В 2000 году с моим новым мужем Кеном мы начали обсуждать, где хотим жить.

– Давай поселимся там, где есть зима, – предложила я. – Мне нравится ходить в свитере.

И мы поселились в штате Вашингтон, купив дом, в котором я начала чувствовать себя как дома. Но потом Кен умер.

После его смерти я осознала, что этот дом – просто огромный для меня. После уборки на двух этажах мое тело ныло и болело. Мне приходилось нанимать людей – разнорабочих, садовников и уборщиков снега, – чтобы они помогали мне поддерживать в нормальном виде огромный участок площадью несколько акров.

Зимой я мерзла. Местные жители, прожившие в этих местах всю жизнь, только радовались зиме. Они занимались зимними видами спорта и катались на санках. Я сидела дома у зажженного камина, пила горячий шоколад и мечтала о лете и тепле.

Но я никуда не переезжала потому, что считала себя слишком старой. Я представляла, сколько энергии и сил необходимо для переезда, и у меня руки опускались. Я думала, что застряла в этих заснеженных краях на всю жизнь.

Прошлой осенью я вернулась в Калифорнию, чтобы навестить сына. Гуляла по пляжу и смотрела на бескрайние просторы Тихого океана. Волна добежала до пальцев моих ног, и я поняла, что мой дом находится именно здесь, на побережье Тихого океана. Мой дом всегда был здесь. Я выросла рядом с океаном. Ребенком я ловила рыбу с пирса. Плавала на парусных лодках, когда подросла. Мне всю жизнь нравилось ощущение соленой воды на пальцах, я обожала холод волны, когда вбегаешь в океан, чтобы встать на серф, и мне всегда был приятен запах водорослей и йода морской воды.

– Я даже и не подозревала, как соскучилась по Тихому океану, – сказала я в тот вечер сыну.

– Может быть, вернешься в Калифорнию? – спросил он.

– Ой, это такая морока, что думать страшно.

Сын посмотрел на меня с улыбкой:

– А я-то считал, что моя мама – та, что в пять лет сбегает из дома, а в пятьдесят отправляется путешествовать по всему миру.

Я задумалась. Неужели человек может быть слишком молод или стар для того, чтобы осуществить свою мечту?

И вот я снова пакую чемоданы. Будет ли это легко? Нет. Я связалась с агентом по продаже недвижимости и составила список дел, которые необходимо закончить до отъезда. На заработанные за перелеты мили купить моему пасынку билет в штат Вашингтон, чтобы он помог мне разобраться в сарае и гараже. Выставить на продажу свою небольшую коллекцию произведений искусства, деньги точно пригодятся. Разобрать содержимое шкафов, ящиков и полок и решить, что взять с собой, а что подарить или продать. Собрать вещи.

Каждое утро я просыпаюсь в отличном настроении с одной лишь мыслью: «Калифорния, я уже еду».

Я перейду через дорогу. И вернусь домой.

Терри Элдерс

В школьные годы у меня была единственная мечта – поскорее убраться из родного города. И у меня получилось. Сразу после выпускного я уехала из Луизианы в колледж в другой штат, а потом обосновалась в Нью-Йорке и возвращалась домой только для того, чтобы навестить родителей. Когда и они переехали, моей ноги там больше не было.

И вот я, тридцать лет спустя, еду в машине, взятой напрокат, по городу, который теперь с трудом узнаю, с чемоданом в багажнике, в котором аккуратно сложено платье для встречи с бывшими одноклассниками. И зачем я только приперлась, ведь я ненавидела школу?

Некоторое время назад я подписалась на страничку нашего класса в «Фейсбуке». Там я и увидела пост о том, когда планируется встреча. «Ха, желаю хорошо повеселиться», – подумала я. Со временем мое отношение к школе и людям, с которыми я училась, не стало лучше. Если я и вспоминала годы обучения, то только с чувством облегчения, что все уже позади.

А потом мне написала одна из организаторов этой встречи, Луиза О’Нил, с которой в школе я практически не общалась. Она была популярной девушкой, а я тусовалась с аутсайдерами. Луиза написала, что надеется на мой приезд. Меня подкупило то, что она практически сразу же рассказала о себе: что развелась и в одиночку воспитывает детей (как и я). Никогда прежде мы не делились ничем откровенным, и я подумала, а может, и правда, все эти роли – красотка, хулиган, ботан, жирный – все это в прошлом, и теперь мы все будем общаться на равных?

В общем, я купила билет до Луизианы, но сомнения ехать или нет преследовали меня до самого конца. Что ждет меня на этой встрече? Несварение желудка? Тревога? Я тайно надеялась, что те, кто гнобил меня в школе, растолстели и подурнели. Что жизнь побила их не меньше, чем меня… По пути в ресторан, где проходила встреча, я словно превратилась в неуверенного подростка, только без прыщей и в гораздо более приличных туфлях.

На самом деле, несмотря на седину в волосах, очки и морщины, большинство выглядели вполне презентабельно. Меня удивило, что многие из тех, кто не общался со мной в школе, подходили сами, обнимали и задавали вопросы, а также довольно откровенно рассказывали о себе без всякого пафоса.

В какой-то момент я подумала: а может, они и раньше были нормальными? Просто каждый из нас не хотел открыться первым?

Не буду скрывать, я ненавидела школьных красоток, считая их тупыми курицами в джинсах «Келвин Кляйн», в унисон хлопающими ресницами, подведенными тушью «Мейбелин». Я тоже хотела быть красивой и популярной, но не знала как. Хотя я частенько утром пыталась сделать себе прическу, как у актрисы Ферры Фосетт (которую копировали многие ученицы), у меня ничего не получалось. А если и получалось, то я чувствовала себя крайне неестественно. Поэтому я игнорировала большинство своих одноклассниц, делая вид, что это мой собственный выбор. Хотя на самом деле я боялась, что они первыми отвергнут меня.

Встретилась я и со школьными друзьями. Те, кто остался в Луизиане, рассказали местные новости: кто из наших общих знакомых или родственников друзей умер, спился или покончил жизнь самоубийством. Одна из старых подруг призналась мне, что все детство была свидетелем того, как отец бьет ее мать. Другая, читавшая мои статьи о психических заболеваниях, сказала, что двое ее братьев страдают от биполярного расстройства.

А еще в моем родном городе появился район, где живут художники, лица нетрадиционной сексуальной ориентации и представители разных национальных меньшинств. А я-то думала, все, кто остался жить на Юге, – консерваторы до мозга костей и люди с ограниченным кругозором.

На следующий день я поехала в аэропорт. К моему удивлению, я получила большое удовольствие от встречи выпускников. Все-таки прекрасно быть взрослым и не волноваться, что думают о тебе люди, ведь важно только то, что думаешь о себе ты сам.

Сю Сандерс