«Дина — сделала. И… Представь себе, уже посмел.» — он издевательски развёл руками, а затем добавил ещё пару приказов разной направленности.

К этой служанке Кён испытывал не самые добрые чувства. Фактически её попытку отрезать ему руки за воровство колбасы (которую принесла Марина) уже можно расценивать как попытку убийства, а каждый, кто покушается на его жизнь… Ну, дальше вы знаете. Словом, ей это еще не раз аукнется.

Однако сразу и в открытую действовать против Дины Кён не собирался, хоть ему и было чертовски сложно удержать себя в руках и не попытаться поиздеваться уже сейчас. Всему свое время, а уж он о сладкой мести не забудет.

«Твой горе мастер-Жан болеет уже третью неделю, бедняга, а на его замену приходит какой-то другой мужик. Так вот… Приказываю тебе после обеда позвонить этому мастеру и сказать, чтобы он больше не приходил. И, пожалуйста, пригрози ему как следует, если он осмелиться кому-нибудь об этом сказать.»

«Почему?! Что он-то Вам сделал?!»

«Ничегошеньки. Чем меньше народу, тем меньше вероятность заподозрить неладное. А уж мастер так постоянно рядом с тобой. И твоё тело изучает, и вопросы задаёт… Нафиг такой нужен.» — увидев подрагивающие в обиде губы девушки, он улыбнулся. — «Сама понимаешь, я не заинтересован в твоём развитии, так что тренируйся сама с собой хоть до посинения. А теперь приятных снов. Пожалуйста, выполни все мои приказы утром, затем приходи на площадку. Посмотрим, сможешь ли ты избежать моего наказания собственными силами.» — с нежной улыбкой палача, ведущего свою жертву на казнь, Кён потрепал девочку по голове, затем осторожно покинул её комнату и отправился на площадку. Уже четыре утра.

Пора делать первые шаги в новой жизни. Наконец-то с его шеи упал ошейник, а на голову свалилась привычная корона. Впрочем, он не собирался раскрывать своё высокомерие ни на грамм, уже набил шишек.

Юнона, увидев, что раб ушёл, с облегчением выдохнула. Всё тело пронизывало болью от недавних побоев. Два тюбика мази вылечили почти все травмы, но оставшиеся напоминали о себе так, что оставалось лишь болезненно морщиться при каждом вздохе. Она никогда бы не поверила, что ей, благородной госпоже, придётся привыкать к боли, а теперь скорее даже учиться жить с ней дальше.

Девушка хотела сразу же поднять тревогу, рвать и метать, ну или на худой конец кричать и визжать в истерике, но её тело послушно легло на кровать и закрыло глаза, лишь одинокие капельки слёз начали тихо скатываться по бледным щекам. {Боже… За что ты так со мной? Я же этого ничем не заслужила…}

В шесть утра она резко проснулась — спать больше не хотелось. Тело сейчас уже не так болело от побоев, лишь немного тянуло.

Девушка решительно взяла листочек и попыталась вывести на нём «СПАСИТЕ!», но пальцы, словно склеенные, совсем не двигались. Любое действие против приказа господина напрочь блокировалось формацией. Как она только ни пыталась — все тщетно.

Закусив губу, девушка спустилась на первый этаж, нашла Дину и подошла к ней.

«Госпожа, доброе утро.» — почтительно произнесла высшая служанка с лёгким поклоном.

Лицо Юноны сейчас выглядело абсолютно безмятежным, а тело двигалось расслабленно и совершенно естественно, то есть её внутренних переживаний и желания показать хотя бы жестами, что на ней формация, не заметили бы даже самые близкие и хорошо знакомые люди. Это мерзкое отребье ограничило её со всех сторон, создав прочную клетку, надежно сковавшую её сознание и тело.

«Хорошая погода, не правда ли?» — беззаботно спросила Юнона, а точнее её подчиняющийся приказам формации рот.

«Э-э, да… Верно…» — Дина недоуменно взглянула на пасмурное небо; во дворе сильный ветер колыхал растительность. Такую погоду сложно было назвать хорошей.

«Вам чем-нибудь помочь?»

Юноне хотелось расплакаться от обиды — её не понимают, она не может привлечь нужного внимания, как бы ни старалась. Она, как послушная марионетка, скрупулезно следовала всем приказам своего ненавистного господина.

У Юноны лишь дрогнули губы в попытке сказать что-то от себя, а затем её уста предательски озвучили следующее:

«Дина, пожалуйста, принеси моему бывшему рабу, ныне лакею, на площадку завтрак. И потом приготовь ему комнату на первом этаже, а заодно медицину «Ферментов» для развития и пространственный предмет на несколько кубических метров. Да, и ещё, прости меня за следующие слова, но я приказываю тебе не вредить моему лакею никоим образом, а то я боюсь, что ты убьёшь его ненароком, ну, мало ли.» — договорив, она невозмутимо ушла в ванную, оставив служанку застыть столбом в полном шоке от вышесказанного.

Этот приказ госпожи был чем-то из разряда «невероятных». Она служила Юноне и её семье уже много лет, считалась полноправным членом семьи 2-го ранга, даже сам господин Бай не раз говорил ей, что ценит её как родню, и тут вдруг его внучка отдала ей столь вероломный и унизительный приказ не трогать какое-то ничтожество! Подозрительно… Теперь она не успокоится, пока не выяснит, в чём причина таких перемен и почему этот мерзавец вообще еще жив.

…

Покинув особняк, Кён первым делом вернулся на своё привычное место, в котором он прятался эти долгие две недели. Нет, он пришёл не из каких-то ностальгических чувств, все-таки теперь он стал серым кардиналом этого особняка, поэтому больше никакой прикустовой жизни призрака, хватит с него. Он вернулся для того, чтобы вернуть своего пернатого спасителя на законное место обитания. Речь шла о том несчастном лебеде, без долгих тренировок на котором он бы ни за что не научился делать формации и слоты.

Бедная птаха явно потеряла всякую надежду на счастливое будущее — крыльями совсем уже не машет, крякать даже не пытается, да и вообще выглядит весьма измученно, перья от стресса выпадают.

Кён влил Синергию в шею приунывшего лебедя. Вскоре нерв восстановится, а голос вернётся. Он осторожно отнёс его к пруду и бережно положил неподалеку, ласково погладив его по голове в знак благодарности, однако гордый птах тут же захотел «нежно поцеловать» его за все хорошее укусом в нос, но, к несчастью, промахнулся.

Парень вернулся на площадку и поспал пару часов.

Вскоре его разбудил резкий скрип ворот. Последовавшие за этим тихие шаги одной знакомой и очень высокомерной особы вызвали на лице довольную улыбку.

И вот она подошла к нему — прекрасная брюнетка с серебристым подносом в руках. На ней как всегда неотразимая по своей сексуальности форма горничной: соблазнительные чёрные чулки, эротично облегающие стройные ножки, волнительно короткая