— К примеру, — ехидно подсказал я, — если некий страж порядка за деньги решил сделать свой сон уходящим. Рано или поздно.,.

Касик откинулся на спинку кресла и, побарабанив пальцами по его подлокотникам, сказал:

— Но это выяснилось, не так ли? Неизбежно. Прошу обратить на это внимание.

— С нашей помощью.

— Не важно, с чьей именно, Выяснилось, Тут он был прав.

— Хорошо, признаю свое поражение, — сказал я.

— Вот то-то же, — промолвил правитель сна, который в самое ближайшее время должен утратить звание «уходящего». — Вот то-то же! Запомните это! Здесь, в мире снов, все рано или поздно становится известно всем.

Для убедительности он погрозил нам пальцем. И это был вполне нормальный, человеческий жест. В общем, старикан так и излучал довольство, словно невеста после благополучно прошедшей брачной церемонии. Да и кто иной стал бы на его месте печалиться?

— В реальном мире тоже, — сказал я. — И раз так, то, может быть, мы наконец получим свою плату?

Слово «плата» оказало то самое магическое действие, которое оно обычно на таких старичков и оказывает. Касик сразу посерьезнел.

— Об этом еще говорить рано, — завил он. — Вот после того как результаты вашей деятельности проявятся...

— Для этого нужно хотя бы несколько дней.

— Вот тогда...

— Прекрасно, — сказал я. — Значит, будем ждать проявления результатов. Я уверен, что фея снов сдержит свое слово. Ну и, кроме того, предателя больше нет.

Касик улыбнулся.

— Вот, вот, давайте подождем. А потом...

— Как и положено в таких случаях, — улыбнулся я. — Жить мы будем в этом сне. И конечно, кров, еда и прочие удобства нам будут предоставлены бесплатно.

Лицо касика приобрело такое выражение, словно он съел нечто кислое.

— Насчет этого у нас уговора...

— А по прошествии, скажем, десяти дней, — безжалостно продолжил я, — мы снова встретимся, но для того, чтобы наш разговор был действительно результативным, мы на него призовем духа-инуа этого сна. В его присутствии никто лгать или обманывать не решится. Не так ли?

Вот этим я его убил.

— Но зачем же беспокоить инуа? — пробормотал касик.

— Как живущий в мире снов, я имею право по крайней мере один раз потребовать помощи у инуа того сна, в котором провел не менее десяти дней.

Это была победа. Я знал это. И анимэшка, сидевшая рядом со мной, ведала. Понимал и касик.

— Хорошо, — сказал он. — Ты меня обштопал. Приходи завтра и получишь свою птицу-лоцмана.

— Сейчас, — сказал я.

— Хорошо, получишь ее сейчас, — с отвращением промолвил касик. — Все?

— В отношении меня — все.

— А кто еще остается?

Я кивнул в сторону анимэшки.

— Как насчет ее? Ей тоже было кое-что обещано.

И вот тут касик улыбнулся. Зловеще. Торжествующе. И я знал, что право на такую улыбку он имеет. Непрошибаемое. Но вдруг...

— Так что в отношении ее? — спросил я.

— А что может быть в отношении этой грезы? — развел руками касик. — Да ничего особенного. Она возвращается в свой сон, как не справившаяся с заданием. Как с ней поступит правитель этого сна, не мое дело. Думаю, и не твое. Ты получишь, что положено.

Так и думал. Так обычно и бывает.

— Ей обещали имя, — сказал я. — Ей обещали, что она станет настоящей женщиной, перестанет быть грезой.

— Кто? — спросил касик. — Кто обещал? Страж порядка — предатель? Тот, кого уже не существует?

— Ты хочешь отказаться от данных обещаний?

— Да запросто мог бы. Мало ли что он ей обещал? Но не стану.

Вот это было уже лучше. Я почувствовал, как меня слегка отпустило. Еще немного...

— И это будет по справедливости, — сказал я. Касик пожал плечами.

— Не во имя какой-то там непонятной справедливости, а потому, что в этом нет нужды. Еще раз повторяю, она — греза. Грез в мире снов пруд пруди. Они возникают каждую минуту и так же каждую минуту исчезают десятками.

— Знаю, — промолвил я. — Но именно эта греза по крайней мере дважды спасала мне жизнь.

— А мне какое до этого дело?

Ну нет, так легко он от меня не отделается.

— Ей было обещано.

— Верно, — резко сказал касик. — Но потом ей было сказано, что в ней более нет нужды, поскольку прилагаемые тобой усилия не принесли результатов. Ей было приказано вернуться в свой сон, и она этого приказа ослушалась. Таким образом, с какого-то момента она находилась с тобой на свой страх и риск, для собственного удовольствия. Наш договор с ней на тот момент был расторгнут. И сейчас она не имеет права ни на что претендовать. Ее большое приключение кончилось, и она должна вернуться в свой сон. Не забудь, она ослушалась приказа и подлежит наказанию.

И это был уже нокаут. С этим было не поспорить. Тут и инуа не поможет. Самое время умывать руки.

Я взглянул на анимэшку.

Она сидела в кресле, прямо, словно на приеме в английском посольстве, и неподвижно смотрела в какую-то точку чуть выше головы касика. Словно там было нечто весьма и весьма интересное.

— Ты пыталась захватить с собой что-то материальное из мира магии, — сказал касик.

— Да, — ничего не выражающим голосом сказала она. — Пыталась. Перед тем как все закончилось. И ничего у меня не вышло... я хотела стать хотя бы нормальной женщиной. Имя можно найти и потом... Я пыталась... А вот стать... Ну, ты знаешь, есть и еще пути...

Я кивнул.

Да, я догадывался, о чем она. Один из путей — прийти ночью к мужчине из реального мира. Она и пришла. И вот это самое логичное объяснение. Никаких чувств. Просто обычный расчет. Каждый старается для себя. Так устроен мир.

С другой стороны, а что я от нее хотел? С чего она должна была ко мне прийти просто так? Я не герой-любовник, не красавец, не обладаю властью и огромными деньгами. С чего она должна была в меня до беспамятства влюбиться?

Нет, только расчет. Не бывает людей, полностью плохих и полностью хороших. Бывают люди в обстоятельствах. Вот и она — в обстоятельствах.

Я додумался до этой мысли, и она мне не очень понравилась. Это был хороший признак. Если подобная мысль не нравится, значит, она является правдой.

И вот тогда, уже свернув на «правильную» дорогу, я с нее вернулся, для того чтобы холодно и цинично спросить у себя:

«А ты знаешь, каково это — быть грезой? Чувствовать себя неполноценным, поскольку ты не родился от женщины, а появился из чьих-то сонных воспоминаний? Знаешь? Можешь себя поставить на ее место?»