Кроме понимания проблемы передовиков с количественной и качественной точек зрения, ее следует рассматривать с позиции создания возможности для роста населения Земли. Число людей, которых может прокормить наша планета, зависит от того, какого уровня производительности они достигают. Если на Земле будет мало передовиков, то число людей на планете будет жестко ограничено. Однако если в каждой отрасли количество передовиков значительно возрастет, Земля сможет выдержать постоянно растущее население.

В заключение можно сказать, что передовики не только удовлетворяют больше наших желаний, чем это возможно при более низком и менее эффективном уровне производства, но и спасают жизни тех, кому пришлось бы умереть, если бы такие труженики не утоляли растущие потребности человечества. Они предоставляют средства, которыми можно обеспечить увеличивающийся уровень рождаемости.

В первых строках списка врагов общества всегда можно обнаружить эксплуататора детского труда — злого, жестокого и хитрого человека с холодным сердцем. С общественной точки зрения, детский и рабский труд — это почти одно и то же, а человек, на которого работают дети, немногим лучше рабовладельца.

Важно исправить такой взгляд на вещи. Этого требует простая справедливость, потому что позиция общества по данному вопросу в корне неверна. Изначально работодатель, использующий детский труд, так же сердечен, благожелателен и преисполнен человеческой доброты, как и любой другой человек. Более того, институт детского труда — это благородное начинание, имеющее длинную и славную историю. А главными злодеями являются не работодатели, а те, кто препятствует действию свободного рыночного механизма на рынке детского труда.

Такие благодетели человечества ответственны за скрытое обнищание тех, кто в результате вынужден не работать. Хотя в прошлом, когда бедность повсеместно сделала детский труд необходимостью, наносимый вред был значительнее, некоторые люди до сих пор находятся в крайне стесненных обстоятельствах. Таким образом, ограничение детского труда является бессовестным вмешательством в их жизни.

Первый пункт в защиту детского труда состоит в том, что работодатель не принуждает детей приходить к нему на работу. Все трудовые соглашения добровольны. Если бы они не были взаимовыгодными, никто бы не согласился работать.

Но каким образом трудовой договор с ребенком может быть полностью добровольным? Разве полная добровольность не предполагает осведомленности, на которую дети не способны? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно дать точное определение понятия «ребенок».

Это давний вопрос, который так и не был полностью решен. Несмотря на это, нам необходимо рассмотреть несколько возрастных границ, которые отделяют ребенка от взрослого, проанализировать их и предложить альтернативу.

Наиболее ранние сроки отделения детства от взрослости предлагаются различными религиями. В качестве начала взрослой жизни определяется возраст принятия религии, который обычно наступает в начале первого десятилетия жизни или даже раньше. Но ведь, например, в тринадцать лет человек, за редким исключением, еще не вполне развит, относительно беспомощен и не обладает достаточными навыками, чтобы позаботиться о себе. Так что этот возраст можно отбросить.

Следующий кандидат на возраст совершеннолетия — 18 лет. Обычно выбирают его, потому что с этого момента молодого человека по закону могут призвать в армию. Однако определение этого возраста как границы взрослой жизни связано с некоторыми трудностями.

Можно поставить вопрос о том, является ли участие в войне «взрослым» делом. Часто поведение тех, кто отправляется на войну, является полной противоположностью действиям, которые мы обычно считаем признаками зрелости. К тому же одно лишь следование приказам (что является самым важным для солдат на службе) не может рассматриваться как парадигма действий взрослого человека. Кроме того, служба в армии обязательна, и поэтому в ее основе лежит подчинение приказам.

Если бы, по крайней мере изначально, человек принимал добровольное решение подчиняться приказам, как в ситуации, когда он по своей воле вступает в оркестр и затем исполняет все музыкальные требования дирижера, тогда в военной службе могли бы быть некоторые черты взрослого поведения. Однако поскольку она изначально основана на отсутствии добровольности, нельзя сказать, что восемнадцатилетний призывной возраст говорит о зрелости.

Есть и другая проблема установления такой границы взрослой жизни. Изначально причиной наших исследований было опасение того, что обычный ребенок будет не способен самостоятельно заключать добровольные соглашения. Как мы тогда можем опираться в рассуждениях на такой принудительный акт, как призыв в армию?

Возможно, последним претендентом на роль возраста совершеннолетия может служить возраст принятия участия в выборах — 21 год. Однако даже он вызывает критику. Первая сложность заключается в том, что некоторые уже в десятилетнем возрасте обладают гораздо большей способностью улавливать политические, социальные, исторические, психологические и экономические нюансы, которая позволяет проголосовать «мудро», чем многие люди старше 21 года.

Кто-то может решить, что если это правда, т.е. основание предоставить всем умным детям право голоса в любом возрасте. Но тогда будет нарушено правило, позволяющее голосовать только взрослым. Зайдя в тупик в рассуждениях, можно убедиться, что выбор 21 года как границы взрослой жизни — это просто произвольная точка отсечения.

Таким же образом можно понять, что все остальные произвольные критерии взрослого человека безосновательны. Требуется не возрастное ограничение, которое будет применяться ко всем людям вне зависимости от их способностей, характера и поведения, а критерий, принимающий в расчет все эти показатели. Более того, он должен соответствовать либертарианскому принципу свободы владения частной собственностью, а именно принципу гомстединга. Необходимо применить принцип гомстединга, который кладет в основу самостоятельность (self-ownership) и владение собственностью, но теперь — в контексте сложного вопроса о том, когда ребенок становится взрослым.

Подобную теорию предложил профессор Мюррей Ротбард. Согласно его концепции, ребенок становится взрослым не тогда, когда он достигает какого-либо произвольно установленного возрастного лимита, а когда он делает нечто, чтобы утвердить свою самостоятельность и контроль над самим собой. Например, когда он уходит из дому и становится способным обеспечивать себя. Такой и только такой критерий лишен всех недостатков произвольных возрастных ограничений.

Более того, он не только соответствует либертарианской теории гомстединга, но и является ее приложением на практике. Покидая дом и обеспечивая себя самостоятельно, бывший ребенок становится своего рода первопроходцем, и своим новым состоянием он обязан собственным действиям.