Дик поселился в той же квартире, в которой жил раньше, до их встречи с Летти. Теперь она была его собственной – Дик выкупил ее через несколько лет после свадьбы.

– Зачем она нам? – спросила тогда Летти.

– Иногда удобнее оставаться в городе, – пояснил Дик, но ни разу после покупки дома они в городе не ночевали. Квартира стояла пустая, с накрытой мебелью и окнами, которые ослепили жалюзи. Теперь, по злой иронии, эта квартира, начало всех их начал, должна была стать конечным пунктом.

– Дик, открой, это я, Летти. Ты же дома, мне сказал консьерж. – Летти безуспешно звонила в дверь, но за ней была тишина.

Летти, испугавшись, стала колотить в дверь, и наконец Дик открыл. В огромном темном халате он стоял на пороге, его волосы были всклокочены, а глаза сонными.

– Господи, Летти, что произошло?! Проходи, извини, я просто заснул. Пью таблетки, у них снотворный эффект. – Дик взял Летти за руку и ввел в квартиру.

– О господи, я уже подумала бог знает что. – Она с облегчением выдохнула и прошла на кухню. Взяв с полки стакан, Летти налила себе воды, выпила залпом и произнесла:

– Я – за тобой. Собирайся.

– Куда? – не понял Дик.

– Домой. Туда, где положено тебе быть.

– Летти, не заставляй меня повторять то, что уже говорил. Я буду жить здесь. Один. Не волнуйся, в случае необходимости за мной есть кому поухаживать. Я разговаривал со своим врачом. Он даст мне телефоны сиделок. Потом, когда возникнет необходимость.

Он смотрел на нее и улыбался. Летти вдруг поняла, что им пройден самый страшный путь и он готов болеть, готов к мучениям, которые всего лишь физические. Самое страшное – диагноз, признание, вина – уже позади. Теперь он отдается во власть снадобий, везения и силы духа.

– Дик, я тоже сдала анализы. Я здорова. Поэтому ни о каких сиделках и речи быть не может. Когда возникнет необходимость, рядом буду я. Это во-первых. Во-вторых, они тебе могут и не понадобиться. Еще неизвестно, как все будет происходить.

– Приблизительно известно. – Дик покачал головой. – Я консультируюсь с врачами.

– Врачи тоже ошибаются. И чаще других. Но сейчас мы даже это не будем обсуждать. Сейчас мы сделаем то, что давно надо было сделать.

– Что именно?

– Во-первых, ты уйдешь из театра и прервешь все контракты. Тебе нужны силы, ты должен их беречь. И мы сейчас же переезжаем домой.

– Летти, я виноват. И мне легче будет быть одному. Мне легче будет сознавать, что я все-таки не окончательно испортил тебе жизнь. И еще, я не смогу ответить на твои вопросы. А ты, рано или поздно, задашь их мне.

Летти задумалась – Дик был прав. Вопросы были, они опять душили и мучили. Но Летти, обрадованная тем, что оказалась здоровой, гнала прочь все, что могло омрачить ее радость и отнять у нее силы. А силы были нужны – на ее руках теперь был Дик. И она ни за что его не покинет.

– Мне все равно. Мне неинтересно. И я тебе не задам ни одного вопроса. – Летти посмотрела в лицо мужа. Она чуть-чуть лукавила – интереса не было, но злое женское любопытство было. «Но с такой ерундой я справлюсь!» – подумала она и прошла в гостиную.

– Дик, ты иди приводи себя в порядок, а я соберу вещи.

Дик Чемниз был умным человеком. Он смотрел на жену и понимал, что становится обузой, крестом, который она будет тащить неизвестно сколько времени. Но он должен был пойти на эту жертву – в противном случае он обрекал бы Летти на мучительные угрызения совести до конца ее дней.

Так они усложнили жизнь друг другу, чтобы в конечном счете ее облегчить.

Жизнь в стеклянном доме приняла другие формы. Дик ушел из театра, Летти перестала преподавать. У них были солидные сбережения, и, когда вдруг на Летти нападала паника, она себя мысленно успокаивала: «В такой ситуации оказываются люди без цента в кармане. Они не могут себе позволить то, что можем позволить себе мы. Так что жаловаться не стоит. Паниковать – тем более. Надо спокойно поступательно бороться с болезнью». Большую часть времени они проводили вместе. Их день подчинялся графику, который составила Летти, посоветовавшись с лечащим врачом. Дик еще чувствовал себя неплохо, только изредка были приступы слабости и головокружения.

– Миссис Чемниз, я должен вас огорчить. Ухудшение наступит скоро. И будет носить обвальный характер. Вы должны быть готовы к этому.

– Я не могу быть к этому готова. Это означает, что я должна быть готова к смерти мужа. Согласитесь, это звучит странно, – ответила Скарлетт, и врач посмотрел на нее с сожалением. Ему было знакомо это неверие, этот упрямый энтузиазм. Он сталкивался с ним именно в самых безнадежных случаях вроде этого.

– Я всегда готов вам помочь. Звоните в любое время суток. – Врач улыбнулся и уточнил: – Вы уверены, что отказываетесь от госпитализации?

– Уверена. Как я понимаю, никаких хирургических вмешательств не требуется?

– Нет, увы, – развел руками врач.

– Аппаратуру, необходимую для поддержания жизни, привезти сюда можно. И медсестру пригласить тоже?

– Да, конечно.

– Отлично. Мы так и сделаем. Об этом, конечно, рано еще говорить, но в больницу Дик не поедет. Он будет дома.

– Как знаете. – Врач попрощался и уехал.

Что бы ни говорили врачи, а время у них было. И погода была на их стороне, и солнце, и спокойная вода океана. На их стороне, казалось, было все: белые дюны, низкие сосны и колючий кустарник с мелкими розовыми цветами. Летти удивлялась, как много красивых вещей их окружает.

– Дик, почему я раньше всего этого не видела?! – говорила она, когда они медленно гуляли по берегу.

– Мы были заняты.

– Да, но я часами просиживала у окна и смотрела на океан!

– Не было смысла замечать другое. Я тоже сейчас живу иначе. Словно в другом месте. Родном, знакомом, но – другом. Понимаешь, в какой-то момент обостряется зрение, обоняние, осязание. Видимо, перед тем как исчезнуть навсегда.

– Не шути так.

– Я не шучу. Летти, – Дик повернулся к ней, – я говорил тебе, что не боюсь конца.

– Дик, не смеши меня! Ты проходишь по пляжу большие расстояния, у тебя отличный аппетит, и сегодня мы ждем соседей в гости! Какой конец, какой страх?!

Дик улыбался – его жизнь сейчас была более активной, нежели раньше. Во всяком случае, в рамках их прибрежного поселения. Из всех соседей только одна семья, после того как узнала о болезни Дика, прекратила всякое общение.

– Скарлетт, извини, у нас дети. Мы должны будем им объяснить какие-то вещи. Но не считаем возможным это делать. И потом, Скарлетт, заболевание еще полностью не изучено, – глядя прямо в глаза Летти, сказала мать семейства в ответ на приглашение в гости.

– Ваше право, – ответила Летти. Она хотела добавить, что им стоит почитать специальную литературу, чтобы не бояться, и что имеет смысл сходить в церковь. Поучиться милосердию. Если обычная жизнь не научила этому.