Кроме того, в порыве творческого вдохновения, я «повинилась» перед Брайаном за то, что была вынуждена стереть из памяти многие из добытых в прошлом документов. Дескать, в плену у Уилфорта была тяжело больна, при задержании получила удар по голове, пришлось ради исцеления пожертвовать частью информации. Оставалось надеяться, что такое «признание» даст мне фору, укрепив Брайана в мысли, что разделываться со мной пока рано.

— Что-то случилось? — Изображать волнение не пришлось, а уж подлинные причины оного у меня на лице не написаны. — Что-то пошло не так?

Брайан устало опустился на стул и стал ожесточённо растирать себе виски.

— Во всей этой ситуации нет ничего хорошего, — признался он.

— Но, во всяком случае, во время ужина не было никаких эксцессов?

— Само присутствие этого настрийца в замке и есть самый большой эксцесс, — вздохнул Брайан. — Но сверх этого ничего непоправимого пока не произошло.

— Ты считаешь его присутствие опасным? — обеспокоенно спросила я. — Думаешь, его люди могут попытаться кого-то убрать?

— Это вряд ли, — покачал головой Брайан. — Им нужно совсем другое.

— Что именно? — вскинула голову я.

— Всё, — просто ответил Брайан. — Полное расформирование Оплота. О дальнейшем можно лишь догадываться, но история позволяет представить себе развитие событий вполне точно.

— Ты уверен, что всё настолько серьёзно?

— Он сам завёл разговор об «объединении», — сообщил Брайан. — Как ты полагаешь, может такое объединение состояться на равных правах?

— Нет, конечно, — ответила я, сильно подозревая, что тут Брайан совершенно прав.

В этом была сильная сторона официальной позиции Брайана и слабая — Уилфорта. В объединение, которое не поставило бы тёмных в зависимое положение людей второго сорта, я не верила.

— И только посмотри, как этот гад работает сразу по нескольким фронтам! — продолжал Брайан. — Ты обратила внимание на новость о гуманитарной помощи? Гуманитарной помощи! — возмущённо воскликнул он, даже не дожидаясь моего кивка. — Какая-то несчастная телега с лекарствами для целой страны, обделённой нормальной медициной на протяжении двух сотен лет!

— Но люди обрадовались, — заметила я.

— Это-то и плохо. При помощи этой брошенной кости Уилфорт планирует вызвать в наиболее наивных чувство благодарности и даже симпатию.

— Чтобы впоследствии они помогли ему вторгнуться в Оплот?

Вряд ли мне когда-нибудь удавалось изобразить более мрачное выражение лица.

— Что-то в этом роде, — подтвердил Брайан. — При известных обстоятельствах свои оказываются гораздо опаснее, чем чужие.

Я согласно склонила голову. Конечно, Брайан. Мне ли этого не знать?

— Так, может, просто убрать его? — озабоченно спросила я. — Доделать то, что не удалось мне в Настрии. И решить проблему. Или политические последствия окажутся слишком тяжёлыми?

Это был оптимальный способ выяснить намерения Брайана — если, конечно, он вообще согласился бы ими со мной поделиться. Не задать вопрос, а именно выдвинуть предложение, при этом, конечно же, не подавая Брайану новых идей. О варианте избавиться от Уилфорта в замке он, без сомнения, успел подумать и без меня.

— Именно, — вздохнул Брайан. — Это был бы хороший вариант, но увы. Тут Уилфорт всё рассчитал. Сейчас, когда настрийский король при смерти, а принца никто до сих пор не видел, Уилфорт фактически представляет в Оплоте высшую власть. Убрать его во время визита — это практически то же самое, что убрать наследника королевской крови. Боюсь, что в этом случае светлых уже не остановит никакая Грань. И тот факт, что мы избавились непосредственно от Уилфорта, перестанет иметь значение.

— М — да, ты прав, — задумчиво покивала я. — Жаль.

Но Брайан ещё не закончил излагать свои размышления на этот счёт.

— Тем не менее, позволить ему благополучно провести эти переговоры и вернуться к Настрию с результатом я тоже не могу, — заметил он. — А значит, действовать придётся.

— Но ты же только что сказал…

— Я сказал, что Уилфорт не должен умереть во время визита в Оплот, — напомнил Брайан. — Но если он умрёт вскоре после возвращения в Настрию, за это мы уже ответственности не несём. А все предварительные договорённости, заключённые лично с ним, несложно будет расторгнуть.

— Ты хочешь подослать к нему убийцу уже за гранью? — уточнила я.

Брайан покачал головой.

— Есть вещи, которые можно сделать здесь, а проявятся они только за Гранью. Я говорю об илиевом корне.

Я медленно вдохнула и столь же медленно выдохнула, чувствуя, что мне становится по — настоящему жутко. До сих пор я была почти уверена, что убивать Уилфорта Брайан не рискнёт — по тем самым политическим причинам, что были озвучены в ходе разговора. Да, это «почти» не давало мне покоя, но это ничто по сравнению со знанием, что Брайан всё-таки готовит убийство. Илиевый корень, он же — корень рижея обыкновенного, содержит смертельный яд замедленного действия. Если подмешать его Уилфорту в еду незадолго до отъезда, то первые симптомы могут проявиться на следующий день после пересечения Грани.

— Подозрения у настрийцев, конечно, возникнут, — буквально-таки продолжил мои собственные мысли Брайан, — но доказать они ничего не смогут. А подозрения — это совсем не то же самое, что факты.

— Но это всё равно для нас опасно, — заметила я.

Брайан тяжело вздохнул.

— Опасно, — согласился он. — Хотел бы я, чтобы у нас был другой вариант…

— Ну как, ты убедился, что я был прав?

Стянув камзол, Роберт швырнул его на спинку кресла. Камзол повис криво, но всё-таки не упал, и хозяин не озаботился тем, чтобы его перевешивать.

— Смотря в чём.

Уилфорт тоже успел снять камзол, но пока продолжал держать его в руках, рассеянно разглядывая узор на рукаве.

— В том, что ни о чём ты с этим Коллинзом не договоришься.

Роберт говорил эмоционально, но всё-таки понизив голос, на случай, если под дверью (или где-нибудь ещё) притаились любопытные уши.

— В этом я не сомневался с самого начала, — хмыкнул Уилфорт. — Меня гораздо больше интересовала фигура короля. О нём, в отличие от Коллинза, нам не было известно практически ничего.

Он прошёл к кровати и положил камзол на покрывало.

— И что ты думаешь теперь? — спросил Роберт, мрачно наблюдавший за передвижениями приятеля.

— Думаю, что и фигуры-то никакой нет, — протянул в ответ Уилфорт. — Либо это очень хороший артист, либо он ровным счётом ничего из себя не представляет. Интересуется исключительно побрякушками и своей личной жизнью, а государством де факто управляет Коллинз.

— В кои-то веки я с тобой согласен, — фыркнул Роберт. — А теперь послушай меня как следует. Ты сам видишь, что договариваться здесь не с кем. Теперь настало самое время сворачивать наш милый визит и убираться отсюда к чёртовой матери. Задницей чувствую: без крупных неприятностей не обойдётся.