Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Странный ты какой-то турист, — девица нисколько не поверила моим словам. Отряхнула руки и ушла в дом. Я терпеливо ждал. Не от меня же решила скрыться! Ну, точно! С папашей вышла!
Мужик был огромного роста, широк в кости и передвигался как медведь, чуточку вперевалку, расставив руки в стороны. Лицо заросло густой бородой, из-под сросшихся бровей напряженно поблескивают глаза. В руках у него дробовик.
Блин, да это леший, а не человек! Неужели девчонка — его дочка? С трудом верится.
— Этот, что ли?
— Он, батька. Говорит, что согласен поработать за деньги или еду.
Девчонка скрестила руки и по-бабьи подперла высокую грудь. А сама смотрит с усмешкой и любопытством одновременно.
— Лезь сюда, прыткий, — качнул стволом дробовика мужик. — И не вздумай шалить.
— Да вы что? — возмутился я и нырнул между жердями. Огляделся и по натоптанной дорожке пошел мимо грядок к дому. Остановился в пяти шагах от ствола, поднял руки. — Я же с хорошими намерениями. Кушать хочется очень. Одной водой питаюсь.
— Турист, говоришь? — отец девицы тоже мне не верит, но в глазах проявляется интерес, как лучше меня использовать. — Что умеешь?
— Да откуда же я знаю, что вам надо? — пожимаю плечами.
— Крышу на курятнике надо переложить, — сказал мужик. Уф, опустил ружье. — Работы как раз до вечера. Останешься ночевать. Даю тебе ужин и завтрак. Потом можешь валить дальше. Идет?
— Согласен. А сейчас нет ли чего перекусить? — я сглотнул слюну. — Совсем немного, чтобы силы были молоток держать!
Девица засмеялась.
— Цыц, Дарья! — осадил ее батька. — Все бы гоготала! Разогрей борща, да на стол чего накидай. Пусть поест. Много не давай, чтобы не обожрался!
Это он в спину дочери крикнул, которая метнулась в темные сени.
— Ладно, пока располагайся в тенечке, — неожиданно сменил тон отец Дарьи, став миролюбивым. — Пообедаешь, да начинай работу. А я приготовлю инструмент.
* * *
Дашка оказалась девчонкой хозяйственной, и ее легко было рассмешить забавными историями из моей кадетской жизни. Я слегка подправлял некоторые детали, опускал специфические подробности, но в итоге хозяйская дочка заразительно смеялась, слушая меня. Пока я лазал по крыше подобно хромому крабу с целым пучком гвоздей в зубах, она успевала ловко подавать мне гладко отесанные доски и рассказывала, в свою очередь, о своей жизни в глухомани. Живет с отцом и матерью, осенью уезжает в Лысково на учебу в техникум. Специальность себе выбрала довольно нетрадиционную для девушки: пчеловодство. Оказывается, семья Варенниковых имеет большую пасеку неподалеку от хутора, где живет дед Дашки. Сегодня мне, оказывается, повезло, что она оказалась дома. Пришла за продуктами, да заодно отца проверить.
— Почему повезло? — мне стало интересно.
— Так шмальнул бы из дробовика, даже слушать не стал бы, — удивилась девушка. — Он такой: сначала бьет влет, а потом расспрашивает. Бывший пограничник, на севере служил. Привык со всеми нарушителями с помощью оружия разбираться.
— А мать сейчас где? — спешно меняю тему разговора. До земли с крыши курятника было невысоко, так что я не напрягал голос, чтобы меня услышали.
- В город подалась мед продавать, — подхватила Дарья очередную доску и подала мне. — В Лысково есть специализированное предприятие по сдаче излишков продукции. Вот мама и решила продать кое-что. Приедет завтра утром.
Это хорошо. Не нужно, чтобы меня много людей видело. И так чувство опасности вцепилось в загривок, не отпускает, что я стал поневоле оглядываться по сторонам. С крыши хорошо видны окрестности. Одна дорога выходит из поселка, или хутора, как прозвала его девушка, вихляя между лугами, исчезает в лесном массиве. Другая тянется на юг. По ней мне и нужно идти до Волги. А кто знает, не перекрыта ли она егерями или дружинниками? Вдруг пришел розыскной лист на меня? Помотав головой, отгоняя дурацкие мысли, энергично застучал молотком.
Ближе к вечеру, когда я полностью укрыл крышу не только тесом, но и жестким, резко пахнущим рубероидом, внезапно заметил медленно едущую по дороге машину с зелеными кляксами. Внедорожник переваливался на невидимых кочках и приближался к поселку. Сердце предательски прыгнуло в груди.
— Все, я закончил! — объявляю работающему с рубанком Митрофану — отцу Дашки — и поспешно скатываюсь по лестнице на землю. — Где у вас можно ополоснуться?
— За домом есть бак с водой, — оторвал от верстака лохматую голову мужик. — Скажи Дарье, чтобы нашла тебе полотенце. Вода за день нагрелась, не замерзнешь.
Он ухмыльнулся и снова принялся строгать, тщательно снимая стружку с ровной доски. Торопливо иду искать Дашку. Она снова копалась на огороде.
— А где у вас душевая, сударыня? — в шутку спрашиваю девушку.
— Да прямо за домом, — разогнулась Дарья. — Там отец сделал что-то вроде ширмы, можешь раздеваться спокойно и мыться. А! Тебе, наверное, полотенце нужно?
— Не помешает, — согласился я.
— Тогда иди, а я принесу его. Чего глазками захлопал? Али застеснялся?
Насмешливо смотрит на меня, подперев бока измазанными землей руками.
— Удивлен, надо сказать. В цивилизации живете! — я уважительно закивал головой и пошел в указанном направлении. За домом и в самом деле стояла деревянная будка с водруженной на металлическую площадку бочкой. К будке вела аккуратно забетонированная дорожка. Я зашел внутрь, закрыл дверь и быстро разделся. Простенькая душевая, а зато какая эйфория, когда смываешь с себя пот! Дашка принесла полотенце и повесила его на стенку.
— Тебе спину не потереть? — зараза такая и не думала уходить.
— Дарья! — заревел откуда-то из глубины двора отец. — А ну, подь сюда! Ты чего там толчешься, мужика в краску вгоняешь?
— Его вгонишь! — засмеялась девица, но свой пост покинула.
Я ополоснулся и стал вытираться, когда мои уши уловили гул двигателя какой-то машины. Наверняка, тот самый внедорожник! Точно, фырчит на месте, никуда не едет. Значит, остановился возле хозяйского дома. Через мгновение раздался мужской крик:
— Митрофан! Ты здесь?
— Чего разоряетесь, служивые? — забасил Дашкин отец.
Я мгновенно напрягся и стал натягивать на себя одежду, одновременно с этим просчитывая варианты побега. Сейчас меня сдадут, и егеря повяжут как куренка.
— Ты не видел посторонних? — мои уши подобно локаторам развернулись в нужную сторону. Я замер, вслушиваясь в громкий разговор, до боли в барабанных перепонках ощущая незримую угрозу от простых, казалось бы, вопросов.
— Кого именно? — Митрофан был спокоен.
— Парня восемнадцати лет. Высокий, плечистый, волосы коротко острижены. Шел со стороны Керженцов.
— Нет, не видел, — ответ Дашкиного отца меня потряс. Я превратился в соляной столб. — Я делами занимаюсь, а не по сторонам головой верчу. Да расслабься ты, Федор, ну не было никого здесь. Сам же видишь, наш дом на отшибе, сразу бы заметил.