предыдущую пятилетку не было. Вообще ведь молчали, боялись. Мы-то хотим, чтобы все сразу изменилось, чтобы украинское население сняло шоры с глаз. Но так быстро прозрение не наступает… Мировое сообщество тоже ведь наблюдает, во что превратилась Украина, как нацизм там набирает силу. Но особо рассчитывать на реакцию Запада не стоит. Не будем забывать, что в Великую Отечественную войну практически вся Европа воевала против СССР. И не только материально-технические ресурсы обеспечивались западными странами, но и человеческие.

— Какие времена считаете самыми тяжелыми для Донецка?

— Конец 2014‑го, 2015 год… Идешь по городу — никого нет, вымерло. Когда рвутся мины, страшновато делается. Но ты все равно идешь: пуля — дура, штык — молодец. Никто не знает, куда мина упадет. Траектория снаряда-то понятна. А здесь — навесная. И еще эта гнетущая атмосфера пустого города, когда транспорт практически не ходил…

Люди, которые остались, понимали, почему они здесь… Хотя многие уехали в силу разных причин. Начали возвращаться, когда хоть какая-то определенность наступила, когда уже была четкая позиция России, стали ощущать гуманитарную и другую помощь.

Наш народ, который пережил тяготы и лишения, научен историей. И у него уже, наверное, в генах: что-то отложить на зиму, что-то оставить про запас. Сейчас наступил период, когда что-то есть. А тогда мы были заложники ситуации: никто не знал, на какой дом, кому на голову упадет мина. По моим наблюдениям, украинские войска били по инфраструктуре, чтобы лишить газа, воды, света. Молодежи, а иногда и старшим, они платили, чтобы ставили маячки. А потом обстреливали. Находились подонки, которые за деньги это делали…

— У вас есть ответ на вопрос, что побуждало украинских военных обстреливать и убивать мирных жителей, бывших сограждан?

— Часто задумываешься о причинах зверства, проявленного с той стороны. Когда убийца в раж входит, он уже не насытится кровью, он становится палачом.

Так получилось, что летом 2014 года мы с товарищем выезжали в Россию, а возвращались через Антрацит. Были там почти неделю. Сплошной линии обороны не было. Кругом все было блокировано. Но возвращаться домой как-то надо. По прямой от Красного Луча до Антрацита около 11 км. А в обход мы прошли почти 25 км. Шли как по минному полю. Видели в стороне блокпосты с танками. В такое же окружение попали и жители Красного Луча. Мы перезнакомились. Они увидели, что мы собираемся уходить — и пошли с нами, человек двенадцать. Разделились. Одни пошли по прямой, в основном женщины. А мы пошли в обход. Но они позже пришли, потому что их на украинском блокпосту задержали, потом отпустили. Они рассказывали: над посадкой стоит запах, и висят ободранные тела. И рядом украинский блокпост. Это к вопросу о жестокости…

Человек начал уходить от Бога, обосабливаться. Перестал жить по Божьему Промыслу. Отсюда и беды. Война — это страдания. Это испытания для нас.

Моя война

Записки очевидца. Полтава, 2014 г

Наталья Корнильева, 24.01.2022

Наталья Корнильева — писатель. В 2014 г. вынуждена была переехать из Полтавы под Севастополь. Правнучка священника Харьковской епархии о. Иоанна Корнильева, новомученика.

Говорят, каждому поколению — своя война. Великую Отечественную я не застала и успела прожить мирные полвека. По-разному была устроена эта жизнь, но пороха мы не нюхали. Думала, авось проскочим. Не тут-то было…

Январь 2014

Кажется, мы на пороге «грандиозного шухера». Очевидно, американцы решили наказать нас за Сирию. Пока Россия по уши в смирительной рубашке Олимпийских игр, ей устроили Украину. Торопятся, делают все быстро, нагло — по классической схеме цветных революций. Ой, нельзя русского медведя вилами в бок! Ой, напрасно.

Вот приметы: по всей Украине действуют профессиональные наемные группы под видом стихийной оппозиции. Скорее всего, будут жертвы — для затравки. Задача — раскачать национальную рознь. Новостям верить нельзя, сплошные провокации. Это не украинская, а мировая война. Сегодня она уже в Полтаве: железными ломами «с тяжким звероподобным рвением» крушат мостовую на площади, бьют в барабаны, швыряют коктейли Молотова. Смотрю, как все это происходит — сидя дома у монитора. Шок.

Семейный совет в лице Большого Брата постановил старейшинам и мне немедленно перебираться в Москву. Но Степаныч, мамин муж, старый солдат, наотрез отказался. «Я не крыса, не побегу». Восемьдесят лет — и так по-мужски рубанул. Позиция. У меня своя позиция. Здесь, на Украине, мои дети, внуки, куда мне с подводной лодки? Эвакуировать решили только маму. Завтра вечером мы с ней попробуем выехать в Москву к Брату, билеты есть, поезда пока ходят. Потом я сразу обратно.

20 февраля 2014

Вернулась на Украину. Полный революционный разгул. Правые радикалы кровцы хлебнули, теперь носятся по Украине в масках: мало, хочется еще. Много людей, по крайней мере в Полтаве, которые хоть как-то способны ДУМАТЬ, находятся в ступоре, вызванном паникой и информационными атаками. Киевляне, свалив ненавистного Януковича, несмотря на скорбь по поводу «небесной сотни», искренне переживают победную эйфорию. Опять 1917‑й! С той лишь разницей, что тогда стоявшие за переворотом люди подготовили мощную идеологическую платформу. Лозунги революционеров прошлого века сработаны были на совесть, надо отдать должное. Магическая привлекательность идей революции 1917‑го действительно оказалась способной повести людей на смерть: «Свобода, равенство, братство», «Вся власть — народу», «Землю — крестьянам», «Фабрики — рабочим» и пр.

Как же мы измельчали и выродились за сто лет. Сегодня нас можно купить по дешевке: доведенные до отчаяния правящей бандой уголовников, мы согласны умереть в борьбе чужих интересов за просто так. Для нас не приготовили даже наживку, мы глотаем голый крючок и радостно ложимся под новую банду. Как так могло получиться, что всю мощь праведного народного гнева мы в который раз позволили использовать против самих себя?! Забыли, ох, запамятовали уроки прошлого. И нет чтобы послушать обыкновенного русского гения, философа и провидца Ивана Ильина — ведь все его предсказания до настоящего момента не просто сбылись: история словно действовала по написанному им сценарию «Что сулит миру расчленение России». (И. Ильин. О России. Три речи. 1933 год).

Теперь самое время для мировой закулисы сделать то, ради чего, собственно, и затевалась вся эта буча: резко подменить образ врага, пока толпа находится под кайфом революционной борьбы. Не надо быть библейским пророком, чтобы догадаться, куда сейчас переведут стрелки.

Происходящее в последние дни на Украине подтвердило самые худшие мои предчувствия. С самого начала я поняла, что переворот в Киеве — это интервенция и что Украина лишь переходный этап к походу на Россию.

Все это время меня мучает вопрос, почему же