Поскольку Изодели явно было не по себе, король Лютер решил больше ее не мучить. Он обернулся к младшим сыновьям и задал тот же вопрос им. Лириан ответил, что утром они занимались.

— А вот после обеда было куда интерес... — начал было Логан, но ойкнул и замолк на полуслове.

Королю Лютеру показалось, что принцесса Эмана ткнула брата вилкой, хотя подобное поведение было ей совершенно несвойственно.

— Я только хотел сказать, — продолжал принц Логан, сердито покосившись на сестру, — что мы очень здорово поиграли в прятки!

— Трепло! — буркнула Эмана.

— Я так понимаю, что вы играли где-то в таком месте, куда вам лазить не положено, — снисходительно сказал король и повернулся к Эроле.

Лукин, сидевший рядом с Эролой, к супу так и не притронулся.

— В чем дело, Лукин? — спросил король. — Или ты не голоден?

Дети явно всполошились. Они испуганно переглянулись между собой и с матерью, и наконец Эмана сказала:

— Он просто не любит толокняный суп.

— Да, он мне сам об этом говорил! — подтвердил Лириан с таким облегчением, что король был озадачен. — Сегодня утром.

— Это когда же? Во время занятий? — поинтересовался король.

Лириан побледнел.

— Н-нет... За завтраком. Да. За завтраком, наверно...

— А что, Лукин сам за себя ответить не может? — спросил Лютер.

Снова переполох. Наконец королева Ирида сказала:

— Дорогой, мне кажется, Лукин каким-то образом сорвал себе голос. Я очень из-за него беспокоюсь.

— Уж не проделал ли он новую магическую дыру, на этот раз в собственной глотке? — сердито осведомился король.

— Ох, ну что ты, нет, конечно! — испуганно ответила Ирида.

Физиономия принца Логана внезапно сделалась хитрой.

— Но он все равно занимался какой-то магией. Наверно, в этом все дело.

Отец взглянул на принца, и хитрое выражение лица мальчишки сменилось испуганным.

— Ну, знаете, как бывает, выпьешь что-нибудь случайно, а это оказался магический настой, — заторопился он. — Допустим, он был коричневый, и Лукин подумал, что это кофе...

Король по-прежнему не сводил с него глаз, и парень в отчаянии добавил:

— Или бульон. Может, это и был обычный бульон. Только очень крепкий и горячий...

— Что ты мелешь? — спросил Лютер.

— Да так, опять выдумывает ерунду какую-то! — сказала Эмана и грозно покосилась на Логана.

— Ничего я не выдумываю! — ответил Логан. Он, похоже, готов был разрыдаться. — Я всегда говорю только правду! Лукин заставил меня поклясться, что я никогда не буду врать, еще в прошлом году.

Это заставило отца снова перевести взгляд на безмолвного, неподвижного Лукина.

— Знаете, матушка, — сказала вдруг Эрола, — мне кажется, будет лучше, если я отведу Лукина в его спальню. И уложу его в постель. Мне кажется, он плохо себя чувствует.

— Великолепная мысль! — воскликнула королева Ирида с подозрительным энтузиазмом.

— Минуточку! — сказал король Лютер, когда Эрола отодвинула стул, чтобы встать.

Он был бы круглым идиотом, если бы не догадался, что его семейство пытается что-то скрыть от него, а идиотом король Лютер не был.

— Лукин, прежде чем ты уйдешь, подойди-ка сюда и дай мне взглянуть на тебя поближе.

Домочадцы Лютера безнадежно переглянулись. Скатерть в том месте, где сидел Лукин, снова вздыбилась. У Эролы с Лирианом лица сделались напряженные и отсутствующие, а Лукин вскочил со стула и как-то странно, рывками, обошел стул Эролы сзади. Дойдя до стула Лириана, он опять на миг исчез из виду, но тут же возник вновь и принялся быстро продвигаться вперед. Его продвижение сопровождалось поднимающейся скатертью. И наконец принц послушно остановился рядом со стулом короля.

Король хмыкнул и ткнул в принца длинным пальцем с голубоватыми костяшками. И не особенно удивился, когда палец прошел насквозь.

— Наваждение, да? — сказал он. — Так что все-таки происходит? Где Лукин?

Все молчали. Лириан негромко вздохнул, и фальшивый Лукин исчез.

— Отвечайте! — рявкнул король Лютер. — Имею я право знать, где Лукин или нет? Не людоед же я, в конце концов!

— Ну, когда как, — пробормотал Лириан.

Король Лютер сделал вид, что ничего не слышал, но это замечание его настроения не улучшило. Он поднял обиженный, угрюмый взгляд на жену. Она смотрела на него с противоположного конца стола так, словно он целился в нее из лука.

— Так, Ирида, похоже, именно ты стоишь во главе этого заговора. Будь любезна, объясни мне, где в данный момент находится Лукин.

Ирида облизнула пересохшие губы и отодвинула тарелку с супом.

— Я... Прости, дорогой. Лукин в университете. Моя мать оставила ему деньги — ну, ты знаешь...

— Ах, вот как? — сказал король Лютер с ядовитым спокойствием, говорящим о том, что он до крайности взбешен. — В университете, значит? Вопреки моему прямому запрету и с вашего всеобщего попустительства? А ты, Изодель, значит, опоздала к обеду из-за того, что втихомолку летала повидаться с ним?

Изодель молча кивнула.

— Теперь понятно, отчего я почти целый месяц не видел мальчишку! — продолжал король Лютер. — Хорошо, очень хорошо. Что ж, значит, мне придется завтра же лично отправиться в путь и привезти его обратно. В оковах, если понадобится.

— О нет! — воскликнула Ирида.

— О да, сударыня! — ответил Лютер. — В мое отсутствие королевство остается на вас. Хотя, возможно, глупо с моей стороны доверять вам хотя бы в этом.

— Лютер! — вскричала Ирида.

Но король не внял супруге и позвонил, вызывая слуг. Когда те вошли, его величество распорядился, чтобы отряд стражи был готов выехать с ним на рассвете.

— И выставьте стражу у голубятни, — приказал он. — Никого, кроме меня — слышите, никого! — туда не пускать.

Переглядывавшиеся Изодель с Лирианом уныло уставились в стол. От короля это не укрылось.

— И еще мне нужно будет побеседовать с канцлером, — добавил он. — Никому из моих сыновей и дочерей в мое отсутствие денег не выдавать, а королеве выдавать ровно столько, сколько необходимо для управления государством. А теперь, пожалуйста, внесите вторую перемену блюд.

Затем король энергично съел свою порцию, пока его семейство нехотя ковырялось в тарелках. Король с удовлетворением отметил, что всем им хватило ума не делать вид, будто кому-то стало плохо, чтобы удрать и попытаться пробраться на голубятню. Он мрачно усмехнулся, поглощая толокняный пудинг. Быть может, он все-таки знает свою семью. Например, он точно знал, что будет дальше. Он мстительно скушал сыру, а потом еще фруктов, нарочно, чтобы подольше их помучить. Наконец он отодвинул стул и молча, не оглядываясь, вышел из Малой столовой. Разумеется, как только он вышел, Изодель с Иридой лихорадочно зашептались.