маркетинговыми стратегиями. То, что сработало, копируется и улучшается. Репродукция, мутация, селекция до скончания веков. В итоге, у нас больше шоколада, чем мы можем съесть. А нужен ли нам шоколад? Разве кто-то утверждает, что человечеству полезно есть больше шоколада? Нет, конечно! Убыток экономики в секторе здравоохранения, возникающий из-за чрезмерного потребления сахара, намного больше, чем суммарный оборот всей шоколадной промышленности!

Марк с опаской глядел на плитку, как будто она в любой момент могла прыгнуть на него и задушить. Неужели Вайзенберг прав?

— Допустим, слишком много шоколада — вредно, — сказал Марк. — Но так уж люди устроены. И шоколадные фабрики осознанно решают, какие сорта производить. А мы в любой момент можем от них отказаться!

— Неужели? Вы, правда, так считаете и действительно думаете, что председатель правления шоколадной фабрики возьмёт — и решит остановить конвейер? Его фирма тут же разорится. Весьма вероятно, что акционеры, не дожидаясь этого, снимут его с должности и найдут другого председателя, который позаботится о продолжении производства. Так же как пчёлы не могут решить не поддаваться больше цветам, так и мы не можем прекратить покупать продукты, ездить на автомобилях, пользоваться Интернетом, выдумывать что-то новое. Эволюция использует нас, хотим мы этого или нет. Мы — не венец творения. Мы — его слуги.

— Ну, хорошо, — ответил Марк, — возможно, вы правы. Возможно, возникновение Пандоры было закономерным. Но это не значит, что мы должны ей покориться. Возможно, нами управляют и автомобили, и шоколадки, как цветы управляют пчёлами. Но мы не пчёлы, мы — люди, а у людей есть воля и разум. И мы должны ими воспользоваться! Я, со своей стороны, не намерен сдаваться, — он указал на фотографию Евы Вайзенберг. — У Райнера Эрлинга явно были доверительные отношения с вашей женой. Возможно ли, что он прислал ей копию исходного кода?

Вайзенберг пожал плечами.

— Жена постоянно получала уйму почты от пациентов. После её смерти я всё собираю, — он вздохнул. — У меня не хватает сил вскрывать конверты и читать письма. Но я ничего не выбросил. Почта лежит на столе в её комнате.

Марк и Лиза переглянулись.

— Профессор Вайзенберг, для нас очень важно…

Вайзенберг кивнул и встал.

— Идёмте! Поедем ко мне. Может быть, вы правы. Нами, без сомнения, управляют, но мы не беспомощны. По крайней мере пока.

Глава 62

г. Гамбург, р-н Харбург,

среда, 16:11

Не успел Вайзенберг встать, как открылась дверь. Вошла госпожа Рознер. Она встревожено попросила:

— Господин профессор, извините, пожалуйста, не могли бы вы подойти сюда? Мне кажется, здесь довольно отчётливо пахнет гарью.

Она была права: в воздухе явно витал удушающий смрад горелой резины. Они выбежали в приёмную. Здесь вонь чувствовалась сильнее.

— Откуда запах? — спросил Вайзенберг.

Лиза указала на потолок. Из-под пенопластовой потолочной плитки пошёл чёрный дым.

— Система кондиционирования! — сказал профессор. — Должно быть, тлеющий пожар. Только не пойму, почему детекторы дыма не включились. Вызовите пожарных, госпожа Рознер.

Рознер схватила трубку телефона — и оторопела.

— Линия отключена, господин профессор. Марк испугался.

— Господин профессор, вы должны покинуть здание. Сейчас же!

— Хорошо, только без паники. У нас установлена автоматическая система пожаротушения, и…

— Она не сработает, — перебила его Лиза, которая думала о том же, о чем и Марк. — Профессор Вайзенберг, то, что пожар начался сейчас — не случайность.

— Что вы имеете в виду?

— Райнер Эрлинг погиб не из-за несчастного случая. Его убили посредством вышедшего из-под контроля лифта.

— Вы же не хотите сказать, что.

— Именно это я и хочу сказать. Пандора знает, что мы здесь. И она хочет убить нас.

Вайзенберг побелел.

— Боже мой.

В коридоре послышалось хлопанье дверей и быстрые шаги.

— Пожар! — закричал кто-то. — Все — на улицу! Дым начал валить клубами из-под навесного потолка. Очевидно, Пандора включила вентиляцию на максимум. Марк почувствовал сильное першение в горле. Они выбежали в коридор. Группа научных сотрудников стояла перед автоматической дверью, отделявшей институт Вайзенберга от лестничной площадки.

— Господин профессор, она не открывается! — завопила молодая женщина.

— Окна! — закричал Марк. Вайзенберг покачал головой.

— Их не открыть… — и закашлялся от собственных слов.

Госпожа Рознер тоже разразилась страшным кашлем. Марку стало плохо от едкого дыма, который начал заполнять пространство. Ещё несколько минут — все они отравятся угарным газом и в беспамятстве попадают на пол. Времени на разговоры не оставалось. Марк побежал в офис Вайзенберга, который располагался в углу здания. Здесь дым был не таким густым. Он схватил массивное профессорское кресло с хромированными ножками и кожаной обивкой и швырнул его в окно.

Стекло разлетелось на мелкие осколки. Через разбитое остекление хлынул свежий воздух, но дым из приёмной повалил сильнее. Кресло застряло в оконной раме. Марк втащил его и изо всех сил запустил во второе окно. Кресло вылетело на улицу и рухнуло на газон.

Снаружи несколько человек бежали к зданию и показывали на крышу. Марк почувствовал исходящий сверху жар. Очевидно, полыхал чердак. Нужно было срочно покинуть здание!

К счастью, оно было двухэтажным. Лететь до земли — не больше трёх метров. При прыжке из окна была опасность вывихнуть сустав или сломать ногу, но не погибнуть.

Марк взял стул и выбил им осколки, торчащие из оконной рамы, словно кинжалы. Снаружи некто с железным самообладанием догадался быстро принести лестницу и подставить её к окну. Сотрудники один за другим выбирались на свободу. Марк и Лиза помогли выгрузить из окна молодую женщину, потерявшую сознание.

— Ваша очередь! — сказал Марк Вайзенбергу.

Профессор в оцепенении глядел на газон перед зданием, где собрались его сотрудники, словно он не решался последовать их примеру.

— Это просто, — сказала Лиза. — Давайте я вам помогу…

Но не страх удерживал Вайзенберга.

— Кого-то не хватает, — сказал он твёрдым голосом.

— Их — одиннадцать. Но нас было тринадцать, не считая вас двоих.

Он осмотрелся по сторонам.

— Госпожа Рознер. Где госпожа Рознер?

Сверху послышался треск, и потолок в нескольких местах стал чёрным. Горящая балка могла обрушиться в любой момент.

— Господин профессор, мы должны бежать! Сейчас же! — закричал Марк.

— Я не оставлю здесь госпожу Рознер, — сказал Вайзенберг абсолютно спокойным голосом.

— Лиза, проследи, чтобы он спустился вниз, — сказал Марк.

Он высунул голову в окно и сделал глубокий вдох. Затем задержал дыхание — и ринулся в приёмную, окутанную клубами дыма. Там была кромешная тьма. Он не видел собственных ног, не говоря уже о самой госпоже Рознер. Ударившись коленом о её стол, Марк начал на ощупь изучать пространство вокруг него. Он хотел окликнуть Рознер, но понимал, что тогда