Мистель, исполнявшая песни о Хэлкараксэ, убежала со сцены, спрятавшись в самом надёжном, как ей казалось, месте — среди сундуков с реквизитом. Там уже сидели исполнители ролей Феанаро, Нельяфинвэ, Амбаруссар и Финдекано, делая вид, что помогают прятаться Йаванне, Ниэнне и двум морготовым рабыням. Остальные осторожно наблюдали за событиями около дворца, сняв с себя сценические костюмы.

— Я больше не буду петь наш дуэт, — прошептал Аклариквету актёр, игравший Нолофинвэ. — Меня засмеют.

— Этот спектакль мы повторять не будем, — помрачнел главный королевский менестрель. — А сейчас надо продолжать выступление.

— Я не пойду! — отчаянно запротестовал Нельяфинвэ. — Не хочу в Мандос!

— Продолжать? — фыркнула Варда. — Уверены, что заготовленные сценки еще актуальны?

Аклариквет уверен не был. Вероятность, что необходимо срочно менять репертуар, слишком велика, пренебрегать ей нельзя. Но что тогда петь?

Взглянув на своих артистов, смотрящих полными надежды глазами, не увидев энтузиазма даже в племянницах, чьи песни должны были зазвучать с восходом луны, менестрель, сняв с себя все сценические атрибуты и оставшись в повседневной одежде, вышел к публике.

Совершенно не представляя, что петь, Аклариквет решил импровизировать, ведь на него всё равно никто не обращал внимания, а большинство эльфов поспешили покинуть площадь.

Оставшиеся подданные короля Нолофинвэ были растеряны, наверное, ждали появления владыки, который, разумеется, всё объяснит.

«Нолофинвэ не вышел к сыну Нерданель, — подумал певец, — но к народу придётся. Я должен успокоить эльфов, отвлечь их, чтобы толпа не гневалась на своего верховного нолдорана».

Тронув струны арфы, Аклариквет увидел, как народ начинает его замечать. Почему-то стало очень страшно, но отступать было поздно.

— Игры в добро и зло, — начал петь менестрель, не зная, какой будет следующая строчка, не придумав идею и не представляя, что именно хочет донести до публики, просто поддавшись зову сердца, — вечны, как мир,

Где проходит души излом.

И нужно решать:

Кем быть и к чему стремиться.

В мире, забывшем стыд,

Где-то живёт такой же как ты —

К цели спеша, он не может остановиться.

Время пришло — теперь выбирай:

Амана свет или Сумрачный Край,

Прочь убежать или в битву ввязаться смело?

Страшно, когда стоишь у черты,

А за чертою такой же как ты,

Только с огнём в глазах —

Его выбор сделан.

Реакция собравшихся на площади эльфов была самой разной, однако большинство смотрели с одобрением. Злую, словно морготов волколак, Митриэль обнимала её счастливая ученица, радовавшаяся выступлению любимого певца, и знахарка постепенно успокаивалась. Никого из присланных Финдарато лордов видно не было, Синдар из Оссирианда тоже, зато верноподданные Новэ Корабела продолжали гулять, словно ничего не случилось. Хорошо это или плохо, менестрель не думал. Сейчас главным было петь. Хоть что-то.

— Игры в любовь и смерть

Вечны, как мир,

Где от страсти легко сгореть.

И нужно решать,

С кем быть и чему отдаться.

В мире, где правит страх,

Чувства сжигая в огне костра,

Делая ход, ты поймешь, что устал бояться.

Время пришло — теперь выбирай:

Амана свет или Сумрачный Край,

Прочь убежать или в битву ввязаться смело?

Страшно, когда стоишь у черты,

А за чертою такой же как ты,

Только с огнём в глазах —

Его выбор сделан!

— Ты лучше всех, Мотылёк! — крикнула появившаяся на площади Зеленоглазка, не собиравшаяся приходить на праздник, но, видимо, решившая узнать, что случилось. — Лучший певец! И не только.

Посмотрев друг на друга, менестрель и травница улыбнулись, на душе стало легко, и пришло понимание, что всё хорошо. Или не имеет значения.

***

Вошедшего в зал военачальника встретили пристальные взгляды, и лишь лорд Новэ продолжал говорить, будто ничто не изменилось:

— Мой род не из пугливых, нолдоран, а мои подданные видели вещи страшнее одержимого жаждой мести эльфа, вопрос у меня совсем в другом. И не только у меня. Владыка Финголфин, ты не можешь не понимать, что, каким бы я ни был влиятельным лордом, у меня есть король Элу Тингол и королева Мелиан, перед которыми я отчитываюсь о своих делах. И что я должен рассказать о произошедшем сегодня? Скажи мне, верховный нолдоран.

Варнондо видел, с какой ненавистью смотрит на него принц Финдекано, и это, пожалуй, было способно взбодрить. Ситуация сложилась крайне сложная и противоречивая, необходимо было сохранить рушащийся мир между народами, но жениться на ещё одной деве-Тэлери военачальник не мог — Мистель не поняла бы подобной политики.

Найдя место за столом подальше от принца, Варнондо стал слушать повисшую в зале для переговоров тишину.

— Какая сторона ситуации наиболее интересна твоему королю? — прекрасно держа себя в руках, уточнил Нолофинвэ.

— Моему владыке Элу, — откинулся на спинку мягкого стула Корабел, — будет очень лестно узнать, что его границы защищены гораздо лучше, чем твои, и что армия Дориата, в отличие от твоей, согласна с титулом своего господина. Однако не стоит забывать, что мой король, пусть и амбициозен порой сверх меры, честолюбив и падок на лесть, отнюдь не слеп. Он с самого первого известия о второй волне пришельцев из-за моря считал вас не воинами-освободителями, а захватчиками, и теперь его подозрения подтвердятся, Финголфин.

— Значит, — снова уточнил нолдоран, — то, что Маэдрос перепутал друзей с врагами, подрывает мой и без того шаткий авторитет?

— Этого могло не быть, Финголфин, — серьёзно объяснил Новэ, — но прозвучало слово «узурпатор». Может быть, мои верные неправильно поняли бы ваш диалект, однако Маэдрос использовал старую версию языка Тэлери, на котором «узурпатор» имеет лишь одно значение. И произносится практически идентично на всех наречиях тех времён. Мой король не любит недопонимания, Финголфин. И если родной племянник обвиняет тебя в том, что ты отнял у него корону и, судя по всему, отвоёванные у орков земли, то чего ждать нам, владыкам обширных территорий Белерианда, не являющимся тебе родственниками? Можем ли мы спать спокойно, не опасаясь за свои границы? Ты не взял жену из Синдар, твои сыновья и дочь тоже не связали себя узами брака с подданными Тингола. Это ли не угроза нашей независимости от тебя? И теперь я тоже не желаю объединять наши семьи, чтобы мне не пришлось воевать против внуков. Существующие браки я расторгать не стану, если мои дети сами этого не захотят, однако и новых не заключу. Надеюсь на понимание, Финголфин.

— Судя по твоим словам, — продолжал уточнять нолдоран, —