Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что случилось? – слышится взволнованный голос Джона.
Мне хочется вскочить и сказать, что со мной все в порядке, но как же тепло и приятно находиться в руках Адама…
– Перебрала. – Голос Кинга звучит спокойно, несмотря на то, что совсем недавно он орал как зверь и избивал мусорные баки, вселяя в меня страх и ужас. – Ей просто нужно отоспаться.
В ответ слышится только тихий смешок.
– Что?
– Ничего. Ложитесь спать.
Мое сознание проваливается глубже в сон, тело касается мягкой кровати. Заботливые руки снимают с меня одежду и укрывают одеялом.
«Я и есть монстр», – вспоминаю слова Кинга.
Чувствую, как моего плеча касаются его губы, а руки обнимают меня сзади и притягивают к себе в нежные объятья.
«Адам Кинг, демон города Лафайет», – звучит голос Тома.
Его пальцы нежно гладят меня по щеке.
«Кто-то его боится и ненавидит, а кто-то им восхищается и завидует ему».
Адам зарывается носом в мои волосы.
«Я делал это не потому, что был зол на людей, а потому что хотел».
– Я люблю тебя, Эмили, – слышу его шепот и засыпаю.
* * *
Запах больничных палат, атмосфера угнетенности и безумия. Место, в котором люди ищут себя, но теряются в бесконечных коридорах собственной больной души.
Меня сжимает тугая рубашка. Она сковывает мои руки, а двое врачей силком пытаются вести меня вдоль больничных палат.
Мне нечем дышать. Рубашка душит все сильнее.
Я спотыкаюсь и падаю, что не останавливает медработников, и они просто волокут меня по холодному полу.
– Пустите, – пересохшими губами прошу я.
Слышится скрип двери, и меня швыряют в темную комнату. Я падаю на мягкую, бесконечную подушку.
– Поиграй со мной, – звучит детский голос, и в глаза ударяет яркий свет.
В белой комнате с мягкими стенами сидит маленький, темноволосый мальчик и держит что-то в руках. Я подползаю к нему, задыхаясь из-за стягивающей грудь смирительной рубашки, и различаю на руках и ногах мальчика кандалы с длинными цепями.
– Ты сопротивляешься, Эми, так делать нельзя, – тихо говорит он, – это не по правилам.
На меня устремляется пара его ярко-голубых глаз. Мальчик держит в руках куклу-марионетку и тянет за веревочки, заставляя ее двигаться.
Все мое тело скручивает боль, и меня поднимает вверх.
– У каждой марионетки есть свой кукловод, – шепчет он и падает без сознания.
Кукла выпадает из его рук, и я приземляюсь на мягкий пол. Путы рубашки ослабляются, и я с жадностью хватаю воздух ртом. Но не успеваю оглядеться и прийти в себя, как слышу звон цепи, висящей под потолком, и тело безжизненного ребенка поднимается как кукла и начинает шевелиться.
Я оборачиваюсь и вижу десятки тел, подвешенных за цепи и двигающихся по приказу невидимого кукловода.
– Мама! – кричу я, когда узнаю знакомое лицо среди других.
– Джон!
– Джулия!
– Адам!
Собственный крик выбрасывает меня из жуткого кошмара, я открываю глаза и вижу взволнованное лицо Кинга.
– Тише, это всего лишь кошмар, – шепчет любимый и крепко обнимает меня.
– Эми, пока я не ушел, мне нужно тебе кое-что показать.
Джон поправляет галстук и наблюдает за тем, как я выкладываю на тарелку горячий омлет.
Я проснулась утром одна. По словам Джона, Адам уехал по делам, касающимся его работы за пару часов до того, как я открыла глаза. Несмотря на то, что я мало помню о вчерашнем вечере, на душе все равно остался неприятный осадок.
Кусок омлета обжигает язык, и я помахиваю рукой, пытаясь остудить пищу во рту. Джон дает мне стакан воды, и я скорее запиваю. Холодная жидкость приятно остужает обожженный язык, и я облегченно вздыхаю, словив смеющийся взгляд отца.
– Ты очень похожа на свою маму.
– Я не такая сильная, как она, – шепчу я, вытирая салфеткой испачканные губы.
Джон кивком зовет за собой. Моему удивлению нет предела, когда мы заходим в гараж, и я вижу новенький «Volvo ХС60». Его ни с чем не перепутаешь: блестящий, темно-серый джип задорно моргает фарами, и Джон с довольной улыбкой протягивает мне ключи.
– Она твоя.
От шока я застываю на месте и не могу поверить своим глазам. Эта машина стоит как три десятка моих прежних развалюх.
– Адам сказал, тебе безопаснее ездить в бронированном танке, но я больше доверяю шведам в этом вопросе.
Я прыгаю за руль и запускаю двигатель. Новенький джип моментально заводится, а приборная панель загорается, как новогодняя гирлянда. Запах новой кожи заставляет меня с наслаждением улыбнуться. Джон садится на переднее сиденье и нажимает на кнопку, открывая панорамную крышу.
– Я не могу принять этот подарок! Это слишком дорого.
– Не дороже того, что моя единственная дочь будет в комфорте и безопасности.
Его взгляд теплеет.
Не зная, что ответить, я крепко обнимаю его.
– Это еще не все. – Он прячет руку в карман пиджака и кладет на подлокотник пластиковую карточку и ключи. – Что бы у вас ни случилось с Адамом, я очень хочу, чтобы ты жила с нами. Мой дом – твой дом, Эмили, и все, что принадлежит мне, рано или поздно, станет твоим и Адама.
Я беру в руки пластиковую карту и покачиваю головой в знак протеста.
– Уважь своего старика, Эми. К тому же Адам уже внес ее в твой телефон. Если не возьмешь, сможешь расплатиться с помощью телефона.
«Я установил тебе все необходимые программы», – вспоминаю слова Кинга и усмехаюсь.
Всегда на шаг впереди меня.
– Сегодня я улетаю в Сиэтл и не знаю, успею ли завтра вернуться, чтобы поздравить тебя с днем рождения, поэтому поздравляю сейчас.
Совсем вылетело из головы! Неужели завтра уже двадцать пятое октября! Как же быстро летит время…
– Я совершенно забыла! – Джон приобнимает меня за плечи. – Я приготовлю праздничный ужин.
– Постараюсь успеть к вечеру.
– Спасибо тебе.
Он лишь улыбается и целует меня в щеку. С появлением Адама и Джона моя жизнь стала спокойнее. Я чувствую себя в безопасности и забыла о давней мании преследования.
– Джон, – говорю я, когда отец уже открывает дверь, чтобы выйти, – удачи на работе.
– Спасибо, Эми.
Когда он уходит, оставляя меня одну в новеньком кроссовере, воспоминания о вчерашнем вечере берут вверх над бесконечным счастьем от подарка. Я вспоминаю все, что говорил Адам, и откидываюсь на сиденье. Поток терзающих мыслей атакует мозг, и, когда руки начинает потряхивать, я говорю себе: