нападению Сиракузской армии!».

Те, кто был в замешательстве, теперь кивнули и согласились.

Ателикус проигнорировал их и спросил Фидона поспешным и скромным тоном: «Фидон, есть еще что-нибудь, что нам нужно учесть?».

«Неизбежно, что наш торговый канал будет перекрыт, как только начнется война, поэтому вам всем следует перестать беспокоиться о собственной торговле». — Фидон серьезно добавил: «И даже если бы наши военные корабли остались здесь, они все равно не являются противниками флота Сиракуз, поэтому лучше отдать их Теонии. По крайней мере, они смогут сформировать относительно мощный флот и доставить некоторые неприятности Сиракузам».

Слова Фидона заставили некоторых людей устыдиться.

«Ты прав! Вот почему я отдал наши военные корабли Теонийцам!». _ Ателикус тут же поставил это себе в заслугу.

Кто-то возразил и ответил: «Сиракузяне не дураки. Они могут использовать свой флот, чтобы обойти прибрежный путь и высадиться возле Регии».

Фидон покачал головой: «Мы все знаем, что побережье у Мессинского пролива в основном представляет собой скалы с густыми рифами, а хороших пляжей и заливов всего несколько, и мы заняли два лучших (имеется в виду город и порт Регия, которые находятся отдельно). Поэтому нам нужно только разместить несколько солдат на оставшихся пляжах. Я полагаю, что независимо от того, насколько сильна Сиракузская армия, они все равно не решатся пойти на огромные жертвы, чтобы просто высадиться перед нашим хорошо защищенным фронтом битвы».

Слова Фидона рассеяли панику, которую они испытывали. Ателикус воспользовался ситуацией и сказал: «Я предлагаю, чтобы Фидон стал командующим регийской армией».

Почти никто не возражал.

Фидон принял назначение. Затем он серьезно сказал полемарху: «Владыка Ателикус, пока мы укрепляем нашу оборону, мы должны немедленно обратиться за помощью к Теонии! Как только Сиракузы и Локри нападут на Таурию с полной силой, мы не сможем противостоять им, даже если все солдаты наших двух городов объединятся!».

«Не волнуйся.» — Ателикус уже привел свои мысли в порядок, он едва выдавил из себя улыбку и сказал: «Новости о том, что Сиракузы высадились в Локри, я полагаю, что Теония, Кротоне, Сциллетий, эти города-государства скоро узнают об этом, и тогда сформируют огромную армию, состоящую из Южно-Итальянского Альянса, так что как Сиракузы могут осмелиться противостоять нам всеми своими силами, когда им предстоит огромная битва?».

«Верно! Правильно!». — Повторили остальные.

«Но, конечно, нам также нужно быстро связаться с Теонией, рассказать им о нашем нынешнем положении и обсудить с ними следующий шаг учитывая, что в восточных водах Магна-Греции уже крейсирует вражеский флот, мы должны немедленно отправить посланника на быстроходном корабле, чтобы он достиг порта Клампетии у западного побережья и отправился в Турии».

«Тревожная весть о высадке Сиракузской армии в Локри быстро распространилась по всей Магна-Греции. Однако, по сравнению с другими городами-государствами, Теонийцы сохраняли спокойствие, так как еще не потерпели ни одного поражения, что заставляло их твердо верить в свой легион, свой Сенат и особенно в своего удивительного архонта.

По дороге в Сенат, Куногелата и Корнелий столкнулись друг с другом.

«В конце концов, худшее из возможного все же произошло. Пришли Сиракузы, и я слышал, что Дионисий вел не менее 100 000 солдат!».

«Вот почему мы должны немедленно попросить Иеронима сформировать два новых легиона!». — Настроение Куногелата не намного лучше, чем у Корнелия: «Филесий и Анситанос должны были получить отчет. Остается надеяться, что они смогут убедить Кротон и Сициллий армии этих союзных городов-государств объединиться с нами!».

«Теперь, когда наступила буря, все находятся в одной лодке, и никто не может спастись. Я уверен, что Кротон и Сициллиум больше не будут колебаться». — Корнелий был совершенно убежден в этом.

«Да, и теперь мы можем полагаться только на них». — Куногелата вздохнул, только в момент кризиса он понял, что и Теонийцы, и Сенат, и он сам очень зависят от молодого архонта: «Где сейчас может быть Давос? Знает ли он о нападении Сиракузской армии?».

«Вчера с севера пришло срочное сообщение. Давос привел свою армию в крепость Лаос и собирается отправиться в Лаос, чтобы сесть на корабль и добраться до Пиксуса и поскольку гонцу понадобился день, чтобы добраться из Турия до крепости Лаос, я полагаю, что Давос сейчас достиг Пиксуса и находится вместе с Андролисом, и скоро узнает о вторжении Сиракуз в Магна-Грецию.»

Государственные деятели Сената внимательно следят за передвижениями Давоса. Однако из-за того, что Куногелата в последние несколько дней был занят тем, что помогал Секлиану готовиться к строительству военного порта, он забыл поинтересоваться о Давосе.

«Надеюсь, он сможет как можно скорее отбить Самнитов, чтобы поскорее вернуться!». — С нетерпением сказала Куногелата.

В это время они как раз проходили через площадь Нике, где играли группы детей. Некоторые молодые люди бегали по площади (в основном потому, что арена и другие поля в Турии были заняты другими для игр в мяч, в результате чего в быстро растущем городском районе Турии не хватало мест для занятий физкультурой и спортом), некоторые пожилые люди опирались на ступени или памятные столбы, лежали на земле и загорали, а другие читали книги, которые они только что выписали из библиотеки.

В центре площади была возведена временная деревянная платформа. На нем преподаватели Института математики преподавали простые арифметические знания толпе, и многие пришли посмотреть, послушать и поучиться. (Эту привычку два ученика-пифагорейца выработали еще в Амендоларе и продолжали ее выполнять. Глава Института математики Метотикл считал, что это лучший способ расширить влияние своей школы и привлечь учеников).

А после того как Лисий стал главой Института литературы, он не позволил себя превзойти и тоже каждый день посылал учителей на площадь Нике, чтобы они стояли перед доской объявлений под ступенями зала Большого сената. Они зачитывали содержание недавно объявленных законов, объясняли применение стандартных грамматик, указывали на некоторые риторические ошибки на доске объявлений (что заставляло писцов Сената осторожничать, боясь ошибиться), а также читали лекции о Теонийских законах и навыках ведения дебатов, что, естественно, привлекало множество людей слушать и учиться.

На такой оживленной площади, естественно, есть торговцы. Хотя мэрия Турии постановила, что торговцам не разрешается открывать магазины на площади, этого все равно недостаточно, чтобы обеспокоить проницательных греческих купцов. Они толкали деревянные тележки, наполненные закусками, фруктами и напитками, прогуливаясь по площади и зарабатывая в конце дня кучу денег Даже сегодня, когда Сиракузская армия атакует, оживление на площади не уменьшилось.

Глава 402

Куногелат стоял перед лестницей Большого зала Сената и смотрел на открывшееся перед ним зрелище; гармония и мир