– Надеюсь, ты ничего не забудешь, из сказанного мной, – окинув меня задумчивым взглядом и наградив измученной улыбкой, Дамиара сделала шаг вперед, сокращая расстояние между собой и странными существами. – Береги Ксандра и помни, мы те – кем нас сделала жизнь.

Погрузив руку в свое тело, чуть выше уровня сердца, Дамиара немного помедлила, словно что-то нащупывая, а потом потянула это на поверхность. Нежного лазурного цвета комочек, медленно показавшийся над резко посеревшей кожей, заставил всех монстров замереть на месте, на мгновение захлопнув бездонные пасти. Кровавые слезы, заструившиеся из глаз девушки, тяжелыми каплями опадали на пол, тут же впитываясь в него. Дамиара не кричала, нет… Она добровольно жертвовала свою душу, чтобы спасти меня. Я вспомнила этот обряд, о коем однажды прочла в Тайной библиотеке.

Я хотела подбежать к ней, остановить, но чужая сила не давала мне сдвинуться с места, намеренно заставляя смотреть. Слезы, застилавшие глаза, превращали все в размытые силуэты, но вот чужую душу, чистую и невинную, я видела с какой-то особенной четкостью. Даже когда безжизненное тело Дамиары с глухим стуком упало на пол, душа её продолжала висеть в воздухе, постепенно увеличиваясь в размерах и охватывая своим ярким светом все темные уголки корабля-призрака.

Ослепляющая вспышка, подобная взрыву вечного светила, отбросила меня назад, но вместо удара о стену, я почувствовала мягкий ковер из травы и листьев. Открыв слезящиеся глаза, я с удивлением обнаружила, что лежу на той самой поляне, где некогда была избушка на курьих ножках и дуб с котом. Надуна сидела рядом со мной, провожая взглядом проплывающие в небе пушистые облака. Я лежала, не шевелясь, решив принять свою участь хотя бы с подобием чести и бесстрашия.

– Не бойся меня. Твоей душе уже ничего не угрожает. Долг был выплачен сполна, так что вздохни полной грудью.

– Зачем? – тихий вопрос сорвался с губ помимо воли, вызывая очередной спазм в горле.

– Спроси это у тех, кто создал меня, – горько отозвалась женщина, а потом решительно поднялась на ноги. – Вставай! Тебе и твоей кошке пора отправляться домой.

Я послушно поднялась, не решаясь больше заговаривать с владычицей земель Забвения. Луна села рядом, недоверчиво поглядывая на женщину и постукивая хвостом по земле.

– Манускрипты, в которых есть упоминание обо мне и этих землях должны быть уничтожены. Я не желаю более подвергаться испытанию «девственного дара души», так что будь добра, избавь глупую молодежь от этих знаний.

– Нет. Люди должны знать, как дать отпор любому злу. И вы не будете исключением.

– Милая глупышка, – рассмеялась Надуна, качая головой. – Это не защита, а самоистязание. Впрочем, это твой выбор и все последствия его лягут на твою совесть. Прощай!

Взмах изящной кисти… и вокруг меня затанцевали красные искры, постепенно закручиваясь в тугую спираль и поднимаясь все выше. Перед самой телепортацией я еще успела заметить призрачный образ Дамиары, стоявшей в кругу своей семьи и улыбающейся чистой, полной нежности и облегчения, улыбкой.

Глава 16. У всего своя цена

Друзья – это люди, которые видя твои слёзы,

не лезут с вопросами и советами...

Просто обнимают и говорят: понимаю, плохо... но я рядом.

Мне было плохо, очень плохо. После всего случившегося я окончательно утратила сон, теперь превратившийся для меня в сплошной кошмар из мешанины воспоминаний и неясных образов будущего. Надо было бы поговорить с Ксандром и передать слова Дамиары, но сил абсолютно не было. Умом я понимала, что из-за пропажи чертежей защитных заклинаний учебных заведений каждая минута на счету, но тело напрочь игнорировало все доводы разума, требуя отдыха. Вот уже на протяжении трех дней я не расставалась с успокоительными настоями, опасаясь, что истерика, клубившаяся где-то в груди и, так и не получившая выхода, вырвется из-под контроля. Надо было отвлечься чем-нибудь, чтобы хоть на время забыть ужасы земель Забвения, но не выходило…

Анна постоянно была рядом, пополняя мои запасы успокоительного и регулярно заставляя есть, за что я была ей очень благодарна. В нынешнем состоянии одиночество было равносильно смерти. Оно давило не хуже узких стенок каменного гроба, в котором обычно хоронили магов. Вот и сейчас, положив голову на колени подруги, я слушала ее тихий голос. Хотелось, чтобы мама оказалась рядом, но она была в командировке в лесу дриад, где сильные магические колебания блокировали нити связи. А мне так хотелось немного материнского тепла и нежности, чтобы вновь почувствовать себя ребенком, защищенным от всех проблем мира крепкими объятиями и ласковыми словами.

– Энн, спой мне, пожалуйста, – шепотом попросила я.

– Ты ведь бурчишь, когда я пою в душе.

– Сегодня я буду твоим самым преданным слушателем.

– Уговорила, – тихо рассмеялась девушка, гладя меня по голове. – Какую песню ты хочешь услышать?

– Что-нибудь доброе… Да, определенно, в данный момент мне нужна сказка.

– В таком случае, не грех воспользоваться Даром. Закрывай глазки и слушай.

Коснувшись пальцами моих висков, подруга запела, превращая слова песни в яркие цветные картинки, кадрами мелькающие в голове:

В невысокой траве да во жарком огне

На углях, что из веток березовых,

Под журчанье ручья да под песнь ветерка

Танцевала ящерка черная.

И рубиновой россыпи пятна на ней

Загорались при каждом движении,

А простой паренек (шел двадцатый годок)

Любовался игрой в отражении.

Да и водная гладь, стоит здесь ли гадать,

Под надежной защитою прятала –

Целый город домов, из жемчужных цветов,

Что русалки с любовью закладывали.

В изумрудной траве, что блестит в темноте,

Да под кронами вечнозелеными,

Тихо пела краса (золотая коса)

О волшебных краях, за озерами.

Где в высокой траве да во жарком огне

На углях, что из веток березовых,

Под журчанье ручья да под песнь ветерка

Ворожбу ведут ящерки черные.

Это мой сон, где стихии водят хороводы, рождая новую чистую магию, и наполняют ею мир. Это мои фантазии, где нет страха потери и боли предательства. Этот далекий мир мне только снится, но Боги, как же хочется попасть в него.

Постепенно картинки волшебной поляны сменялись видениями войн, которые уже были и которым только суждено свершиться. Кто-то говорил, что знать будущее – это благо. Дар небес, посланный существам, чтобы менять историю. Я же считала, что нет худшего проклятия, чем изо дня в день наблюдать гибель целых народов и быть не