германских кордонах. Как свои пять пальцев знал таможни по всей югославской границе. Какие КПП хуже охраняются. Кому из таможенников можно отстегнуть. Кто дерет втридорога, кто берет по-божески.

Хорхе проникся. Попросил рассказать подробнее о Радоване.

Дарко ни в какую:

— Не, не буду. Проблем не оберешься. А у меня пацан растет, девятый годок пошел.

Чилиец поднажал:

— Да брось. Пособи чуток. Дам две штуки сверху.

— А с чего я тебе должен верить?

— Бля, ты меня чё, за стукача держишь? Да ты Стивену набери да спроси! Как мы с ним на пару в душевой шмалью раскумаривались, покуда я не откинулся. Чтобы я да Стивенова корешка кинул?

Услыхав имя приятеля, Дарко облегченно вздохнул:

— От тебя не отвяжешься. Так и быть, за пять кусков всю правду скажу.

Торг был неуместен. Хорхе согласился:

— По рукам. Пять так пять.

Дарко продолжил. Непосредственно на Радо они со Стивеном работали лишь дважды. Один раз доставили на лесовозе четыре килограмма героина, заныкав товар в кругляке. На улице за эту партию дали бы, самое малое, миллиона полтора. Всю поездку замутили с нуля: наняли водил, пасли водил, заряжали таможню, договорились с другими белградскими бригадами, чтоб не трогали.

В следующий раз везли уже не героин, другой товар. Хуже.

Хорхе оживился. Посыпались вопросы.

Дарко задергался. Глазки забегали. Отставил кофе. Предложил подышать свежим воздухом.

Вышли.

Холодный февральский день. Морозный воздух и синева неба.

Хорхе хохмил. Пытался расположить к себе Дарко. Заливался соловьем:

— Жаль, тебя там не было. Как-то летом Стивену передали в дачке с изюмом пятнадцать семян конопельки. Ну, он и не придумал ничего лучше, как высадить их на тюряжном газоне. А поливать ганджу надо обильно, сам знаешь.

Дарко не перебивал. Хотел отвлечься. Расслабиться.

— А как ее там польешь-то? Запара, короче. Ну, Стивен наглости набрался: взял стакан воды и давай брызгать, а сам притворяется, типа отливает. Вертухай, ясен корень, это дело просек. Подскакивает. Орет типа, ты чё, баклан, вконец охренел ссать на газон? Стивен в отказ. Тогда вертухай, чтоб доказать, что Стивен ссал, становится на колени и ну нюхать газон. Прикинь. Вылитая шавка. А Стивен еще прикололся: вот, говорит, я всегда подозревал, что легавые от собак пошли, — одно сучье племя. Как мы катались!

— Да, я эту байку слыхал. Стивен — мастак на такие разводы, — улыбнулся Дарко.

Пошли вдоль Кунгсгатан.

Было видно, что Дарко невтерпеж досказать свою историю.

Через пять минут он продолжил:

— Мы со Стивеном пахали на одного серба, Ненада. Конченый отморозок. У Ненада замазки в Белграде. Братва говорит, он поучаствовал: когда «тигры» месили босняков в Сребренице, он голыми руками оприходовал тридцать человек. Сперва вывел на базарную площадь связанных мужиков, там принялся месить их. А когда они уже плавали в собственной рыготине, на их же глазах выебал ихних жен. Мы поначалу не в курсе были, что он на Радо шестерит. Когда гречку возили, приказы нам сам Радо отдавал. Двадцать процентов нам с того груза положили. Мы потом полгода кайфовали, ну а как бабки кончились, что ж, пришлось за старое браться. Так вот, в другой раз, когда мы на Радо работали, руководил нами уже Ненад. Кажись, за год до того, как меня упекли. Встретились мы, значит, в кафе «Ого», Йоксо его еще любил, если помнишь. Ненад сказал пару слов о себе, говорит, зовите меня патриотом, потому как я за Сербию горой стоял и стоять буду. У них это святое. Сам не человек — кремень, солдатские наколки на пальцах. За столом с ним еще два каких-то кента сидят. Одного из них я, правда, узнал — в кабаке пересекались. Стефанович. Молодой, он в то время под Радованом ходил. Ненад нам золотые горы обещает. Хвалит, мол, круто мы прежнее дело намастырили. Про меня он вообще знал всю подноготную, ну да тут дивиться нечему, мы ж частенько на сербов работали. Я и сам серб.

Дарко вдруг умолк. Глаза сверкали огнем. Какими воспоминаниями зажглись они? О пацанских делах? Былом азарте? О чем-то еще?

Миновали Хеторгет.

— Ненад объяснил нам расклад. Типа, ждут нас с большой партией гречки. Везти на дальнобойщиках, как в первый раз, из-под Белграда. Груз, говорит Ненад, будет очень «рассыпчатый», так что надо отвести под него побольше места. Мы тогда еще не врубились, что к чему. Ну, подготовили все. Надыбали две фуры с немецкими номерами, каждая — по два контейнера. Обеспечили водил, таможенный коридор, ксивы. Железяки. По накладным-то, гнали автозапчасти из Турции через Балканы. Ненад снабдил инструкцией. Под груз в каждом контейнере отвести по два куба. Подъезжаем, значит, под Белград, чтоб забрать товар, а там нас встречает старенький армейский автобус, какие-то люди с автоматами, в камуфляже. С собой у них четыре девки. Я, грешным делом, не разобрал, думаю: водкой, что ли, угостить нас хотят да телками потешить? Потом только смекнул. Что не героин повезем, а девок-то этих. Я сперва их за беженок принял.

Хорхе и Дарко неспешно пошли вдоль Васагатан. Прошли Центральный вокзал. В ожидании ездоков выстроились такси. Хорхе спросил:

— А кто хозяин груза?

— Без понятия. Но везли этих девок всю дорогу мы, до самого конца. А им даже выйти ни разу не дали. Жара тем летом стояла страшная. Когда Бундес проезжали, термометр тридцать шесть показывал. Как они там не окочурились, хрен их знает! Тридцать часов в такой тесноте, сам бы попробовал. А в дорогу им только попить дали. Сгрузили мы их в порту Седра-Хаммарбю, там тогда еще промзона была, не успели застроить. У меня их лица до сих пор перед глазами стоят — серые, опухшие от слез. Под глазами мешки, как будто лет по двадцать накинули. Знай я заранее, хрен бы я впрягся. В пизду. Хоть вода у них была…

Хорхе не особо проникся запоздалым раскаянием серба. Какая, на фиг, разница, была у этих шалав вода или не было. Поинтересовался:

— А кто вас принял?

— Радован, Ненад, Стефанович, другие еще.

— Так-таки Радован?

— Он. Я его по фотографии узнал, в кафе «Ого» висит.

— Уверен?

— Отвечаю. Как и то, что гнали мы в тот раз не героин.

— А кто те, другие?

— А кто их… я, кроме Ненада и Стефановича, не узнал никого, извини.

— И сколько вам обломилось?

— По сто пятьдесят штук на рыло. За все про все. Включая взятки и зарплату водилам.

Хорхе ликовал.

Жесть.

Месть.

Есть.

Радо — сукин кот, спалился на шалашовках.

Охота началась.

32

Горе от скоробогатства: за четыре месяца