В передаче были использованы кадры из старого фильма, он задавал Ледневу неожиданные, провокационные вопросы. Казалось бы, все шло прекрасно. Но в какой-то момент Красовский почувствовал, что его герой имеет какие-то свои, не совсем понятные ему цели. Он говорил не совсем то, что хотел услышать Красовский, вел себя не совсем так. Словом, он вел какую-то свою игру и иногда переигрывал. Красовскому показалось даже, что не он использует Леднева для саморекламы, а сам Леднев зачем-то использует его…

Неприятное ощущение от полупровала передачи усиливалось затаенным чувством уязвленного Валерией мужского самолюбия, и все это приводило Леонида Красовского в крайнее раздражение.

Евлампия Федоровна, одинокая персональная пенсионерка, всегда все узнавала первой и была в курсе всех событий, происходивших не только в доме, но и в микрорайоне. Она жила в этом доме столько лет, сколько он существовал, с утра до позднего вечера неусыпно дежурила то у подъезда, то у окна, то под дверью своей квартиры, превращая уши в мощные локаторы. Она не пропускала ни одно важное событие, снабжала информацией всю дворовую команду пенсионерок, за что пользовалась среди других старух особым авторитетом, на который, кроме вечно пьяной дворничихи Глашки, никто не посягал.

Несколько лет назад, когда в доме поселился Красовский, его жизнь стала одной из главных тем самых бурных обсуждений во дворе.

— Слышь, евтот наш, второй томобиль сменял, — говорила одна из старух.

— Не второй, а третий, — уточняла Евлампия Федоровна. — У него был «Москвич», потом одни «Жигули», как их, копейка называют, а теперь у его «шестерка».

— Жену-то он давно прогнал…

— К нему теперь такая ходить, глазастая… Он ее в телевизоре показывал!

— Глазастая раньше ходила, теперь ходит блондинка!

— Тебя, Федоровна, в Верховный Совет надо! — хохотнула Глашка. — Добьешься, чтоб иену на водку опустили, я за тебя проголосую!

— Молчи, пьянь неприличная! — возмутилась маленькая старушка, стукнув о землю клюшкой.

Бабки слушали Евлампию Федоровну раскрыв рты, и в конце концов на собрании жильцов избрали ее старшей по подъезду, чем она очень гордилась.

Леонид Красовский захлопнул дверцу машины, запер замок и, закуривая на ходу, направился к подъезду.

На лестничной клетке было темно. Кто-то из соседей, экономя деньги, регулярно выворачивал лампочки. Красовский, чертыхнувшись, щелкнул зажигалкой, чтобы найти кнопку лифта. Вдруг от стены отделилась какая-то тень и двинулась к нему.

Красовский вызвал лифт и на всякий случай приготовился к обороне. Глаза постепенно привыкали к темноте. Он увидел, что перед ним возникла чья-то худощавая фигура, и, совершенно не испугавшись, хотел отодвинуть ее. И вдруг услышал голос, показавшийся ему знакомым.

— Леонид Аркадьевич, вы не можете пройти мимо, не выслушав меня!

Он прищурился, стараясь разглядеть неожиданного собеседника.

— Кто вы такой и что вам от меня нужно? — произнес он с раздражением.

— Знаете, я раньше преклонялся перед вами, ваше имя приводило меня в трепет. Вы были моим кумиром.

«Господи, только этого не хватало! — подумал Красовский. — Псих какой-то! Дожил, поклонники преследуют в подъезде, как Валерия Леонтьева или Аллу Пугачеву! Вот маразм!»

Евлампия Федоровна подошла к двери своей квартиры с мусорным ведром в руках, вышла на площадку второго этажа и услышала внизу голоса. Один голос показался ей знакомым, конечно же, это Красовский! Совсем недавно она видела его по телевизору и не могла спутать ни с кем. А другой… Она его тоже как будто слышала раньше, но не могла понять где… Разговор шел на повышенных тонах. Евлампия Федоровна, усиленно прислушиваясь, замерла на лестничной клетке с ведром в руках…

В это время подъехал лифт, открылась дверь, и в тусклом свете Красовский узнал Ивана Серова, глядевшего на него горящими глазами.

— Ты что, спятил? Что еще за номера?! — произнес он удивленно.

— Я не спятил, — сказал Ваня изменившимся, уверенным голосом. — Вы должны меня выслушать!

— Обязательно здесь?

— Да, здесь и сейчас!

— Ну, я слушаю, — Красовский демонстративно зевнул.

— Я считал вас действительно выдающейся личностью, но я ошибся. Вы не гений, вы просто авантюрист, расчетливый и жестокий. Вы используете людей в своих корыстных целях, а потом бросаете, как отработанный мусор.

— Ну и пафос, — Красовский желчно рассмеялся, — нельзя ли покороче, у меня мало времени.

— Вы загубили жизнь самой замечательной девушки на свете! — бледное лицо Вани покрылось капельками холодного пота.

— Ах вот оно что! Советую вам, благородный рыцарь, срочно обратиться к психиатру. Если у тебя, Иван, поехала крыша, это не значит, что нужно отнимать у меня время своей дурацкой болтовней. — Красовский решительно двинулся к лифту.

— Это не болтовня, — тихо произнес Ваня. — Я пришел, чтобы убить вас, потому что вы недостойны жить в этом мире.

— Что?! — Красовский ошалело посмотрел на Ивана.

Тот вытащил из кармана пистолет и показал Красовскому.

— Но я не могу стрелять в безоружного, даже в подлеца. Это низко. Поэтому я вызываю вас на дуэль. Я хочу убить вас в честном поединке. Или погибнуть, если мне суждено. Я буду защищать честь прекрасной дамы и поруганные вами идеалы. Завтра, в десять часов вечера, я жду вас с секундантом у входа в Измайловский парк. Право выбора оружия оставляю за вами.

— Ну и цирк! — Красовский захохотал. — Поединок ученика с учителем! Надо вызвать съемочную группу!

— Во-первых, я не считаю себя вашим учеником. А во-вторых, вы напрасно смеетесь. На самом деле все очень серьезно.

— И это все? — сухо спросил Красовский.

— Все, — ответил Ваня. — Говорить бессмысленно. Вы все равно ничего не поймете.

— Да… — Красовский закурил новую сигарету. — Ты и так достаточно наговорил. Ленский, е-мое! Я могу идти, наконец?

— Можете. Я буду ждать вас завтра. Если у вас осталась хоть капля чести, вы придете.

— Даже не рассчитывай! — Красовский вошел в лифт и быстро нажал на кнопку третьего этажа, содрогаясь от нервного смеха. Да, даже он, при всей своей фантазии, не мог предположить такое. Взял к себе в мастерскую полного шизофреника! Только этого действительно не хватало! И все из-за этих проклятых баб! Нет, уж лучше проститутка с вокзала, чем претенциозные телевизионные дамочки!

Войдя в квартиру, он быстро разделся и влез под горячий душ. Встреча с Иваном оставила у него в душе неприятный осадок, но он постарался побороть это ощущение. Но вдруг, неожиданно для него самого, ему пришла в голову совершенно потрясающая идея! «Вот это да! — подумал Красовский. — Этот парень, конечно, полный кретин, но он, сам того не подозревая, подсказал мне великолепный драматургический ход. А все не так плохо, дорогой Леонид Аркадьевич! Я выиграю и эту партию, черт побери!» И он, очень быстро забыв о недавнем дурацком происшествии, стал разрабатывать свой план.