Она знала, что не хватит. Она сама еле стояла на ногах и едва могла дышать.

– Семь секунд! – Голос Диггина был пронзительный, как сирена.

Тигры были менее чем в восьми футах от Нэт. Еще два шага, и они окажутся на ней. Хезер слышала их дыхание, видела, как подергиваются их усы, когда они нюхают воздух. Нэт заплакала, но не сдвинулась с места. Возможно, она была слишком напугана, чтобы двигаться. Возможно, тигриные глаза, как глубокие черные колодца, приковали ее к месту.

Восемь секунд!

Затем один из тигров дернулся, его мускулы изогнулись, и Хезер поняла, что он готовится наброситься. Она почувствовала, что он напрыгнет на Натали и разорвет ее на кусочки, а они все будут стоять и беспомощно смотреть. Хезер попыталась крикнуть «беги!», но ее горло сковал ужас. И в этот момент Нэт побежала. Может быть, это крикнул кто-то другой. Вдруг послышался шум – люди стали кричать. А Нэт выбежала из вольера, захлопнула ворота, облокотилась на них и заплакала.

Тигр, который вот-вот должен был на нее напрыгнуть, снова лег.

– Девять секунд! – Диггин перекрикнул внезапный шум. Хезер ощутила небольшую радость из-за того, что Нэт выбыла из игры, но ей тут же стало стыдно. Она подбежала к Нэт и обняла ее.

– Ты все сделала потрясающе, – сказала она в макушку Нэт.

– Я не справилась, – ответила Натали. Она говорила тихо, а ее лицо липло к груди Хезер.

– Тем не менее, – возразила Хезер.

Нэт была единственной, кто не ликовал. Она почти тут же вернулась в дом. Но все, казалось, забыли о копах, забыли о том, что случилось в доме Грейбиллов, и об обгорелом и почерневшем теле Малыша Келли, которое было найдено в подвале. Как будто это было начало лета, когда игроки только совершили первый прыжок.

Хезер потребовалось больше часа, чтобы выпроводить всю толпу и посадить их в машины. Все это время собаки истошно лаяли, а тигры снова были нарочито спокойны. Когда почти все машины уехали, у Хезер от изнурения онемели пальцы рук и ног. Но все, слава богу, закончилось. Все закончилось, и Энн никогда об этом не узнает.

Осталось всего три игрока. И Хезер была одной из них.

– Хезер, – снова начал Бишоп, когда почти все разъехались. – Нам нужно поговорить.

– Не сегодня, Бишоп.

У машин осталось еще несколько человек, которые стояли, откинувшись, и наверняка шарили друг у друга в штанах. Забавно, что еще несколько месяцев назад Хезер была среди них. На вечеринках они с Мэттом, ее парнем с большой буквы «П», выставляли свои чувства на показ, где только могли. Она носила его толстовки, его бейсболки как какой-то символ – что она была привлекательной, милой и нормальной, как все. Теперь прежняя Хезер казалась ей кем-то, кого она едва знала.

– Ты не можешь вечно меня избегать, – сказал Бишоп, специально вставая напротив нее, когда она наклонилась, чтобы подобрать пачку сигарет, наполовину втоптанную в траву.

Она выпрямилась. Волосы Бишопа торчали в разные стороны из-под кепки, как что-то живое, пытающееся выбраться наружу. Она поборола желание подойти к нему и попытаться их пригладить. Хуже всего было то, что даже теперь, когда она смотрела на него, у нее перед глазами стоял их поцелуй – жар, который прошел по ее телу, его мягкие губы и электрический импульс, когда их языки встретились.

– Я тебя не избегаю, – ответила она, отворачиваясь, чтобы не вспоминать поцелуй. – Я просто устала.

– Когда мы поговорим? – Он выглядел потерянным. – Это важно, понимаешь? Ты мне нужна. Мне нужно, чтобы ты меня выслушала.

Ей очень хотелось спросить Бишопа, почему его не может выслушать Вивьен, но она промолчала. Он выглядел ужасно несчастным, а она любила его, даже если эта любовь была безответной. Мысль о том, что Бишоп страдает и мучается, была хуже, чем ее собственная боль.

– Завтра, – ответила она. Она импульсивно потянулась к нему и сжала его руку. Он очень удивился, и Хезер быстро ее отпустила, будто могла обжечься. – Завтра, обещаю.

Хезер

Утром Хезер проснулась от криков. Ее звала Лили, которая с шумом поднялась наверх, а затем открыла дверь так резко, что она ударилась о стену.

Лили сказала:

– Тигры сбежали.

Она тяжело дышала, ее лицо было красным и влажным от пота. От нее немного пахло удобрениями – наверное, она кормила животных.

– Что? – Хезер окончательно проснулась и села.

– Ворота открыты, а тигров нет, – ответила Лили.

– Это невозможно. – Хезер уже одевалась, запихивая ноги в шорты и натягивая футболку. Она даже не стала надевать лифчик. – Невозможно, – повторила она, и ее охватил слепой ужас. В голове мелькали картины вчерашнего вечера, обрывки воспоминаний – как она обнимает Нэт, закрывает ворота… Повесила ли она замок? Хезер не могла вспомнить. Они с Минди Крамер обсуждали работу у Энн, потом ей пришлось наорать на Зева Келлера, который пытался залезть в свинарник.

Она должна была повесить замок. Может, тигры никуда и не сбежали. Может, они просто прячутся между деревьями или еще где-то, где Лили не могла их заметить.

Внизу Хезер увидела, что было уже одиннадцать часов утра. Она проспала, и Энн приедет совсем скоро. Лили пошла вместе с ней на улицу. Было безумно жарко, как и за день до этого, но теперь небо было затянуто тучами, и влага висела в воздухе, как блестящая занавеска. Будет дождь.

Она прошла половину двора, когда увидела, что замок лежит в траве свернутый, как змея, на том самом месте, куда Хезер положила его вчера, когда открыла ворота для Натали.

Теперь они были настежь открыты.

Ужас камнем упал внутри Хезер. Не было смысла осматривать весь вольер. Они сбежали. Она чувствовала это. Почему не лаяли собаки? Хотя, может, они и лаяли, но она не слышала. А может, они были напуганы и загипнотизированы видом тигров, как вчерашняя толпа.

Хезер закрыла глаза. На секунду ей показалось, что она упадет в обморок. Тигры сбежали, это была ее вина, и теперь Энн будет ее презирать и вышвырнет из дома. И у нее будет полное право на это.

Она открыла глаза, подстегиваемая безумной паникой – ей нужно найти их, сейчас же, пока Энн не вернулась домой.

– Жди здесь, – сказала Хезер Лили, но, когда Лили прошла за ней в дом, у нее не было сил, чтобы спорить с сестрой. Она сама толком не знала, что делает. Хезер нашла под раковиной ведро, вывалила из него несколько сморщенных губок и чистящих принадлежностей и положила туда наполовину размороженные стейки. Затем она вышла из дома и пошла в лес. Возможно, они не успели уйти далеко и она сможет заманить их обратно.

– Куда мы идем? – спросила Лили.

– Тихо, – резко сказала Хезер. Она чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Как она могла быть такой идиоткой? Ведро было тяжелое, и ей приходилось держать его двумя руками. Хезер внимательно смотрела по сторонам, ища проблеск цвета, светящиеся черные глаза. Ну же, ну же, ну же.