равно при этом оставаться извращенцем. Или у него может быть послужной список длиной в километр, но нынче он что-то вроде матери Терезы. – Альберто помахал вилкой в воздухе. – Посмотри на серийных убийц, таких, как Тед Банди. Они до поры казались образцовыми гражданами. Это тихие люди, понимаешь?

Я улыбнулась.

– Я знаю. Но что-то – лучше, чем ничего.

– Не буду тебе ничего обещать, – пробормотал Родригес с набитым ртом.

– Спасибо, – сказала я. – Большое.

Он указал на меня вилкой.

– Я тебе – ты мне, Конни. Я знаю, что ты не перестанешь копаться в этом деле. Если что-нибудь найдешь, позвони мне. – Он погрозил мне вилкой. – Обещай.

– Даю слово.

– Что ж, этого достаточно. – Он взял свою сопапилью с боковой тарелки и оторвал часть. На столе стояла бутылочка с медом, и он плеснул немного на кусочек, прежде чем отправить его в рот. – Единственное, на что я могу рассчитывать в потерпевшем крушение мире, – так это на то, что, даже если политики разочаруют, это место – точно нет.

Я посмотрела на свою тарелку, поняла, что должна поесть, и принялась за тако.

– Твоя мама, – сказал Альберто между укусами, – похоже, она настоящее сокровище.

– Если под сокровищем ты подразумеваешь сумасшедшего садиста, то конечно.

– Как ее звали?

– Ева. Мы называли ее «тетя Ева».

– И она оставила тебе дом на Мэд-Дог, да?

– Да. Дом, о существовании которого я даже не подозревала.

Альберто отложил вилку.

– Хм…

– Что за «хм»?

– Просто интересно, как она стала владелицей этого места. Оно долгое время было заброшено.

Я взглянула на него.

– Ты знал человека, который раньше там жил?

Родригес покачал головой.

– Нет, я знаю это место только благодаря Эсмеральде. Однако я помню, как проезжал мимо. Душераздирающее запустение. – Он посмотрел на дверь, в его глазах было отстраненное выражение. – По правде говоря, я пытался попасть внутрь. Подумал, может быть, дом как-то связан с исчезновением моей сестры… Но он был заперт. – Его взгляд вернулся в настоящее, ко мне. – Твоя мать – как она умерла?

– Она утонула.

– Ужасная смерть.

– Она была сильной пловчихой. Поддерживала себя в форме. Утверждала, что именно холодная вода в озере Шамплейн помогала ей выглядеть молодо. – Я пожала плечами. – Ирония судьбы.

– В нашей культуре мы уважаем родителей.

– Ты не знал ее, – тихо возразила я.

– Тяжелый человек?

– Еще какой. – Я наблюдала, как мать и малышка устроились в соседней кабинке. Мать терпеливо ждала, пока маленькая девочка достанет из своего крошечного рюкзачка всех игрушечных животных и разложит их на столе. – Она потеряла дочь. Я не думаю, что она когда-либо полностью оправилась от этого. Она стала… извращенкой. Жестокой.

– Потеря ребенка – это ужасно.

Я кивнула.

– Ее дочь, Келси, сбежала. Исчезла. Иногда работники Евы дразнили нас, уверяли, что однажды давно она вернулась, невменяемая и неуправляемая. Они часто говорили моей сестре и мне, что она была вынуждена жить в подвале.

– Ужас.

– Персонал, конечно, никогда ее не видел – только слышал шум. Они получали удовольствие, пугая нас. В любом случае, никто долго не продержался на службе у Евы. – Я откинулась на спинку стула, вспоминая. – В общем, Келси так и не вернулась. – Я пожала плечами. – Она мертва. Или сбежала, и ее так и не нашли. Персонал любил мою мать не больше, чем я. Думаю, что эти слухи были их способом отомстить ей и нам. Они знали, что Келси была больной темой.

– Персонал? – Его улыбка была снисходительной. – Так ты несчастная маленькая богатая девочка?

