— Куда ты собралась, девушка? Ты не можешь выходить из дома одна.

Миранда едва ли услышала ее слова и, уж во всяком случае, не обратила на них ни малейшего внимания. С минуту она сражалась с огромными, тяжелыми двойными дверьми, потом широко распахнула их и вприпрыжку пустилась по ступенькам во двор. Она молниеносно пронеслась через двор к воротам, крикнув на бегу привратнику:

— Отопри для меня калитку!

Привратник уставился на леди Мод. Несмотря на коротко подстриженные волосы, он не усомнился в том, что видит именно ее. То, что леди сопровождала ручная обезьянка, тоже его не смутило. Тем более что голос у нее был властный, а движения уверенные. Поэтому он поспешил отворить калитку. С изумлением он наблюдал, как она перебежала через улицу, лавируя между повозками, избегая столкновения с разносчиками и их тележками. Потом он потерял ее из виду. И не видел ее встречи с Робби.

Робби поднял глаза и робко смотрел на восхитительную даму, в которой он и узнавал и не узнавал Миранду. Она порывисто заключила его в объятия, не обращая внимания на то, что руки у него были грязные, а не менее грязные босые ноги зарылись в складках ее богато вышитых юбок.

— Робби!.. Робби… — Миранда, смеясь, целовала его. — Откуда ты взялся?

— Мы пришли сюда за тобой, — сказал ребенок, когда наконец оправился от потрясения и обрел дар речи. — Там, в Дувре, нам сказали, что какой-то лорд увез тебя в этот, как его… Лондон. И мы отправились тебя искать.

— Все здесь?

— Да, у нас жилье, комнатушка над мастерской сапожника, на Лутгейте. Ой! Чип!

Он пытался наклониться и погладить Чипа, а когда Миранда наконец выпустила его из объятий и опустила на землю, принялся обнимать обезьянку. Чип возбужденно болтал, в полном восторге от встречи с другом, и обвивал шею мальчика своими тощими лапками.

— О! Я должна пойти повидаться с ними. Мне надо столько всего вам рассказать.

Миранда оглядывала Робби, пока он обнимался с Чипом и что-то шептал ему на ухо. Только теперь она увидела, что личико его еще больше побледнело и исхудало, глаза запали и выглядели совсем больными.

— За тобой это время никто не присматривал. Робби?

— Люк присматривал.

Миранда понимающе кивнула. Люк готов был стараться изо всех сил, но в этом случае его сил было явно недостаточно.

— Идем, — сказала она, вновь беря мальчика на руки. — Пойдем в дом. тебе надо поесть.

— Там внутри? — пискнул Робби. Глаза его округлились. — Но ведь это дом лорда! Мы не можем туда войти, Миранда.

— Я только что вышла оттуда, — со смехом сказала Миранда. — Поэтому не вижу причины, почему бы нам не вернуться туда вдвоем.

— Меня там поймают и повесят! — захныкал Робби.

— Да кто это сделает?

— Лорд Харкорт. Так говорит Джебидайя.

— Ну конечно! Джебидайя с его мрачными пророчествами! Что он понимает?

Она бросилась обратно, ловко увертываясь от телег и разгневанных уличных торговцев. Чип скакал впереди.

Челюсть привратника отвисла, когда он снова отворил калитку и впустил Миранду. Она поспешила к дому. Робби от страха закрыл глаза.

— Это публичный дом, Миранда?

— Что? — Она даже остановилась от удивления. — Не мели чепухи, Робби.

— Мама Гертруда сказала, что он не похож на публичный дом, — продолжал малыш. — Но Джебидайя…

— Ой, нашел кого слушать!

Миранда вошла в холл и столкнулась прямо с Имоджин, все еще стоявшей у двери гостиной и гадающей, куда умчалась Миранда.

— Боже милосердный! Кого ты сюда притащила?

Она в ужасе всплеснула руками. Робби заплакал и что есть сил вцепился в Миранду.

Но прежде чем Миранда успела ответить, на лестнице показался Гарет.

— Что, черт возьми… — начал он.

— О, милорд, посмотрите, кого я нашла. Это Робби. — Миранда заторопилась ему навстречу. — Здесь, в Лондоне, моя семья. Они не поехали во Францию, они не бросили меня! Они отправились меня искать и вот теперь оказались в Лондоне.

Глаза ее сияли, и нетрудно было понять, что сейчас она поглощена только этой столь важной для нее новостью. Потом она неожиданно вспомнила о том, что случилось ночью, стала серьезной — и вдруг улыбнулась ему с такой подкупающей искренностью и радостью, что это потрясло его до глубины души.

— Гарет, что происходит? — спросила Имоджин. — Что делает здесь этот грязный побирушка? Он испортит ее платье.

Миранда не обратила на сестру графа ни малейшего внимания.

— Я хочу познакомить его с Мод. Что, если я попрошу прислать для него завтрак, милорд? Он так исхудал, бедняжка.

— Конечно.

Что еще он мог ответить? Миранда взлетела вверх по лестнице. Ребенок, вцепившийся в нее, казалось, нисколько ей не мешал. Гарет глядел ей вслед, и сердце его разрывалось.

Столь тщательно продуманный план был теперь под угрозой полного провала. Собственно говоря, он уже почти провалился. Гарет не спал всю ночь и до утра ходил по саду, пытаясь вообразить, к чему приведет его поступок. Теперь графу казалось, что совершил он его в приступе внезапного помешательства. Он попался в ловушку, подстроенную собственным воображением, и теперь должен каким-то образом смягчить последствия своего безумия. Все было так просто. Так просто! Но в голове у него был полный сумбур, мысли путались, и он не мог придумать выхода из этой отчаянной ситуации.

А тут еще это! «Семья» Миранды вернулась в ее жизнь как раз тогда, когда ей так важно было почувствовать себя одной из д'Альбар, когда стало важно, чтобы она забыла свою прежнюю жизнь и окунулась в новую, которая должна была стать для нее единственно возможной. Но Гарет уже достаточно хорошо узнал Миранду, чтобы понимать: она не бросит своих друзей.

— Гарет! — Голос Имоджин был отчаянным. Она не могла понять выражения лица брата, но его вид вызывал у нее беспокойство. — Гарет, что происходит? Кто этот мальчик, которого она понесла наверх?

Гарет покачал головой, стараясь привести мысли в порядок.

— Это кто-то из бывших друзей Миранды. Предоставь все мне, Имоджин. Я разберусь.

Он направился в свою комнату, чтобы в тишине и покое отдохнуть и прийти в себя. Опустившись в кресло, он обхватил голову руками и застыл.

Он лишил невинности женщину, предназначенную в жены королю Генриху. Само по себе это не могло стать препятствием к браку монарха. Генрих был слишком сластолюбив и практичен, чтобы разгневаться или огорчиться оттого, что его жена окажется не девственницей. Ее мужу сразу станет ясно, что Миранда еще очень неопытна. Генрих простит ее и забудет об этом. А вдруг она понесла? А что, если?.. Гарет старался отделаться от этой ужасной мысли. Лучше об этом не думать.