— Твои. Если тебя с ними накроют — и тебе, и мне хана.

…

— Из оперативных документов.

Николай и сам это понимал. Несмотря на то, что он оброс вполне приличной бородой — опытный человек его в момент опознает.

— Меня включили в группу, обеспечивающую безопасность визита… не могли не включить. Ты будешь со мной.

— Мои задачи?

— Держись рядом. Смотри по сторонам. Официально ты стажер. Еще вот, — Басин дал ему синий значок с глобусом и надписью «Мир». — Приколи себе на грудь. Это знак: свой. — Как начнется… просто смотришь и докладываешь, что подозрительного увидишь. Но только докладываешь, понял? Люди, транспорт… Ты в Афгане служил, хлебнул лиха.

— Что мы ищем?

Басин покачал головой

— Сам не знаю. Но Новак сказал — здесь.

Прага. 30 марта 1989 года

Рации были далеко не у каждого. Потому их распределили по секторам и дали маяк каждому сектору. Маяк — это заметный человек в ярком, который получает команды и условными знаками транслирует их по всему сектору. Сейчас маяк в их секторе показал: кортеж тронулся от аэропорта, а значит — предельное внимание.

Хотя Николай не учился выявлять террористов, но Афганистан учат всякому, а он был еще и в Ираке — то еще местечко. Если не чувствуешь, что что-то не так, — скорее всего ляжешь. Потому, понимая что, скорее всего он ничего не найдет, — он все же принялся осматривать людей, пытаясь понять, что может быть не так.

Снайперы?

Нет, все машины закрыты, лидеры если и появятся из машин — то только на очень короткое время и сразу пройдут в здание.

К тому же, у охраны есть и наблюдатели, и снайперы.

Стингер?

Когда-то он сам совершил со Стингером такое, о чем предпочел бы навсегда забыть. Кто знает, прав ли он был тогда?

Но теперь — наверняка меры приняты, да и Стингером можно сбить только кого-то одного

А он подозревал, что удар должен быть нанесен по всем.

Тогда что — взрывчатка?

Неужели не проверили всё, что только можно?

Да быть такого не может.

Он плохо знал охрану первых лиц государства, но хорошо знал то, что она многочисленна, опытна, хорошо подготовлена. Вряд ли есть какая-то ситуация, которую они не предусмотрели и к которой не готовы.

Тогда что?

Протискиваясь между людьми, он думал — какого черта нагнали столько народа? Неужели чехам больше делать нечего, как собираться здесь и махать флажками? Тут только на мосту пара сотен человек, если не больше.

И тут до него дошло. А что, если заговор внутри — и у заговорщиков есть точно такие же значки как у него и остальных? Что, если он смотрит не туда?

Отправившись в обратный путь, он смотрел теперь не на людей, не на полицейских. Он смотрел на людей с такими же значками как у него, пытаясь найти что-то неладное. Может, даже не найти — а почувствовать. Как учил его один господин из японского посольства.

И почувствовал. Он и сам потом не мог бы сказать, чем его привлек этот молодой человек в синей куртке с таким же, как у него значком. Но чем-то привлек.

Дальнейшее было чистым.

— Hey? It’s OK?

Боевик повернулся… слишком резко. Николай приложил палец к губам.

— Silence…

— Who are you?

— Brother…

На лице боевика промелькнуло понимание, он начал движение, но завершить его не успел. Николай ударил его, так что никто не заметил, но боевик едва не потерял сознание от боли. Трижды нажал кнопку тона, привлекая внимание коллег…

Боевика изъяли быстро и тихо, спецслужбы хорошо умеют делать подобные вещи. Неподалеку — стоял автобус «Икарус», мобилизованный для спецмероприятия, с окнами, завешенными шторками. Вот туда его и затащили, там было что-то вроде штаба.

— Ты кто? — резко спросил один из «костюмов», штатских с такими же значками.

— Я от товарища Басина…

На лице костюма промелькнуло непонимание и подозрение.

— Полковника Басина

— От посольства, что ли? А этот кто?

— Англоязычный.

— И что? Может, турист. Вашу же мать…

— Товарищ майор…

Один из костюмов, державших боевика, держал на ладонях «улов» — рацию, только слишком маленькую для рации, и какие-то устройства.

Майор помрачнел.

— Ясно. Молодец.

В этот момент — очень подходящий — в дверь сунулся Басин.

— Что тут у вас?

— Ваш оголец? — майор кивнул на Николая.

— Мой. Что?

— Глазастый. Похоже, провокатора, выловил. Вот, смотрите.

Теперь у задержанного выудили горсть небольших, формата А6 листовок, на которых было написано — «Отомстим за оккупацию 1968 года. Русские, убирайтесь домой».

— Откуда у него значок? — резко спросил Басин. — Вы что, не видите?!

Прошлое. Лондон, Великобритания Клуб Кентербери. 08 января 1989 года (Продолжение)

… Русские сделали свой ход и ожидают ответного…

— Колин, позволь. Мы должны держаться в рамках. Охота за первыми лицами откроет ящик Пандоры. Что если целью будет Ее Величество?

— Они пытались убить Мэгги.

— Это были националисты, Колин.

— Они убили лорда Маунтбэттена.

— И это тоже были националисты.

— Да, но кто-то же убил Горбачева?

— И это были не мы.

— Неважно. След не приведет к нам, это будет вылазка экстремистов, наподобие Карлоса Шакала.

— Колин. То, что ты говоришь не просто ужасно. Это ставит под удар нашу страну. Опомнись, это невозможно!

— Барни прав, Колин. Прямое нападение на первых лиц советского государства совершенно исключено, слишком велик риск ответного удара.

— Ради всего святого…

— Вопрос закрыт. Больше это не обсуждается…

…

— И что ты предлагаешь?

— Клуб запретил тебе бить по советскому генеральному секретарю. И признаться, Колин, мы поступили правильно. Это полное безумие — совершать политическое убийство лидера ядерной сверхдержавы.

…

— Но это не значит, что его нельзя опорочить. Политическое убийство — возможно не менее эффективно, чем физическое. Вспомним историю Николая II. Бойня на Ходынском поле, в самом начале коронации оказала влияние на все его царствование и в конце концов привела его и всю страну к краху…

— По-прежнему не понимаю тебя.

— Генеральный секретарь защищен, как и другие политики, их так просто не достать. Но их репутация! Подумай как ударить по репутации — и ты все равно что убьешь его…

Прага, ЧССР. Март 1989 года

Томми Грин вместе с остальными прибыл в Прагу вполне официально — перешел границу с ГДР. При этом машину их не досматривали, их документы почти не проверяли, а после прохождения границы впереди шла белая «Шкода», которая довела их до самой Праги…

Поселились они в каком-то комплексе, недалеко от Праги, это не было