Вражеский лагерь неприятно меня удивил. Неплохо защищенный добротной стеной хуторок, стоящий на каменном уступе, прикрытый с одной стороны сейчас полусухим каналом. Весь обоз на единственную узкую улочку из пяти домов не влез. Людей было много. Лагерь был большой. Я затруднялся определить сколько. Но на футбольном поле все эти телеги и палатки бы не поместились, точно. Может быть, даже на двух бы не поместились. Но это не точно. А по периметру лагерь был окружен деревянными повозками с высокими бортами. Настоящий гуляй-город. А я как раз недавно думал, что могу использовать эту тактическую придумку из моего мира и смертельно удивить местных благородных рыцарей. Прям как последователи Яна Гуса в моем мире.

Сам Урс Вернер расположился в большом доме. И вот когда мы въехали через выломаные ворота на узкую улочку, нам и повстречался мой брат. Не сразу — Урс успел спешиться, пока я спокойно сидел на Коровке, ожидая приказаний. И тут выбегает Гонорат, окруженный своими миньонами. Урс спевает обозвать его бабой на северном языке и вежливо поздороваться на нагем. Но мой брат не обращает на него внимание, находит взглядом меня и с гонором так кричит:

— Я обещал тебе смерть? Смотри как я держу свои обещания! — выхватывает меч и бежит ко мне. Я успел выхватить свой, но только потому, что я вообще последнее время резкий очень. Если бы мой меч умел стрелять, я бы мог посоревноваться за звание самого быстрого стрелка на Диком Западе. Меч мне не пригодился — Урс шагнул наперерез бегущему в мою сторону Гонрату и без затей отвесил ему леща. Колхозный такой удар, с замахом от уха, и ладонью по лицу. Гонорат резко сменил вектор движения, некоторое время смешно выплясывал, пытаясь удержаться на заплетающихся ногах, потом попятился, споткнулся о край свиного корыта стоящего во дворе, и сел в него. Тут то я ему место у параши и определил, вызвав одобрительный смех взявших меня в плен рыцарей. Гонорат так и сидел, хлопая глазами. Уверенный нокдаун. Были бы у моего брата мозги, был бы нокаут.

— Я поклялся защищать этого человека! — прорычал Урс. И тут же без перехода, добавил веселым голосом: — Но вы всегда можете оспорить моё право на добычу!

Урс вытащил меч. Говорить веселым голосом ему стоит поучиться. Пока получается слишком фальшиво. Урс раскинул руки и начал медленно приближаться к свите моего брата. А рядом с ним тут же появились его рыцари, явно не собираясь оставлять возможный вызов Красному Рыцарю без последствий. Несколько слуг, со знакомыми рожами — скорее всего перебежчики из нашего поместья — вытащили Гонората из корыта и поволокли прочь. Те, кто в свите брата был вооружен отступали перед Урсом, держа руки на мечах, но не обнажая их. Я разглядел среди них Боркума. С нелепым накладным серебряным носом, который держался на ленточках, завязанных на затылке.

— Эй Боркум, как жизнь? — крикнул я. — Отличный день! Жаль только что Гонорат рядом.

Я демонстративно помахал рукой перед лицом и поморщился, показывая как воняет.

— Но ты я вижу, уже нашел способ от этого защититься.

Боркум промолчал. Он вообще стоял в отдалении. Не бросился на помощь брату, как бывало, когда он дрался с Магном. А стоял и молчал. Как тогда, при разговоре с отцом. Предавший в малом, предаст и в большом.

В этот раз мои упражнения в остроумии остались без внимания. Красный рыцарь быстро, но осторожно приближался к свите Гонората. Не оборачиваясь, Урс крикнул мне:

— А что скажите об этом, герр Магн?

Он указал мечом на северянина с повязкой на лице. Это было странно — местная целебная магия неплохо справлялась с ранами, даже выводя из них загрязнение при лечении. Поэтому бинты тут были редкость. Самые глубокие раны, даже без лекаря, а просто с помощью людей вокруг, уже через несколько дней перевязок не требовали. Кстати, показывать вот так, мечом — очень грубо. Это даже хуже, чем в моем мире показывать пальцем. Плюс несет оттенок угрозы и намекает на унижение. Почти оскорбительно.

Несмотря на повязку, я узнал человека, на которого указывал Урс.

— О, я его помню. Мы с ним встречались пару раз. Я оставляю на нем зарубки, чтобы не забыть, сколько раз мы виделись. Видите ухо? Его нет. Это мы встретились с ним у ворот Караэна. Я тогда сильно торопился а он встал у меня на дороге. Не знаю, что у него под повязкой, но это ему на память от того дня, когда он с моим братом ворвался в мой дом и… — мой голос дрогнул, и я замолчал.

— Пришел без приглашения в чужой дом? — опять очень наигранно возмутился Урс. — Какая не вежливость. А ведь вежливость это двенадцатая добродетель рыцаря! Что ты скажешь в свое оправдание, Драк?

Все это время Урс приближался к перебинтованному. Тот ничего не отвечал и не менее стремительно отступал, сохраняя между собой и Красным Рыцарем дистанцию шагов в пятнадцать. Очень быстро он выскочил со дворика дома, а за ним и все остальные, включая волочивших Гонората слуг. Мой брат, судя по лицу, по прежнему пребывал в полном изумлении. Во мне проснулась надежда, что у него всетаки есть мозги и у него их сотрясение.

Гнаться за отступающими по улице Урс не стал. С досадой загнал свой меч в ножны. Махнул рукой в мою сторону и вошел в дом. Нас со Сператом спешили и ввели следом. Возможно, я не очень хорошо разбираюсь в людях, но я уверен — Урс планировал прикончить этого неприятно живучего хмыря с бинтами на роже. Не то, чтобы прям планировал, а скорее попытался воспользоваться удачным случаем. Интересно, что у них за вражда, и можно ли мне ей воспользоваться.

Мы вошли во внутренний дворик. Если снаружи дом был скучной серой каменной коробкой, такой же как дома бедняков, только больше размером — внутри он был похож на дворец. Мраморные лесенки, фонтанчик, цветы в вычурных мраморных клумбах, выложенные затейливой плиткой дорожки. Большая часть роскошного оформления, скорее всего, добыта из развалин Древней Империи. Выглядело хорошо. Меня подвели к столу на толстых дубовых ножках и с столешницей из ослепительно-белого мрамора. Блин, даже у Итвис такой красоты нет. Если задуматься, это очень мудро. Жить внешне скромно. Бедняки думают, что ты живешь так же, как они. Только дом больше. А такие,