Сибилла подозревала, что после смерти Луи Беттина, выкупив дом, встретилась с призраками семьи и доживала свой век в атмосфере любви. Но у Беттины остался внук, который ничего не знал о богатой истории своего рода. Сибилла чувствовала, что Берт, Гвинет и даже бабушка Беттина хотели бы, чтобы Самюэль познакомился с этой историей. Только Сибилла могла найти его и погрузить в прошлое. Она ведь знала историю семьи Баттерфилд, жила бок о бок с этой семьей, несмотря на то, что их разделяло столетие. И теперь Сибилла собиралась поделиться своей информацией с Самюэлем.

Всю ночь Сибилла размышляла о том, следовало ли ей браться за поиски внука Беттины. А утром села за компьютер. Ее еще грызли сомнения, она не знала, правильно ли поступает, но все же начала искать в Сети человека по имени Самюэль Сен-Мартен. Ей было известно лишь имя, которое упоминала Беттина в своей книге. Его отец, Рафаэль, работал врачом. Были ли у Рафаэля и Лили другие дети, об этом Беттина ничего не писала.

Сибилла не знала, что заставляло ее искать Самюэля, поэтому никому не говорила о своих поисках. Тем более что они могли зайти в тупик. Не исключено, что внук Беттины уже умер. А если и был жив, то Баттерфилды могли отказаться встречаться с ним. Лили сторонилась их. Она выросла во Франции и не помнила своих родных, уехав из Сан-Франциско еще ребенком. Поэтому престарелый сын Лили, которому было уже за семьдесят, показался бы Баттерфилдам чужим человеком. Баттерфилды вели замкнутый образ жизни и не выходили за пределы своей эпохи. Самюэль мог не вписаться в их семью. Но Сибилла чувствовала, как что-то подстегивает ее к поискам этого человека.

Она нашла некоего Самюэля Сен-Мартена на «Фейсбуке» за час, хотя и сомневалась, тот ли это человек, который ей нужен. Во всяком случае, возраст совпадал. На его странице в «Фейсбуке» говорилось, что он был профессором истории в Сорбонне и жил в Пятом округе на левом берегу Сены в Париже, недалеко от Сен-Жермен. Сибиллу охватило волнение. Ей захотелось ближе узнать этого человека. Внутренний голос подсказывал, что она на правильном пути.

Когда Сибилла, сидя за компьютером, писала ему электронное письмо, в кабинет вошла Гвинет. Она собиралась закончить свой рисунок.

– Чем вы занимаетесь? – поинтересовалась Гвинет.

Ей было скучно, она тосковала по Беттине, которая редко писала ей. Беттина занималась переоборудованием нового дома и наслаждалась насыщенной светской жизнью Парижа. Она сообщала, что ей нравится роль замужней дамы и хозяйки большого дома, и она ни за что не вернется к родителям.

– Ищу вашего правнука, – с рассеянным видом ответила Сибилла.

– Очень смешно, – промолвила Гвинет, решив, что подруга шутит.

– Я говорю вполне серьезно. Вам кажется бессмысленной моя фраза, но я из-за разницы во времени между нами действительно могу отыскать вашего потомка.

Гвинет кивнула. Она знала, что Баттерфилды и Грегори живут в разные эпохи, однако старалась не думать о подобных странностях, потому что они сильно смущали ее. Впрочем, как и происходившие в ее семье смерти, после которых умершие возвращались в дом. Гвинет считала происходящее вокруг вполне естественным, но по совету Берта не обсуждала семейные тайны с посторонними.

– Значит, у меня есть правнук?

Берт запрещал ей задавать Сибилле вопросы о будущем, которое было известно Грегори.

– Да, это сын Лили, – ответила Сибилла.

Информация о правнуке казалась ей безобидной, ведь Сибилла не предупреждала Гвинет о грядущих трагедиях, наступление которых никто не мог предотвратить.

