— МарьВанна, спасибо! Спасибо! Спасибо! — тараторит Лиза, целуя меня в щеку и убегая в мою спальню.

Ошарашенная я присаживаюсь на табурет и глупо улыбаюсь в пустоту. Так приятно.

Мои мечтания прерывает заливистая трель дверного звонка, и впустив в квартиру встревоженного Мишу я немного тушуюсь.

— Где Лиза? — выпаливает он, снимая куртку и целуя меня в щеку. Будто и не было нашей ссоры. Словно так было всегда. Мой любимый мужчина в моей кухне, ожидающий свою дочь.

— Она переодевается. Ты установил мне дверь? — сразу меняю тему.

— Твоя совсем хлипкая. Мне важна твоя безопасность, — безразлично пожимает Миша плечами.

В носу щиплет от поступивших к глазам слез.

— Ты это сделал до того, как мы поссорились или после?

— Это имеет значение? — отвечает он, присаживаясь на табурет в кухне.

— Я хочу знать.

— После, Маш. Даже если бы мы расстались, я не жалею о своем поступке, — Миша обхватывает меня за талию и притягивает к себе на колени. Зарывается носом в мои волосы, с жадностью вдыхая мой запах. — Кайф. Нам нужно поговорить, Машунь. Ты не дала мне договорить, а я хочу объясниться.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но сначала Лиза.

Миша испытывающе смотрит на меня.

— Я никуда не денусь, — заверяю его.

— Ну как? — влетает в кухню Лиза и кружится вокруг своей оси. — Ой, привет, пап.

— Привет, солнце. Новое платье?

— Марьванна одолжила на выпускной. Как тебе? — Лиза делает еще один оборот вокруг своей оси.

— Мне нравится, — с удовольствием причмокивает Миша.

Мне неловко, что Лиза видит меня сидящей на коленях Миши, но девушку это ничуть не смущает. Она садится на табурет и отпивает из кружки уже остывший чай.

— Тот кремовый жакет у тебя остался? — спрашиваю я, пытаясь уползти из Мишиных обьятий.

— Ага. И туфли! Будет убойно смотреться!

— Туфли? — переспрашивает Миша, не давая мне попытки слезть с его колен. Прижимает к себе сильнее.

— Мы с Марьванной и Анжеликой Владимировной купили в магазине. Пап, у Марьванны такое платье опупенное! Ты бы видел!

— Лиз, что за выражения? — морщится майор. — Покажешь платье? — томно шепчет мне в ухо, пуская удары тока своими пальцами, ласкающими мою спину.

— Потом, Миш, — шепчу я в ухо любимому. Замечаю, как кожа его шеи покрылась мурашками от моего шепота.

— Я буду ждать, — мурчит мне в ухо, тихо, так чтоб Лиза не слышала.

Нашу семейную идиллию прерывает дверной звонок. Вздрагиваю от неожиданности.

Кого там еще принесло? Мой дом и так сегодня посетило слишком большое количество людей.

— Это Леля, — отвечает на мой невысказанный вопрос Миша.

Лиза замирает с поднесенной ко рту кружкой. Затем с громким раздраженным стуком ставит ее на стол.

— Пап, зачем? — в глазах ее стоят слезы.

— Затем, что вам нужно поговорить, — безапелляционно отвечает Миша.

— Я не буду с ней разговаривать! — кричит Лиза.

— Она твоя мать!

— Кукушка она, а не мать!

— Вот и скажи ей об этом, — ровно говорит Миша. Ссаживает меня с колен на свободный табурет, подходит к Лизе и, присев на корточки, обнимает растерянную дочь. — Я рядом, Лиз. Я не дам тебя в обиду. Больше не оставлю тебя наедине с ней.

— Мне тогда лучше уйти, — проговариваю я, пятясь из кухни.

— Ты остаешься, — громовым голосом отдает приказ майор.

— Это ваши семейные разборки, я не должна в этом участвовать.

— Ох, девки, как с вами сложно! — вздыхает Миша, вставая на ноги. — Ты и Лиза — моя семья. Все, что касается меня и ее, касается и тебя так же. Поняла? У меня от тебя секретов нет.

— Марьванна останьтесь, пожалуйста, — молит испуганная Лиза.

— Хорошо, — выдыхаю я, направляясь к входной двери, которую нетерпеливо колотит ногой бывшая жена моего мужчины.

— Где она? — женщина бесцеремонно влетает в кухню, не разуваясь и отпихивая меня в сторону.

— Я здесь, мам, — слышится немного дрожащий голос Лизы. Вхожу в кухню и вижу, что девушка сидит выпрямившись, опустив плечи. Пристально сканирует взглядом мать. Она так быстро успокоилась, взяла себя в руки. Только подрагивающий уголок губ выдает ее состояние. Поражаюсь тому, как эта девушка может менять свое эмоциональное состояние, словно по щелчку пальцев. Вместо рыдающей на плече отца юной девушки нас встречает холодная, собранная молодая женщина, уверенная в своей правоте.

— Девочка моя, — подбегает к ней мать.

— Не подходи ко мне! — Лиза отшатывается с нее, глядя с вызовом на изумленную женщину.

— Лиз, я была не права, прости меня, — заламывает руки Алена, а меня передергивает от ее наигранности. Театральные выпады матери Лиза не заценила. Встает с табуретки, глядя со злостью матери в глаза.

— Где ты была? — слезы катятся по щекам девушки, но голос ее звучит твердо и ровно. — Где ты была четырнадцать лет, мама?

— Лиз, я не могла… — голос Алены дрожит, по щекам ее струятся слезы. И я понимаю, что маска безразличной стервы слетела с лица этой женщины. Она наконец поняла, какую ошибку совершила так давно. Только исправить ее уже не в силах. Лиза не простит. Не даст второго шанса. Она упертая. Вся в отца.

— Что ты не могла?! — кричит Лиза, стирая тыльной стороной ладони слезы с покрасневших щек. — не могла приехать хотя бы на похороны бабушки? Это же твоя мать! Ты вычеркнула нас из своей жизни! — Каждое слово девушки, словно хлесткий удар бьет Алену раз за разом. Мама девушки отшатывается от Лизы, медленно пятится назад. Выдержка девушки дает трещину, из горла ее рвутся истеричные всхлипы. Бросаюсь вперед, отталкивая непутевую мать, обнимаю Лизу. Стараюсь силой и теплом своих объятий впитать ту боль, что переживает девушка.

Периферийным зрением замечаю как дрожат мои руки. Не в страхе, нет. Я в ярости. Готова рвать эту куклу, что причиняет боль Лизе. Невыносимо наблюдать за чужими страданиями. Только какая мне Лиза чужая. Мы с ней сроднились. Она чудесная, светлая чистая девочка с добрым сердцем. Так счастлива была, когда мама вернулась. И теперь я вижу, как рушится хрупкий мир этой девушки. Все надежды на воссоединение семьи канули в лету.

— Лизонька, послушай, — Алена снова медленно надвигается на нас.

— Не подходи, — словно со стороны слышу свой ровный голос. Выставляю вперёд руку с намерением сдержать мать девушки. — Она не хочет к тебе.

— Ты кто такая? Я ее мать и мне решать куда она хочет.

Глазами стреляю в Михаила, прося поддержки.

— Леля, ты только хуже сделаешь, — приближается он к ней. — Уезжай домой.

— Ты мне не указ, — говорит эта женщина ехидное в ответ.

Лиза вырывается из моих объятий и бросается на мать.

— Уходи! Убирайся! Вали в Германию к