– Инициатива Али-Паши, – спокойно отозвался родич, – в последний момент решил славы добыть, приказав своим людям устроить засаду.

Недовольно покачав головой, Игорь ничего не ответил и удалился в шатер. Войско тем временем разделилось на две части: одни отправились строить укрепления, другие обеспечивали охрану ракетчиков.

– Аа! – донесся многоголосый невнятный вой, и из ворот выплеснулись всадники, размахивая над головой кривыми саблями.

Выйдя из шатра и обменявшись недоуменными взглядами со штабными, ведь османы даже не сделали попытки сбить строй, Рюген махнул рукой Блюхеру:

– Командуй…

Генерал тут же отдал несколько коротких приказов, зазвучали трубы, флейты, взвились сигнальные флажки на столбах… И в турецкую кавалерию, преодолевшую примерно четверть пути до венедов, полетели ракеты. Не драгоценные изделия Богуслава, а захваченные у убитых англичан индийские «пугалочки». Сработали они как полагается, напугав вражескую кавалерию и сбив напор, после чего в дело вступила куда более точная и эффективная в полевых сражениях артиллерия.

Турки метались, но не отступали, а из Стамбула выплескивались все новые и новые волны аскеров, тоже не слишком организованных. Венеды, готовые к жестокой обороне, не дрогнули, приготовившись встретить врага, но… Османы не нападали, они убегали! Войска… если это можно было назвать войсками, пытались уйти по широкому коридору – между выстроившимися вояками императора и стенами Стамбула.

– Да что за бред, – пробормотал себе под нос Грифич, – они что, мятеж подняли?

Как выяснилось чуть позже, он оказался прав…

– Сир, – подскочил к нему сияющий штабной офицер, – войска османов разделились на два лагеря! Те, что убегают, не имеют родственников в Стамбуле и желают прежде всего защитить своих родных, живущих на том берегу.

– И много таких?

– Уверенно можно говорить где-то о пятидесяти тысячах, но если их бегство будет достаточно удачным, их примеру могут последовать и остальные.

– А боевые качества?

– В основном ополченцы, Сир. Они надеются переправиться на азиатский берег, захватывая лодки и корабли.

Рюген замолк, переваривая неожиданную информацию: ТАКОЕ поведение он совсем не ожидал встретить[110]. Но чуть позже началось еще большее «веселье»: судя по рассказам захваченных пленных, в Стамбуле начались беспорядки под лозунгом «мы тоже хотим сбежать из столицы». Услышав такое, попаданец безумными глазами уставился на принесшего весть гонца.

– Это слишком хорошо, чтобы было правдой, – пробормотал он негромко. Но нет, правда и только правда.

В его пользу сыграло сперва Пророчество О Взятии Стамбула Славянами, затем – «ребятишки» Юргена и Трауба со своими провокациями и вбросами дезинформации, и наконец – неуместные действия султана и Дивана[111]. Да, англичане возвели на трон откровенно неумного, но жестокого и фанатичного правителя, которым легко можно было манипулировать в противостоянии с венедами. Отсутствие интеллекта нивелировалось умным визирем, который во всем, или почти во всем, слушался хозяев-англосаксов. Но как только события понеслись вскачь, султан сделал традиционный для Османской империи ход: казнил визиря, после чего объявил все проблемы турецкой империи происками этого самого визиря.

И… все, англы потеряли контроль над султаном, а султан – контроль над страной[112]. Кто был среди высших чиновников Османской империи? Фанатики, послушные марионетки… Да кто угодно, главное – ощущался острый недостаток людей умных. А среди этих умных отыскать хотя бы относительно порядочных, кто поставил бы интересы Османской империи выше своих… не нашлось. Большая часть чиновников лихо, «с огоньком» разваливали страну, попутно набивая карманы. О самой стране мало кто из них задумывался.

Приказав не преследовать беглецов, если те рвутся к порту, Рюген задумался о происходящем… Ситуация… настораживала. Нет, кампания не была гладкой, проблем хватало. Пусть венеды, легионы и солдаты Унии подготовлены просто прекрасно… Есть проблемы, есть… Но вот Стамбул пока настораживал: не может такого быть, чтобы англосаксы, масоны и банкирские Дома не подгадили напоследок. Взять столицу Османской империи они не помешают, но…

А вот что «но»?! Что нужно им? Чтобы он потерпел поражение… Нет, чтобы его люди гибли – гибли как можно больше… А этого можно добиться и без сражений… Эпидемии! Как раз в это время англосаксы освоили… или осваивают биологическое оружие[113]. А еще – отравленные водоемы… Если за дело возьмутся масоны с их иерархией и связями, то ситуация становится вполне реальной. Если в Римской империи это маловероятно – слишком уж спецслужбы хороши, да и вся система выстроена таким образом, что сомнительные личности находятся под присмотром… то вот в хаосе войны… запросто.

– Готлиб! – кликнул Рюген старого камергера. – Пиши: пусть все водоемы проверяют врачи, и только потом пить, причем воду кипятить. Далее…

Для стимуляции беспорядков Игорь приказал время от времени проводить залп по Стамбулу. Три-четыре десятка ракет раз в час погоды не сделают, вряд ли в городе возникнут значимые пожары, но панику могут навести, и толпа желающих перебраться на тот берег станет намного, намного больше…

«Исход» продолжался почти три дня, и время от времени между желающими уйти и преграждающими им путь вспыхивали мелкие и крупные стычки. Стычки были и у турецкого флота с английской эскадрой: британцы хотели было преградить путь беглецам и начали топить всевозможные скорлупки.

Пусть этот приказ и отдал сам Солнцеликий, но выполнять его турки не спешили. А вот англичанам было нужно задержать на европейском берегу как можно больше народа: как доносила разведка, они намеревались использовать беглецов как живой щит против венедской артиллерии.

Что характерно, после удаления из города части беглецов, в основном гражданских, аскеры сильно успокоились и такой паники, как было еще несколько дней назад, уже не было. Видимо, вопли паникеров действовали на турецких воинов угнетающе, и как только ушли наиболее активные «пацифисты», остальные частично воспряли духом, ну а частично просто привычно повиновались приказам командиров, которые казались им страшнее славян. Во всяком случае – пока что…