Свободной секунды мне хватило на то, чтобы заметить в паре метров от меня ствол. На то, чтобы увидеть, как кадет продолжает огорошено сидеть на водительском кресле, опустив руки. И на то, чтобы успеть встретить подоспевших ко мне мозгоедов.

Первого я встретил ударом в сердце, не вставая с земли... По крайней мере, я надеялся, что сердце у них примерно всё ещё там же, где и у обычных людей.

Сипло крякнув, уродец выплюнул язык ещё дальше обычного и даже немного приоткрыл слипшиеся веки, отшатываясь назад. Вам тоже нужен воздух. И в течение ближайшей минуты у тебя будет с ним небольшой дефицит...

Под нападение второй твари я успел лишь подставить локоть и упереться ему в шею. Шипастый язык тут же царапнул по маске и резиновому рукаву, оставляя длинные влажные царапины. И пока не прошёл шок у первого нападающего, свободной правой рукой я схватил эту тварь там, где каждый млекопитающий самец наиболее уязвим.

Оглушающий визг существа, моментально забывшего о какоу-либо агрессии, полностью подтвердил мою гипотезу.

Сжав правый кулак посильнее, я помог себе коленом и перекинул мозгоеда через голову — прямо под ноги к стоящим на тропинке уродам с наростами. Не обращая на него никакого внимания, они продолжали смотреть куда-то в небо, широко раскрыв рты.

— Йожуч. Ти-и-ибу-у-у...

Оттолкнувшись руками, я попытался как можно быстрее принять вертикальное положение. Но с двух сторон меня схватили за плечи две пары цепких лап. И повиснув на них всем своим небольшим весом, твари всё-таки прижали меня к земле.

— Ти-и-ибу-у-у...

— Хрен вам!

Адреналин и отчаяние иногда придают мышцам нечеловеческую силу. Даже если они, как казалось, уже успели смертельно устать. Внутренний наркотик мгновенно отключает всё лишнее, переводя энергию тела только на те части тела и органы, от который зависит выживание в данную секунду.

Заорав от натуги, я сложил локти и, сжав тощие шеи нападающих уродов, впечатал их лица в острую гранитную крошку. И, изворачиваясь всем телом, потащил их по этому наждаку следом за собой, отталкиваясь ногами

Но третий слепой урод навалился мне на грудь, вцепившись руками в шею. Ещё две твари повисли на руках рядом с верещащими собратьями, чьи лица превратились в кровавые маски с налипшим на них гравием.

Пока язык центрального существа начал быстро раскручиваться, медленно двигаясь к моему глазу сквозь стекло окуляра газовой маски, я попытался пнуть его в спину коленом. Но за обе ноги тут же вцепился кто-то невидимый и изо всех сил потянул на себя. Распяв меня на земле, словно жука на стенде коллекционера.

— Ти-и-ибу-у-у... Ти-и-ибу-у огожу-уч...

— Тибу-у огожу-уч... — Медленно протянул кадет, продолжая расслабленно сидеть в кресле погрузчика и смотреть на меня мутным взглядом. В то время как шипастый язык с тихим скрежетом всё быстрее процарапывал широкое стёклышко, отделявшее мой глаз от гнилой пасти мутанта, державшего меня за шею.

Рву мышцы и сухожилия, пытаясь сбросить противников... Дёргаюсь изо всех сил... Стекто трескается и обжигающая ядовитая слюна существа едва не успевает попасть мне в глаз, прежде чем я рефлекторно закрыл веко... Секунда, и шипастый язык превратит его в фарш... Звук разрываемой плоти и плеск разлетающихся ошмётков живой ткани...

Но не моей.

— Одиночными! Ты чё патроны тратишь!!!

— Да похуй! Мочи козлов, Шам!!!

Грохот автоматной очереди опоздал на долю секунды. Всё-таки пули летят быстрее звука. Быстрее звука, с которым лопнул череп твари, пытавшейся добраться до моего мозга. И теперь её собственное серое вещество вперемешку с осколками черепа и тёмной кровью забрызгало мне всё лицо.

Слева и справа короткие очереди из «Калашей» бесенят скосили тех, кто удерживал меня за руки. Кто-то отлетел от удара пуль назад, забившись в последних конвульсиях. Кто-то так и остался валяться на руках, выпуская из крупных ран багровые струйки.

Уродов, которые держали меня за ноги, я обезвредил сам. Дотянувшись до левого, свернул ему тонкую шею немного излишне размашистым движением. Адреналин — он всё-таки про силу, а не про точность. Длинный язык твари описал широкую дугу следом за развернувшимся к спине лицом и шлёпнулся на бледную щёку.

Вторую тварь я подтянул на ноге к себе поближе, обхватил плешивую голову и вжал большие пальцы в слипшиеся веки на всю длину. Из-под перчаток просочилась желтоватая слизь и существо забилось в агонии, забыв и про мою ногу и про всё на свете, кроме двух точек боли, одновременно доставших до протухшего мозга. То, что эти существа, в отличие от обычных тупых жор, могут чувствовать боль — я уже не сомневался. Иначе они не визжали бы так в тот момент, когда мы рвали внешнюю нервную систему их улья.

Шипастый язык беспорядочно скользил по резиновым рукавам. Но без достаточного напряжения мышц острые шипы оставляли на костюме лишь мелкие царапины.

И через несколько секунд тварь всё-таки обмякла. Не то сдохнув, не то потеряв сознание от болевого шока.

С тихим чавканьем я вытащил пальцы из глазниц и отбросил от себя бесчувственное тощее тело.

— Это чё? Это и есть Чёрный Жора? Чё-то какой-то тощий...

— Да чё ты тупишь? Это же только осколок!

— Да сам ты тупишь!

Приподнявшись на локтях, я оглянулся и увидел Яра и Шамиля, стоящих над телами «координаторов». Наросты на затылках жор тоже разорвало автоматными очередями. И теперь, уткнувшись всё ещё раззявленными мордами в землю, они выпускали из себя серо-розовую дрянь.

А зеленоградские пацаны, закинув дымящиеся стволы на плечи, с любопытством разглядывали живой груз на вилке погрузчика.

— Бесы, вы почему не на посту?

Яр перевёл на меня удивлённый взгляд:

— Ты нас щас за это ругать собрался?!

— Да я не к тому... — Отмахнувшись, я прекратил попытки разглядеть сержанта свозь забрызганные кровью исцарапанные окуляры и сорвал с себя противогаз. — Там что-то случилось?

— А-а... Да не-е, всё спокойно... Тут просто стреляли... Ну мы и решили, что надо бы помочь.

— И вроде правильно сделали? Разве нет? — Интеллигентно осведомился Шамиль, перекладывая автомат на грудь.

— Правильно. Объявляю благодарность... — Сбросив с себя тела мозгоедов, я поднялся и шагнул к погрузчику, спеша проверить кадета. — Сержант! Сержант, ты меня слышишь?

— А? Чё? — Осовело глянув на меня сквозь мутное стёклышко, кадет захлопал глазами и схватился за кресло. — Блин... Я чё в обморок упал