Я бросила салфетку на тарелку и сделала знак официантке. Ева, конечно, была богата – но неужели он только это понял из всего разговора? Я сунула официантке две двадцатки и встала.

– Спасибо за то, что пробьешь Джета, – холодно сказала я.

– Эй, подожди минутку, Конни. Ты шутишь, я шучу. Вот как это работает. – Он посмотрел на меня снизу-вверх. – Серьезно, не накручивай себя. Мне жаль, что я брякнул не то о твоей семье.

Я кивнула.

– Позвони мне, если что-нибудь узнаешь. Я сделаю то же самое.

– Ты все еще злишься?

Я снова взглянула на молодую мать с ее маленькой дочерью.

– Я устала. Просто очень, очень устала. И думаю, что должна наконец получить некоторые ответы.

* * *

Было уже больше девяти, когда Джеймс Райли позвонил мне на мобильный.

– Я тут услышал, что произошло. Ты в порядке?

– Я в порядке.

– Можем встретиться завтра?

Я была удивлена, услышав это от него. Еще больше удивило то, что он хочет меня видеть.

– Я работаю, – сказала я. – Ты можешь зайти к Мануэле. Я буду там до шести.

Последовала пауза. Затем он проговорил:

– Было бы лучше, если бы это случилось после моего дежурства. Как насчет попозже? Могу принести тебе ужин. Пиццу или что-нибудь в этом роде.

Я была бы счастлива, если бы не напряжение в его голосе. Казалось, что с ним легко. И, безусловно, он был приятен внешне.

– Конечно. Думаю, пойдет. Все в порядке?

– Я не знаю. – Еще одна пауза. – Увидимся завтра. Я буду к семи.

Глава тридцать седьмая

Констанс ФостерНихла, Нью-Мехико – наши дни

Джеймс прибыл ровно в семь часов. На нем все еще была форма, он выглядел официально и серьезно, будто на параде. Я была рада видеть его в дверях, несмотря на мрачное выражение его лица. В руках он держал пиццу и упаковку из шести бутылок светлого эля «Санта-Фе». Он приподнял пиво и улыбнулся. Я провела его на кухню, и он поставил то и другое на стол.

– Я не знал, что ты пьешь, поэтому перестраховался. То же самое касается пиццы – скучная и обычная.

– В наши дни «скучное и обычное» для меня в самый раз. Спасибо.

– Спасибо, что пригласила.

Я улыбнулась.

– Ты не оставил мне особого выбора.

Он огляделся, не отвечая на мою улыбку.

– Мы одни?

Я кивнула.

– А что? Ты выглядишь так, будто увидел свою мертвую двоюродную бабушку Эдну на моей подъездной дорожке.

Он вытащил два пива из упаковки. Я нашла открывашку в ящике стола и бросила ему. Он свернул крышки и протянул мне одну из бутылок.

– Как насчет того, чтобы сначала поесть?

– Я не могу. Не с таким выражением на твоем лице.

Это, казалось, дошло до него, и его плечи расслабились. Так же, как и его рот, и я заметила – и не в первый раз – что его грубоватая мужская внешность уравновешивалась мягкими, добрыми глазами. Я доверяла ему.

То ли мне до смерти хотелось разделить свои проблемы с кем-то в этой адской дыре, то ли он действительно заслуживал доверия – все это еще предстояло выяснить.

– Как скажешь.

Он сел. Я присоединилась к нему.

– Это связано с данными, которые ты искал? О похожих убийствах?

Он отрицательно покачал головой.

– Та жалоба, которая поступила от тебя вчера… Кто-нибудь что-то предпринял?

– Только первичный осмотр.

– Ты помнишь офицеров, которые приходили?

Я описала их, и он нахмурился.

– Хм…

– Ты их знаешь?

– Я знаю о них. Тот же участок. Странные совпадения.

– Что это значит? Они решили, что отпечатки были просто жестокой шуткой?

– Нет, в том-то и