– Да!

– Нам надо будет кое-что обсудить.

– Обсудим. Я в батальоне.

– Давай!

Проводив Кастуева, Крымов повернулся к Никонову:

– Перейдем на ты?

Подполковник улыбнулся:

– Ничего не имею против!

– Ну тогда присядем за рабочий стол начальника штаба. В ногах правды нет!

– Согласен.

Крымов сел в потертое кресло начальника штаба мотострелкового батальона, Никонов устроился напротив. Начальник отдела спецмероприятий выложил на стол схему из секретной папки:

– Ну, что, к делу, Гена?

– К делу!

– Тебе знакома эта схема?

– Еще бы! Мы изучали маршруты комиссии несколько суток. Различные варианты возможного нападения вероятного противника проигрывали. Так что я эту схему наизусть запомнил.

– Ты знаешь, что банды некого господина Кандеашвили нацелены на членов комиссии?

– Знаю!

– А о самом бывшем советнике Сардикашвили слышал?

– Конечно! Не из леса вышел.

– Хорошо. А о том, где именно планируется нападение на колонну, проинформирован?

– И об этом знаю. Буквально несколько часов назад от вашего полковника Потапова.

– Вот как? Понятно! Потапов запретил тебе делиться информацией с подчиненными?

– Да! Но до разговора с тобой. Дальше табу может быть снято. Твоим решением.

– Ясно! Значит, ты в курсе, что нападение на колонну правительственной комиссии планируется в районе населенного пункта Зонкари?

– На этапе возвращения в Цхинвал с двух позиций, первая из которых удалена от Зонкари на пять километров и с которой бандиты намерены отсечь боевое охранение от основной колонны.

– Верно.

Никонов взглянул на Крымова:

– Значит, там вы и отработаете банду?

Крымов утвердительно кивнул:

– Планируем там! Пока, Гена, все планируем. И духи и мы!

– Воевал в Афгане?

– Было дело!

– А я вот не застал! Но Чечни по горло хватило.

– Как говорится, каждому свое!

– Точно!

Крымов сложил схему:

– В общем, ты выполняешь свою работу, мы свою. С момента начала движения колонны связь держим между собой постоянно. Впустую забивать эфир нет смысла, да и обнаруживать себя не стоит, однако, если что, чтобы долго вызывать не пришлось! Мой позывной «Крым»! У командиров групп, соответственно, «Орион», «Мираж» и «Алтай», ты еще познакомишься с ними. Боевые ребята. Все, как на подбор. Имеют опыт проведения акций и в Европе, и в Азии, и даже в Африке

– Слышал о вашей работе в Сумарди!

– Тем более! По порядку движения колонны я должен буду знать все и в первую очередь, где вы находитесь в данное время.

– Ты будешь иметь эту информацию!

– Хорошо! Вечером, часов в 9 подходи, познакомишься с командирами групп. Возможно, будет еще что обсудить.

Никонов ответил:

– Договорились! В 21-00 я у вас в казарме!

– Ну, а я пойду, Гена, поработаю с нашими осетинскими коллегами!

– Давай! До встречи!

Крымов, выйдя из штаба, вызвал Кастуева. Тот сразу же ответил:

– Слушаю, Вадим!

– Ты где сейчас?

– На оружейных складах! А что, нужен?

– Да поговорить бы надо!

– Мне подойти в казарму?

– Нет, выходи на плац. За ним аллейка удобная, со скамейками. Там и побеседуем!

– Добро! Минут через пять буду!

Начальник отдела спецмероприятий переключился на Тимохина:

– «Орион»! Ответь «Крыму»!

– Слушаю!

– Чем занимаешься?

– Груши околачиваю!

– А если серьезно?

– Отдыхаю!

– Не рано ли?

– В самый раз!

– Ты вот что! Давай-ка выходи на плац. С него увидишь аллею за полосой кустарника. Я буду там. И Кастуев тоже!

Тимохин подошел через три минуты. Присел на скамейку рядом с другом, спросил:

– И чего вызвал?

– У тебя по-прежнему сомнения насчет агента?

– Что ты, Крым! Раз приказано доверять ему, то я доверяю. Дисциплина превыше всего. Но я знаю и как работает Кандеашвили.

– В смысле?

– Вспомни «Черных дьяволов»?! Реваз организовал провокации на границе по высшему разряду.

– А результат? Где теперь эти «Черные дьяволы»?

– Они были обречены на гибель. Потому что кто-то тогда в штабе грузин так же, как и в настоящее время, сливал секретную информацию Потапову. Кстати, Владимир Дмитриевич так и не рассказал, откуда он получал ценные и достоверные разведданные.

– Ну и что? В августе Реваза раскрыли и сейчас сливают.

– Вот именно! А Кандеашвили не тот человек, чтобы два раза на одни и те же грабли наступать. После войны он наверняка стал еще осторожней. Значит, может перестраховаться.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю, но чувствую, Реваз готовит нам какую-то подлянку! Очень уж гладко все у нас начинается. Как бы не попасть впросак, Крым?!

– Ты можешь объясняться конкретней?

Тимохин посмотрел на Крымова.

– Могу! Но не сейчас!

– Ни хрена не понял.

Из-за кустов раздался голос Кастуева:

– Чего это ты, уважаемый Вадим Петрович, понять не можешь? Если не секрет, конечно?

– Да какой к черту секрет? Тут вот мой командир первой боевой группы Сан Саныч Тимохин сомневается в том, что банды Кандеашвили нанесут удар по колонне комиссии в районе Зонкари.

Кастуев взглянул на Александра:

– У тебя есть причины для сомнений?

– Да нет у меня ничего.

– На чем же тогда они основываются?

– На интуиции, понимаешь, Заур, на ин-ту-иции! Ну не тот человек Реваз, чтобы плясать под чужую дудку. Посуди сам, операцию разрабатывает его заместитель, и Кандеашвили безоговорочно принимает этот вариант.

– А почему бы и нет, если Бревадзе предлагает самый оптимальный вариант реализации плана боевой операции?

– Да потому, что Кандеашвили сам принимает окончательные решения. А в нашем случае он соглашается с заместителем.

Кастуев выставил перед собой ладони:

– Хорошо! Давайте предположим, что Реваз имеет свой план! Но не раскрывает его до начала операции. Что в данной ситуации предлагаешь ты, Александр?