– Нам надо, чтобы он раскаялся в преступлении, если он таковое вообще совершал. Но я знаю, что ему сказать, чтобы он почувствовал угрызения совести. Марат мог убить, но не из корысти, а из своих личных, куда более глубоких побуждений.

Итак, час икс приближался. И волнение всех сыщиков достигло максимума. Для посетителей двери больницы открывались в два часа дня. Анна явилась заранее, чтобы успеть к приходу Марата обрести достаточно скорбный вид. Она заранее закапала себе в глаза специальные капли, от которых слезы текли по щекам рекой, сама она покраснела и впрямь выглядела убитой горем.

И Марата она встретила таким возгласом:

– Как раз тебе звоню! Беда у нас! Страшная!

И не успел Марат заговорить, как Анна запричитала:

– Как сердцем беду почувствовала, решила к Тае сегодня пораньше заглянуть. Меня даже пускать не хотели, но я прорвалась. Как чувствовала! На этаж поднимаюсь… А тут такое!..

– Что случилось?

– Умерла наша Таечка! Не выдержала! Тромб в мозгу оторвался… О-о-о… Не могу об этом говорить, пусть лучше они.

Отвернувшись, Анна зарыдала, а в дело вступили врач и медсестра. Они в таких жутких красках описали конец бедной Таисии, когда она металась в страшных мучениях, призывая к своей постели того, кто был ей дороже всего – Марата, что у несчастного парня буквально волосы на голове встали дыбом.

В том, что он поверил врачам и Анне, не возникало сомнений. Теперь следовало надавить на доброе сердце Марата и его порядочность. А Анна, невзирая на то, что соглашалась принять Марата в качестве подозреваемого, продолжала называть его благородным человеком.

– Тебя все просила поцеловать. Мы даже не поняли, что это ее предсмертная просьба. Думали, что пройдет приступ. Ведь ничто не предвещало конца. Таисия хорошо себя чувствовала. Мы с ней как раз о тебе разговаривали, когда она в судорогах забилась. Кричала, что видит своих покойных отца с матерью, они зовут ее к себе. А тебе просила передать, что ты хорошо о ней заботился. Жаль, что вам не суждено быть вместе. О лучшем муже она не смела бы даже и мечтать.

Марат выглядел потрясенным. А Анна еще подкинула дров в огонь.

– Все случилось за очень короткое время. Мне показалось, прямо в один момент. Я кинулись тебе звонить сразу после того, как врачи заявили, что надежды больше нет.

– Я не верю, – пробормотал Марат, бледнея с каждым словом. – Просто не верю! Мы вчера провели с ней весь вечер. Таисия была в хорошем настроении. Врачи обещали ей, что на следующей неделе она уже сможет вернуться домой.

– Тромб… – скорбно произнесла Анна. – Что ты хочешь, Таисия упала с такой высоты! Будь проклят тот, кто толкнул ее! Этот человек убийца! Он убил Таисию!

Марат побледнел еще больше:

– Но она выжила при падении.

– У нее в голове от удара о камень образовался сгусток… да я тебе это уже говорила.

Она сделала вид, что вновь плачет. Сиделка и нянечки-санитарки, нанятые на роли плакальщиц, подхватили и завыли в голос. Все вместе выглядело настолько правдоподобно, что у Алены, наблюдающей за происходящим под видом одной из пациенток травмы, даже в укутанном бинтами носу защипало.

Марат был сражен, но еще не сломлен окончательно.

– Я хочу ее видеть! Хочу видеть тело! Покажите мне мою Таисию!

– Марат, она уже в морге!

– Я должен с ней попрощаться!

Это его желание как нельзя лучше укладывалось в схему, разработанную коварной Анной. Чем больше негативных впечатлений получит Марат, тем глубже будет его раскаяние. Если, конечно, парню есть в чем раскаиваться.

– Изволь. Врачи проводят тебя до морга. А я… извини, я не пойду. Не могу ее видеть… такой.

Марат не настаивал. Напротив, его вполне устраивало, что в морге он окажется с Таисией наедине. Но напрасно бедный Ваня мерз в морге на соседней с восковой куклой каталке, укрытый одной лишь белой простыней. От холода ноги у него совершенно посинели и теперь ничем не отличались от ног его мертвых соседей. Страдания Вани были напрасны. Никаких признательных заявлений у «тела» покинувшей его любимой женщины Марат делать не стал.

Он лишь стонал и бился головой и кулаками о стены, да так, что на кафеле образовались трещины. А костяшки на руках Марата оказались сбитыми в кровь. Это говорило о сильных чувствах, которые обуревали молодого человека. Но пока он еще держал их под контролем. Нужен был еще один, последний толчок, чтобы они вырвались наружу и захлестнули Марата с головой.

Из мертвецкой Марат вышел покачиваясь и явно плохо различая окружающие его предметы. Споткнулся, чуть было не упал. И, удержавшись в последний момент, попытался опереться рукой о дверь, но промахнулся и едва не рухнул на кафельный пол. Ноги Марата почти не держали.

– Но как такое возможно… – шептал он себе под нос. – Только не сейчас. Только не так.

Наблюдая за ним, Анна холодно произнесла:

– Он – готов!

Клиент, что называется, дозрел. Может, это было и жестоко, но именно таков был план Анны. И никто из сыщиков не придумал ничего лучшего. Но теперь им нельзя было терять ни минуты. Пришло время для нанесения окончательного удара. И он был нанесен той же ночью.

Сразу после больницы Марат поехал к дяде Тамерлану. Затем вдвоем они поехали на квартиру к Таисии. Что им там было нужно, неизвестно. Скорей всего, они опасались мародерства. Ведь, прослышав о смерти хозяйки богатой квартиры, туда могли пожаловать незваные гости.

Видимо, по этой причине дядя Тамерлан вечером отправился к себе, а Марат так и остался. Он был один в пустой квартире, хозяйка которой только сегодня умерла. Для замысла друзей все складывалось не просто удачно, а удачно вдвойне.

Дело в том, что на квартире у Таисии уже была установлена целая система, включающая в себя устройство для тотального прослушивания и даже частичного видеонаблюдения за отдельными участками дома. Связь не была односторонней. Точно также, как заговорщики могли слышать Марата, они могли и поговорить с ним. Именно на последнее обстоятельство компания и возлагала особые надежды.

– Дома у Таисии есть неплохой запас алкоголя, Мишка любил выпить стаканчик элитного пойла. Вот Таисия и старалась, чтобы бар всегда был полон.

– А Марат пьет?

– С горя выпьет.

В ожидании прошел вечер, наступила ночь. В окнах дома Таисии постепенно гас свет. И наконец освещенными остались лишь окна квартиры, где нес вахту убитый горем Марат. Он спать не ложился, несмотря на то, что часы показывали уже далеко за полночь.

– Пора! – решила наконец Анна. – Время для решительного удара пришло!

Свет в квартире погас внезапно, словно его вырубили. Никаких предупреждающих миганий, только что было светло – и вдруг кромешная тьма. От ужаса у Марата вспотела спина. Он был парнем далеко не робким, но сейчас в этой квартире, все еще носящей отпечаток любимой хозяйки, ему было жутко. Ах, как же он не хотел тут оставаться! Боялся, что не выдержит мук совести, что-нибудь с собой сделает. Но отец строго приказал Марату остаться. А волю старших надо выполнять беспрекословно.