Фигура быстро скрылась из виду, но даже в тусклом свете Таш узнала в ней того самого парня, которого видела в бане.

Эдион.

На его плече висела сумка, и он, второпях вылезая с «чёрного хода», явно выглядел провинившимся. Испугался ли он того, что за ним гонится Грэвелл? Таш поспешила следом.

Эдион направлялся к лесу. Покинув палаточный лагерь, он ускорил шаг. Он продолжал идти в сторону деревьев, но, поравнявшись с ручьем, остановился и принялся безостановочно оглядываться по сторонам, словно бы кого-то ждал. Таш не знала, что делать. Он что, собирался встретиться с покупателем? Если дым был при нём, то он должен был быть в его сумке, но девочка не могла просто так выхватить её у Эдиона – сумка выглядела слишком тяжелой, чтобы Таш могла бы с ней удрать.

Но если здесь появится кто-то ещё, шансы вернуть дым станут ещё меньше. Ей оставалось только одно.

Таш шагнула вперёд и произнесла:

– Привет.

Эдион подскочил как ошпаренный, но затем повернулся и непринуждённо махнул рукой.

– Привет.

– Я видела тебя в бане, – продолжила Таш.

– Я помню. Какое совпадение – встретить тебя здесь. – Теперь он оглядывался по сторонам с большим волнением.

– Кое-что пропало из бани, пока мы с Грэвеллом… пока Грэвелл отлучался из своего отделения. Я знаю, что это был ты. Я могу позвать его – он сейчас как раз у палаток… но будет лучше, если ты просто отдашь украденное мне.

Казалось, Эдион немного расслабился. Он боялся не её, а Грэвелла.

– Украденное? – переспросил он.

– Бутылку с дымом. Отдай её мне. Или ты предпочитаешь иметь дело с Грэвеллом?

– Слушай, я знаю, что ты мне не поверишь, но я рад, что ты здесь. Честно. Признаю, это я забрал дым, но он мне не нужен. Я уезжаю, и я не собирался брать бутылку с собой. Я спрятал её на берегу реки.

Таш улыбнулась.

– Ну разумеется ты не собирался. И, разумеется, ты её спрятал. И пока я пойду туда и буду её искать, ты ударишь меня камнем по голове и сбежишь.

– Я совершенно точно не собираюсь никого бить по голове, и тем более камнем.

– Тогда отдай её мне.

– Но откуда мне знать, что после того, как я отдам её, ты не натравишь на меня Грэвелла?

– Тебя должно волновать лишь то, что если ты не отдашь её мне, я позову Грэвелла, и он будет куда менее терпелив, чем я.

Эдион улыбнулся.

– Тогда почему он не с тобой сейчас? Я предполагаю, что ты увидела, как я покидаю палатку, и проследила за мной, а он понятия не имеет, куда ты пошла, иначе был бы уже тут.

– Я могу побежать и легко его привести.

– Ну так беги. Я подожду.

Таш хотелось затопать ногами. Будь здесь Грэвелл, Эдион бы рыдал и трясся от ужаса. Вместо этого он лишь самоуверенно лыбился и умничал.

– Послушай. Ты сам сказал, что хочешь вернуть бутылку мне. И всё-таки ты так её и не отдал. Грэвелл винит в потере нашего имущества меня. Если я не верну пропажу, он меня поколотит.

Но Эдион не собирался ей верить.

– Почему-то я не сомневаюсь, что он с радостью вышибет мне зубы, но мне совсем не верится, что он так же поступит с тобой.

– Показать тебе мою спину? Там следы плётки.

Слова ещё не успели слететь с её языка, как Таш уже поняла, что совершила ошибку.

Эдион упёр руки в боки и улыбнулся.

– Мне кажется, что ответ на этот вопрос будет «да».

Таш хотелось закричать. Это было так нечестно. Почему её уговоры вечно никуда не годились?

– Просто отдай мне дым, и мы обо всём забудем.

– Его вообще здесь нет, не так ли?

Таш заколебалась, но решила воззвать к доброму сердцу Эдиона. Если оно у него было.

– Ну хорошо, хорошо. Его здесь нет. Доволен? Если тебе так интересно, он сидит в таверне. Но Грэвелл действительно выследит тебя, если ты не отдашь мне дым. И он не ограничится тем, что вышибет тебе зубы.

Эдион развёл руки в стороны.

– Ну так почему ты сразу с этого не начала?

Он соскользнул на берег ручья. Таш подбежала посмотреть, что он делает. Когда Эдион достал бутылку из потайного укрытия, появилось фиолетовое свечение. Демонический дым!

Таш поспешила к нему и протянула руку.

– Пожалуйста, скажи Грэвеллу, что мне очень жаль…

Эдион замер. Звук тяжелых шагов было невозможно спутать с чем-то другим. Эдион поднял взгляд, в широко распахнутых глазах плескалась паника. Таш подняла голову и выглянула наружу. На какой-то момент ей показалось, что, быть может, это Грэвелл очнулся от своего пьяного угара и последовал за ней.

Но всё было гораздо хуже. Мужчина был огромен, размерами он чуть уступал Грэвеллу, но его волосы были покрашены в кроваво-красный. В руках он держал копьё и маленький фонарик. И он быстро шагал к ним. Таш снова наклонилась. Эдион тем временем пытался спрятать свечение, затолкав бутылку под рубаху, но фиолетовый свет, казалось, сиял ярче, чем обычно. В любом случае, уже было слишком поздно.

– Вылезайте оттуда. Я вас видел, и я знаю, что там у вас.

Таш съёжилась, но затем медленно взглянула наверх. Человек шерифа стоял у края откоса в нескольких шагах от них, остриё его копья нацелилось на Эдиона.

– И даже не думайте о побеге.

Но Таш определенно думала о побеге. Задержание, арест, приговор за обладание демоническим дымом сулили долгое тюремное заключение. Попытка побега могла обернуться копьём между лопаток, но у мужчины было всего одно копьё, а дым был у Эдиона, не у неё. Но Таш всё равно медлила, надеясь дождаться более подходящего момента.

– Вы оба арестованы за обладание демоническим дымом.

– У меня нет никакого демонического дыма, – произнесла Таш, раздумывая о том, что если бы Эдион просто отдал ей бутылку, когда она об этом попросила, и не стал так много спорить, они давно бы уже были далеко отсюда. За все годы, что она провела, охотясь на демонов, у девушки ни разу не возникало проблем с людьми шерифа. Этот Эдион был ходячей неприятностью.

– Положи бутылку возле моих ног и отойди назад.

Человек шерифа махнул копьём в сторону Эдиона, чтобы показать, что разговаривает именно с ним.

– Здесь произошло ужасное недоразумение, – произнёс Эдион.

– Заткнись и делай, как я сказал.

Двигаясь так медленно, как это только возможно, Эдион положил бутылку на край откоса, неподалеку от Таш. Девушку так и подмывало схватить её и улизнуть. Так маняще, и так рискованно.

– А теперь оба сделайте шаг назад и встаньте на колени.

– Я могу всё объяснить, – взмолился Эдион.