Он внимательно посмотрел на нее и произнес, понизив голос:

— Конечно, она не имеет к этому никакого отношения.

— В таком случае это сделали вы. — Ребекка знала, что ведет себя глупо, но, видимо, ром подействовал.

Однако Майкла, кажется, это замечание развеселило.

— Вы так считаете?

— А что, разве вы не способны на такое? — спросила она.

— Наверное, способен, — ответил он. — Но все равно вы ошибаетесь.

— В таком случае почему вы сбежали?

— Потому что полиция и прирученные ею психиатры собирались разобрать Терезу на части, как дорогие часы.

— «Они хотели залезть мне в душу и выковырять оттуда маленькие страшные секреты», — процитировала Ребекка.

— Что?

— Это слова Терезы. В этом, по ее мнению, заключается работа психотерапевта.

— У вас, наверное, другой опыт, отличный от нашего, — сказал он сухо. — Психотерапевт, которому вы платите, призван вас утешать, но тот, которого полиция приводит допрашивать вашего ребенка, это совсем другое.

— Я полагаю, вы правы, — произнесла она безразличным тоном.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Вы все еще сердитесь на меня за вчерашнее?

— А вы считаете, что это не обидно, выслушивать такое?

— Пригласив вас сюда, я пошел на огромный риск, — сказал он. — После всего вранья, которое вы мне вначале нагородили, взять вас на работу мог только сумасшедший. Видимо, я сумасшедший. По какой-то причине я повел себя с вами совершенно необычно. Потому что я очень подозрительный и осторожный человек. Но с вами… понимаете, в самый первый момент, как только я вас увидел, мне показалось, что вы особенная. А когда вчера вы взяли с собой в город Терезу, я жутко испугался, решив, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Вы не можете себе представить, как я был зол и… напуган.

Ребекка напряженно сидела, сжав бокал, не зная, что и подумать.

— Девочки тоже считают вас особенной. Ведь вы уже познакомились с Терезой и поняли, наверное, какой это трудный ребенок. Так вот, ни я, ни Девон уже многие годы не видели ее такой умиротворенной, как в эти последние дни. И то, что вы взяли ее с собой в Урбино, тоже замечательно, если не учитывать всех этих треволнений.

— Майкл, — сказала Ребекка, — я действительно при первой встрече нагородила много глупого вранья и очень сожалею об этом. Мне хочется, чтобы вы мне доверяли.

— А мне вы доверяете?

Ребекка хотела ответить, но слова застряли у нее в горле.

— Я вас боюсь, — с трудом выговорила она через пару секунд.

— Неужели я такой страшный?

Она почувствовала головокружение, понимая, что это все ром. Проще, наверное, было принять снотворное.

— Я все еще никак не могу насчет вас определиться. Плохой вы или хороший.

В тишине мягко потрескивали поленья.

— В каждом из нас гнездится одновременно и добро, и зло, — сказал он наконец. — И они борются между собой все время, пока мы живем. Иногда побеждает добро. А порой оно терпит поражение. Так что простого ответа тут нет.

— Если иметь в виду большинство людей, то такой ответ есть. Потому что большая часть человечества люди хорошие.

— Насчет большей части человечества я вообще не согласен, — возразил он. — Но даже и эти так называемые хорошие люди хороши только потому, что никогда не сталкивались с реальной необходимостью выбирать, потому что зло их ни разу по-настоящему не искушало.

— И какая же из двух ипостасей у нас в данный момент превалирует? — спросила она.

По лицу Майкла Флорио скользнула тень улыбки.

— В доме Отца Моего обителей много[15]. Приблизительно так можно охарактеризовать мою натуру. Но у вас ведь тоже есть свой маленький секрет. Верно? Что-то, что вы хотели бы скрыть.

— Есть, но в этом секрете нет ничего противозаконного пли опасного.

— В таком случае что вам мешает поведать о нем?

— То, что это связано не только со мной лично, но… и с другими людьми.

— Я зарабатывал на жизнь тем, что брал на себя проблемы других людей. Мне известно много способов уладить дела. Может, я мог бы помочь?

— Сомневаюсь.

Он пристально смотрел на нее из-под полуопущенных век.

— В тот день, когда мы встретились, Ребекка, мне показалось, что я уже встречал вас прежде. Сейчас, разговаривая с вами, это чувство у меня даже усилилось. Хотя, по-видимому, наши пути никогда прежде не пересекались. У вас бывали подобные ощущения?

— Не знаю, — ответила она смущенно. — Но я с самого начала почувствовала к девочкам невероятную симпатию.

— А ко мне?

На этот вопрос у нее ответа не нашлось.

— Вся моя жизнь, Ребекка, это сплошное недоверие. Я не доверял буквально никому. Но так вечно продолжаться не может. Однажды ты встречаешь кого-то, кому просто должен доверять. Потому что нет иного выхода. — Он слегка улыбнулся. — Обычно это бывает, когда стрела попадает в твое слабое место. — Майкл повернулся к огню, который теперь ярко пылал в камине, взял кочергу и пихнул подальше горящее полено. Затем повернулся к Ребекке и произнес мечтательным голосом: — Я уже очень давно не имел женщину. С тех пор, как все пошло наперекосяк. — Свет огня ласкал одну сторону его лица, оставляя другую в темноте. — Я хочу тебя, Ребекка.

Вся дрожа, Ребекка коснулась кончиком языка сухих губ.

— Но это было бы безумством для нас обоих, Майкл.

— Это что — да?

У Ребекки голова пошла кругом. В висках сильно пульсировала кровь. Она тоже уже очень давно не была с мужчиной.

— Нет, — еле слышно выговорила она. — Это нет.

Он быстро посмотрел на нее. В его глазах отражалось пламя.

— «Нет» навсегда? Или «нет» только на сейчас?

— Не знаю, — отозвалась она напряженным голосом. — Я бы предположила, что «нет» навсегда.

— Потому что ты считаешь, что я убил свою жену? Поэтому?

— Мне не хочется сейчас копаться в причинах, Майкл.

— Ты сумасшедшая, если думаешь, что я сжег Барбару. Я не способен на это. Почему ты не хочешь сказать мне причину, Ребекка?

— Откуда у тебя такое самомнение? Тебе не приходило в голову, что я просто могу счесть тебя непривлекательным?

— Нет, — ответил он, улыбаясь. — Такое мне в голову не приходило. Потому что я знаю: ты считаешь меня привлекательным. Проблема состоит в другом. Ты что-то там сама себе нафантазировала, и я кажусь тебе чудовищем. — Майкл потянулся и коснулся ее руки. Ребекку охватил трепет. — Нам было бы хорошо вместе, — сказал он мягко. — Я в этом уверен.