– А я считала, что вы работаете над книгой, – произнесла Гвинет, пытаясь перевести разговор на другую тему.

– Не напоминайте мне о ней. Я сделала небольшой перерыв в работе. – Сибилла улыбнулась. – Книга почти закончена.

– А вам известно, где он сейчас? Я имею в виду моего правнука.

Гвинет разбирало любопытство, хотя она понимала, что не должна интересоваться будущим. Баттерфилды знали, что опасно совать нос в те события, которые не произошли во временной отрезок текущей жизни, и были всегда осторожны в разговорах с Грегори.

– По-моему, я напала на его след. Если не ошибаюсь, ваш правнук – профессор истории в Сорбонне. Это все, что мне на сегодня известно. Остальное – мои догадки. Я попытаюсь связаться с этим человеком, и если он заинтересуется историей своего рода, расскажу ему о вас. Правда, для встречи с призраками своей семьи Самюэлю пришлось бы пересечь океан. Захочет ли он пуститься в столь трудное путешествие ради эфемерной цели?

– Это было бы хорошо, – улыбнулась Гвинет. – Мы все еще находимся здесь, в нашем старом доме, и мой правнук мог бы познакомиться с нами. – Она бросила смущенный взгляд на Сибиллу. – Порой мне кажется, будто мы живем тут только благодаря вам. Вероятно, если бы вы с Блейком не купили этот особняк, нас бы здесь уже не было.

Это был один из тех редких случаев, когда Сибилла и Гвинет обсуждали щекотливую тему – о необычности, мягко выражаясь, ситуации, в какой существовали Грегори и Баттерфилды.

– Вряд ли это так, – возразила Сибилла. – Полагаю, вы все равно жили бы тут, даже если бы особняк не принадлежал нам. Вы очень привязаны к дому и вашей совместной жизни. Вы же находились здесь еще до того, как мы вселились. Не мы стали причиной возвращения сюда членов вашей семьи.

Сибилла говорила убежденно, с улыбкой глядя на Гвинет. Двух женщин связывали крепкие узы любви и дружбы, они прошли вместе через ряд испытаний, проверив свой союз.

– Неужели вы никогда не устаете от нас? – спросила Гвинет.

Раз уж запретная тема была затронута в их беседе, она хотела задать Сибилле давно мучившие ее вопросы.

– Нет, кроме тех случаев, когда Ангус начинает играть на волынке, – ответила Сибилла, и Гвинет рассмеялась. Сибилла снова посмотрела на монитор. – Я пытаюсь найти номер телефона вашего правнука. Может, мне следует позвонить в парижскую справочную службу?

Она набрала номер и поговорила с оператором. Гвинет молча слушала, удивляясь средствам коммуникации будущего. Через минуту, когда Сибилла повернулась, Гвинет уже не было в кабинете. Она отправилась проведать Магнуса и убедиться, что он не проказничает как обычно.

В последнее время Магнус много шалил, поскольку был предоставлен самому себе. Чарли часами просиживал за учебниками и не мог составить ему компанию. Сибилла начала задумываться о том, не наносит ли она вреда своим детям, позволяя им общаться с людьми, которых больше не существовало, и принимая их за своих друзей. Но с другой стороны, Баттерфилды обогатили жизнь ее семьи новыми впечатлениями и были дороги ей. Она задавалась вопросом: рассказала ли Беттина о странных соседях из будущего своей дочери Лили? Знала ли Лили о Грегори? Или Беттина ничего не говорила ей о необычных явлениях в доме дедушки и бабушки? А если бы и говорила, то Лили вряд ли поверила бы ей или подумала бы, что у матери начались старческие отклонения в психике. Старики порой фантазируют, вспоминая прошлое. Сибилла была уверена, что Беттина вернулась в Сан-Франциско после смерти Луи, чтобы снова встретиться с Грегори. Самой Сибилле, как и Блейку, не хотелось покидать особняк. Она привыкла к Баттерфилдам и уже не мыслила своей жизни без них.