— Командир Нолл, дезактивация завершена. Степень опасности ноль целых сорок три сотых процента. Мы готовы принять пациента, — диспетчер Роса прервал размышления Джима.

— Ок, начинаем разгерметизацию. — Нолл утвердительно кивнул в ответ на вопросительный взгляд штурмана, и темнокожая рука активировала систему разгерметизации турболёта.

Индикаторы датчика опасности внешней среды моргнули оранжевым светом и тут же переключились на разрешающий зелёный. На консоли высветился уровень угрозы: ноль. Да будет Солнце всегда ласковым! Эти кроты у себя измеряют внешнюю опасность в сотых числах, когда весь мир пользуется целыми. Джим ещё раз удивился. Уровень внешней опасности под куполом, поставленным полчаса назад, меньше единицы! Такие цифры были возможны лишь на Орбите. Даже в самых чистых, максимально безопасных районах Ромба датчики показывали уровень угрозы в три-четыре процента.

Люк турболёта открылся, и на грузовой трап взошли две серебристые фигуры. Штурман устремился к ним навстречу и поднял на уровень головы руку, обращённую раскрытой ладонью к вошедшим. Джим припомнил, что именно так кроты Роса приветствуют друг друга. Да, дела. Восемь лет летаем вместе, и только сегодня выясняются такие интересные подробности. Встречающая фигура ответила на приветствие таким же жестом.

— Транспортёр для пациента готов. Прошу вас открыть транспортное отделение. Мы начнём перегрузку больного, — смешной акцент наполнил маленькое внутреннее пространство турболёта режущими ухо непривычно твёрдыми звуками «Р».

Пока Рутт выполнял необходимые операции по передаче кротам горы оборудования, в недрах которого содержался главный инженер Нофф, Джим просто стоял в стороне и старался не мешать. Видимо, медицинское оборудование Орбиты тоже было произведено в Росс, потому что местные кроты справились с разгрузкой раз чуть ли не в десять быстрее, чем производилась его погрузка в ангарах Ромба. После того, как транспортёр с бесценным грузом исчез в пасти шлюза, руководитель встречающих пригласил экипаж турболёта проследовать в бункер.

«Сейчас начнётся официальная часть», — подумал Нолл. Он не любил политику, но случай был особым, и спустя три минуты Нолл и Рутт уже стояли на мощной платформе уносящегося вглубь планеты лифта.

Их встречала целая толпа народа. Первая волна встречающих накатилась на остановившуюся платформу, будто прибой на побережье. Транспортёр с больным был облеплен фигурами в странных, ослепительно белых мягких скафандрах и мгновенно исчез за бронеплитой одного из многочисленных шлюзов загадочного бункера. Остальных провели в специальное помещение, где пилотов раздели и уложили на какие-то специальные, жутко удобные ложа. Нолла было потянуло в сон, но тут снова началась биологическая и Солнце их поймёт какая ещё обработка тел, одежды и снаряжения.

— К чему это? — Нолл посмотрел на штурмана, явно получающего удовольствие от происходящего. — Мы ещё на поверхности прошли тщательную дезактивацию, уровень опасности меньше единицы! Зачем снова тратить на это время?

На этот раз Билл ответил с удовольствием:

— Джим, то была грубая первичная обработка. По меркам Роса, это никуда не годится. Их бункер стерилен. Они измеряют степень опасности окружающей среды в десятитысячных долях процента. Так что расслабься и получай удовольствие, — штурман подмигнул командиру, взглядом показывая на подходящего крота с инъектором в руках.

— А это ещё что?! — Нолл с опаской глядел на крохотный раструб инъектора.

— Не бойся, Джим, — Рутт снова улыбнулся, — после этого укола болеть не будешь ближайшие лет десять. Говорю на основе собственного опыта. Заодно почистишь организм, — белозубая ослепительная улыбка штурмана разозлила Нолла, и он храбро подставил под укол предплечье. Медик слегка коснулся руки инъектором, но Джим так ничего и не почувствовал. Тут же поднесли уже обработанную одежду и снаряжение.

