— Госпожа Шарлотта, а что если у нас в городе такую выстроить? — Алан был под впечатлением.

— Конечно, Алан. Вот ты этим и займёшься. Мы тебе всё распишем, а уж нужных мастеров ты найдёшь.

— Госпожа, у меня всё готово! — Томас водрузил на стол емкости с тестом. Я вымыла руки из большого подвесного рукомойника и надела фартук.

— Что ж, приступим.

Через час работа была наполовину сделана. Булочками были наполнены две огромные корзины, коржи наполеонов собраны и промазаны кремом. Бисквит остывал и отдыхал, чтобы тоже превратиться в торт.

— Как жаль, что герцога нет, я бы хотела, чтобы он попробовал, — посетовала я.

— Госпожа, я думаю, у него еще будет возможность, — пряча улыбку в усы сказал Алан.

Я смущенно улыбнулась в ответ. Сейчас казалось, что впереди только долгие годы безмятежного счастья.

— Даже гостей кроме тебя нет, — продолжала занудствовать я, и вот лучше бы я молчала, честное слово.

Работа в пекарне была закончена. Корзины с булочками были выставлены на лавку под окно — вокруг уже столпились дети и несколько женщин.

Они почтительно приветствовали меня, я помахала им рукой и мы с Аланом пошли в сторону замка, чтобы не смущать никого.

— Пойдем погуляем по цветнику, — предложила я, — это моё любимое место в замке, Шарлотта знала толк в эстетике.

Алан промолчал, а я вдруг осознала, что ляпнула что-то не то. Я покосилась на него, однако лицо Алана было безмятежно. Причем даже чересчур.

Это, конечно, был полный бред, но уже не первый раз мне казалось, что Алан всё про меня знает и понимает. Такого, конечно, не могло было быть, но чувство было очень стойкое и отчетливое.

— Вы вот сокрушались, что гостей нет, а я так думаю, сегодня будет кого угощать, — Алан показал рукой, когда я непонимающе глянула на него.

По дороге к замку двигалась точка. Неужели это Чарльз??? Сердце замерло и я застыла, Нет, не мог же он вернуться так сразу. А вдруг что-то случилось?

Мне вдруг стало не хватать воздуха и я невольно протянула руку к горлу.

— Госпожа Шарлотта, что с вами? — Алан смотрел обеспокоенно. — Вы белая, как полотно.

Я сглотнула и сделала вдох.

— Не знаю, Алан, беспокойно как-то стало.

— Я пойду, распоряжусь, чтобы мост опустили сразу?

— Пойди, Алан, спасибо. — а сама присела, потому что почувствовала слабость в ногах.

Вот что за тревожная натура, почему мне в первую очередь мерещатся всякие ужасы?

Тем временем, как раз в тот момент, когда мост со скрипом опустился, подъехала незнакомая мне карета. Я не стала вставать.

Из экипажа вышла незнакомая мне леди, очень красивая, лет на десять старше меня. Броская шатенка с ярким алым ротиком.

Она не торопясь проследовала ко мне и приветливо улыбнулась.

— Шарлотта! Ты смотришь на меня так, будто не узнаёшь! — и протянула ко мне руки, чтобы обнять.

Я невольно попятилась, но вовремя опомнилась и сделала шаг навстречу.

К нам спешил Олсен, а Алан уже стоял рядом.

— Леди Шарлотта после похищения потеряла память и в самом деле может не узнакать вас леди…

— Боже мой, какой ужас! Бедняжка Шарлотта! Я твоя сестра, дочь двоюродной тёти твоего отца. Бронуин. Леди Бронуин. Милая, мы же выросли вместе! Какая жалость…

Дама была гораздо старше меня и мы явно не могли играть в одной песочнице, однако я вспомнила Гвен и Гию и подумала, что возможно, мы и были близки.

Тем временем женщина бесцеремонно расцеловала меня в обе щеки и взяла под руку.

— А герцог здесь? — небрежно спросила она. И в этот момент я поняла, что сердце меня не обманывало. Эта леди была опасна, а вся её приветливость напускная.

— Что ж, Бронуин, — вскинула я голову. — Давай пройдём в замок, я как чувствовала, организовала почти что целый пир. А Чарльз в отъезде сейчас.

Бронуин прикусила досадливо нижнюю губу, но попыталась улыбнуться и мы пошли к входу.

Она расхаживала по залу не утруждая себя разговорами. Я же просто не знала, о чем с ней разговаривать и старалась изо всех сил избавиться от внутреннего предубеждения против этой женщины, но не могла.

— Чарльз надолго уехал? — не утерпела она, стоя спиной ко мне.

— На две недели, — ответила я, размышляя, могу ли я как-то избавиться от непрошенной гостьи.

Вошел Олсен.

— Приветствую вас, леди Бронуин.

Та едва заметно кивнула.

— Отнеси мои вещи, я поживу здесь какое-то время.

Ну и наглость! Впрочем, откуда мне было знать — может она имела на это право. Вот уж точно про меня было сказано — беда, когда не знаешь, да еще и забудешь. Я проследила за реакцией Олсена — тот и бровью не повёл, а я расстроилась — наверное, всё-таки её поведение вписывалось в рамки приличий.

Я сразу почувствовала себя неуютно, замок, который я уже приняла, как родной дом, перестал казаться мне такой уж надёжной крепостью.

— Олсен, распорядись, чтобы нам накрыли здесь на стол, — проявила я подобие гостеприимства. Наверное, я вела себя даже невежливо, нужно было постараться взять себя в руки. В конце концов мне тоже приходилось быть в этом мире непрошенной гостьей, так что нужно быть лояльней.

— Извини, Бронуин, но было бы замечательно, если бы ты рассказала мне о наших родственных отношениях, о дружбе.

Она повернулась ко мне и окинула цепким взглядом.

— Ты в самом деле совсем ничего не помнишь? Интересно, каково это — скучно или интересно, когда всё вокруг незнакомое…

Стол сервировали и мы с ней сели перекусить. Бронуин откусила кусок торта и прямо-таки вытаращила на меня глаза.

— У тебя потрясающий повар! Где ты отыскала такое чудо? — и она откусила еще один внушительный кусок, — клянусь, я переманю его у тебя!

— Это вряд ли, — ответила я, пробуя свое творение. Просто отличные печи получились, коржи идеальные.

— Почему ты в этом так уверена? — снисходительно бросила она мне.

— Потому что это готовила я, — реакция Бронуин была мне наградой за дискомфорт от её присутствия.

— Что значит ты? Мы виделись с тобой не так уж и давно и ты умела только собой любимой любоваться, больше ничем не блистала.

Я откинула волосы и не смогла сдержать улыбки.

— А вот теперь умею. Попробуй-ка вот это еще, — я пододвинула ей блюдо со вторым тортом. Пусть лучше ест, чем говорит.

— Чарльз, наверное, растолстеет вслед за тобой, а жаль, — и она принялась поедать второй торт.

— Тебе-то какая разница, — не выдержала я.