Перед самым укреплением конная масса турок быстро свернула влево в лощину, открыв тем самым ретраншемент, внезапно обрушивший на русскую кавалерию плотный артиллерийский огонь.

Карабинеры и казаки остановились и начали смешиваться, поражаемые ядрами. Этим моментом удачно воспользовались османские конники, вышедшие из лощины и вновь перешедшие в контратаку на левый фланг русских. Эскадрон Тверского карабинерского полка, стоявший здесь, был смешан и сбит. Начав отступать, он наскакал на соседний эскадрон, также пришедший в полное расстройство.

Таким образом османская конница смешала весь левый фланг конного авангарда и вынудила его отступить. На помощь своей кавалерии поспешил батальон гренадер подполковника графа Румянцева, входивший в состав авангарда. Гренадеры, поспешно достигнув небольшой высотки, расположили там свои пять орудий и принялись через голову карабинеров и казаков, а также в интервалы между ними интенсивно обстреливать турок. Левиз тем временем успел привести в боевое состояние свой левый фланг и вновь начал теснить турецких конников.

Из ретраншемента же тем временем – для единоборства с наступающими гренадерами и егерями – вышла пехота осман, усиленная пушками. Но турецкая контратака оказалась малоуспешной, и неприятель был вынужден отступить к себе в ретраншемент, еле успев увезти пушки. Кавалерия противника также покинула поле боя, опять отойдя в лощину.

Пока авангард вел свои удачные баталии, подошли основные силы Вейсмана. Враз оценив обстановку, он приказал своей артиллерии подойти на максимально близкое расстояние и открыть огонь по ретраншементу и коннице, отсиживающейся в лощине. Его приказ был исполнен быстро и точно: под воздействием русского артогня пушечные залпы из ретраншемента вскоре вовсе умолкли, а конница начала отступление.

Тогда Вейсман повел на укрепление свою пехоту. Но противник не стал выжидать атаки русской пехоты и начал поспешно очищать ретраншемент и лагерь. Было всего лишь 8 часов утра.

Вдогон отступающему неприятелю Вейсман выслал кавалерию полковника Лалаша, преследовавшего турок до полного изнеможения лошадей – более десяти верст. Пехота осман несколько раз пыталась огрызаться на преследовавшую ее кавалерию, но безуспешно – русская конница врубалась в ряды сопротивляющихся, моментально их выкашивая, и вновь противник показывал свой тыл.

В этом деле турки потеряли более 1200 убитыми и более 100 человек пленными. У них было отобрано 20 пушек, весь обоз, весь лагерь и 10 знамен. Вейсман же в этом бою лишился 58 человек убитыми.

После боя пленные показали, что с утра в Карасу было около пяти тысяч пехоты и около восьми тысяч конницы. Вейсман вновь оказался верен своему правилу – считать противника лишь после боя: дабы не забивать себе голову перед сражением скрупулезным бухгалтерским учетом, а оставлять ее свободной для вопросов чистой стратегии и тактики.

Вскоре Вейсман получил приказ перейти Дунай у Измаила, подняться вверх по правому берегу до Гуробала – что в тридцати верстах от Силистрии – и тут прикрыть переправу главных сил Румянцева, решившего перенести театр военных действий за Дунай, где уже шестьсот лет – после киевского князя Святослава – не ступала нога русских.

Во взаимодействии с Вейсманом действовал отряд генерала Потемкина, некоторое время назад овладевший крепостью Гирсово, так что теперь отряд Вейсмана мог двигаться непосредственно через эту крепость к Гуробалу.

Здесь переправу держал, меланхолично глядя на течение великой реки, десятитысячный корпус двухбунчужного паши Османа.

Русские ударили противнику во фланг и сбили его. Корпус Осман-паши был частично разбит, частично рассеян, что позволило главным силам фельдмаршала беспрепятственно перейти через Дунай.

После воссоединения дивизии Вейсмана с главной армией Румянцева на эту дивизию был назначен новый командир – более старший по чину – генерал-поручик Ступишин, а генерал-майору Вейсману был поручен авангард, самое острие молниеносного клинка Румянцева в его борьбе с османами.

Судя по показаниям пленных и по общему расположению войск противника, его основное внимание было направлено на Силистрию, считавшуюся турками главным пунктом на Дунае, который они надеялись любыми силами отстоять, а Румянцев надеялся взять – для развития дальнейших наступательных действий.

12 июня главнокомандующий приказал генерал-поручику Ступишину выступать к Силистрии, где засел 15-тысячный гарнизон Хассан-паши, двумя колоннами – Вейсмана и Потемкина.

Оба корпуса безо всякого сопротивления со стороны турок перешли по понтонному мосту через реку Галац и остановились недалеко от крепости – в пределах видимости также и нового лагеря Осман-паши, перебравшегося со всем своим 20-тысячным войском поближе к Силистрии.

Заняв одну из высоток, Ступишин начал рекогносцировку, которая не понравилась туркам, напустившим на русские легкие войска прикрытия свою кавалерию. Для нейтрализации турецкой кавалерии вперед пошел батальон егерей подполковника Мекноба, но из турецкого лагеря вышло к своей кавалерии значительное подкрепление.

Тогда Ступишин – на усиление Мекноба – приказал двинуть вперед 1-й гренадерский полк полковника Семена Воронцова с 10 орудиями. По просьбе Вейсмана он возглавил лично все эти силы, включая егерей.

Вейсман быстро повел вперед каре отборной пехоты, сметая артиллерией кавалерию противника со своих флангов. Осман-паша, увидя это, бросил на русских до 10 тысяч конницы. Картечные залпы на некоторое время погасили их пыл. Но лишь на время: оправившись, турецкие кавалеристы вновь насели на отряд Вейсмана и начали трепать его левый фланг, где располагались арнауты.

Арнауты оказались опрокинутыми, и турки мгновенно переместились с левого фланга отряда Вейсмана на его правый фланг, где занимал место егерский батальон. Неприятельская кавалерия окружила егерей с фланга и принялась неистово атаковать, угрожая своими наскоками отбить у русских их артиллерию, вкупе с зарядными ящиками. Дабы не допустить этого, Мекноб приказал развернуть пушки и открыть картечный огонь по противнику, наседавшему на него с тыла, третьей же шеренге приказал пойти в штыки.

Отбитые от передового отряда турки попытались навалиться на основные силы корпуса, но также безуспешно: его опрокинули и гнали до самого ретраншемента, лишь огонь которого заставил прекратить атаку. Тем временем Ступишин выслал в подкрепление Вейсману генерал-майора Голицына с Невским полком и гренадерским батальоном полковника Блюхера.

Усилившись, таким образом, весьма значительно, Вейсман пошел вперед – в атаку на ретраншемент и лагерь. Турки не выдержали удара и бежали к Силистрии.

Ворота крепости были закрыты – комендант Силистрии сказал, что ему не нужны в гарнизоне трусы, и поэтому разбитые отряды Осман-паши вновь собрались и предприняли еще одну атаку на русских. Тогда им навстречу вновь понеслась кавалерия Ступишина, ведомая Потемкиным. В несколько минут все было кончено: османы рассеялись уже окончательно, и преследование их было приостановлено лишь выстрелами из крепости.