— Всё, господа, мы закончили, — произнёс один из белых скафандров, дождавшись, пока пилоты завершат процесс снаряжения. — Вы можете пройти в бункер. Добро пожаловать в Рос!

За следующей бронеплитой шлюза их ждала небольшая группа официальных лиц. Старый почтенный джентльмен, подняв руку в уже знакомом жесте приветствия, неторопливо произнёс без тени акцента:

— Мы рады приветствовать вас, господа, в нашем бункере. Через час будет готов полный диагноз главного инженера Ноффа, а также завершена погрузка вашего турболёта согласно заявке Ромба. До этого момента прошу вас быть нашими гостями. Мой помощник господин Арториус окажет вам любую помощь и ответит на все вопросы. Я же вынужден откланяться, меня ждут дела. Желаю вам приятно провести время.

С этими словами официальные лица стали покидать помещение, а к пилотам подошёл невысокий щуплый человек с бегающими глазами и ужасным акцентом.

— Здравствуйте, господа, моё имя Арториус, я помощник управляющего директора Бункера Рос. Вы, без сомнения, устали с дороги, поэтому прошу вас пройти вместе со мной в помещение ресторана, где вы сможете насладиться гостеприимством Роса.

В этот момент Рутт, всё это время напряжённо всматривающийся в лица встречающих, не обращая внимания на низкорослого чиновника, дышащего ему чуть ли не в пояс, устремился вслед уходящей делегации:

— Дядиа Сэшша, вы меня не помните? Это же я, Билл Рутт! Я Борь'я!

Нолл обалдело смотрел на происходящее. От группы уходящих людей отделился молодой человек лет тридцати с небольшим. Немного прищурившись, он мгновение смотрел на рослого штурмана, после чего широко улыбнулся и пошёл ему навстречу:

— Боря! Сколько лет, сколько зим! Это ты тот крохотный негритёнок, что мечтал стать лётчиком?!! Как твоё здоровье? Вижу, что неплохо! — крот подошёл к штурману вплотную и теперь, улыбаясь во весь рот, смотрел на Билла снизу вверх. Рутт был выше его на голову, но в этот момент лицо Билла светилось счастьем ребёнка.

— Всё OK! Я стал пилотом, дядиа Сэшша, стал благодаря вам! Теперь я лучший штурман во всём мире, а это мой командир Джим Нолл, самый лучший пилот дальней авиации! — Билл указал на Нолла и поспешил представить командиру собеседника: — Знакомься, Джим, это доктор профессор Александр Кузнецофф, благодаря этому человеку я могу летать!

В этот момент Билл разглядел браслет на руке Кузнецова и поспешно добавил:

— Дядиа Сэшша, вы стали академиком! Разрешите вас поздравить! Через полгода у меня будет сын, я назову его Сэшша, в вашу честь!

— А ты ничего не забыл! Ай да молодец! — было видно, что академик Кузнецов искренне рад встрече. — Мы не зря работали над твоей памятью. А помнишь, как ты поначалу боялся разговаривать и путал русские слова с английскими? — академик озорно подмигнул штурману, но тут же стал серьёзен. — Ты извини, Боря, но мне надо идти. Через час нам предстоит борьба за жизнь главного инженера Ноффа, и мне надо присутствовать на диагностике. Поэтому я вынужден вас оставить, господа. Спасибо, что не забыл старика, Боря. Будешь ещё у нас, обязательно заходи в гости! — с этими словами Кузнецов поднял ладонь в прощальном приветствии и заспешил к выходу. Рутт что-то сказал ему на прощание по-русски, но этих слов Нолл понять не смог. Стоящий рядом чиновник Арториус, глядя на развернувшуюся картину, с уважением произнёс: