – На это Зиждитель мне ответил, что надобно воспитывать не только ратников, но и мужей. И рассказал о произошедшем меж отроком и Владелиной. Даже страшно подумать, что мальчик по собственному недомыслию мог натворить. Как мог навредить бесценному божеству, бесценной лучице. И потому я решил надо провести с ними со всеми беседы.

– Тут беседы не помогут, – вступила в диалог двух глав племен Знахарка Прозорливая, – здесь нужны меры. Мальчикам надобно запретить приходить к Владелине со своими заботами сказав, что они ее убивают. Их тревоги, распри и свары ее губят. Запретить только так, и тогда мы сможем их уберечь. А божество поколь будет подле рани Черных Каликамов, та ее оплетет словно паук, упрячет в сеть. И я уверена Владелина ничего не заметит. И, конечно, особое внимание надо обратить на вскормленников Батанушки. Несомненно, мы не сможем уберечь всех, однако наложив такой запрет, спасем большую их часть. И дети будут относительно защищены.