– Да что ты всё заладил с этим турниром! – Ярость, злость, обида, надменность, всё куда-то исчезло из её оказавшегося очень даже приятным голоса, и, вздохнув, она отошла от меня на пару шажков, доставая откуда-то маленькую косметичку. – Там одни слабаки и неумехи. Типа тебя. Не интересно.

– А тебе они, значит, все на один зубок? – я тоже успокоился и с интересом посмотрел на странную девушку.

– Ну да, – она ответила так, как будто я спрашивал о чём-то само собой разумеющемся и не требовавшем доказательств. – Одно дело надрать тебе задницу на дуэли, а совсем другое – ввязываться в подобную клоунаду. И не смотри на меня так, я на насекомых типа тебя обижаться не привыкла! Даже на зубастых.

– М-да… – Я вдруг вспомнил один заинтересовавший меня вопрос и тут же задал его: – Слушай, ты колдунья, что ли?

– Нет, – она удивлённо посмотрела на меня. – Я из воинского рода. А с чего ты так вдруг решил?

– Значит, пользовалась преобразователем, – догадался я. – Ну, для своих заклинаний.

– Угу, – она задрала рукав и показала две тоненькие пластиковые полоски-браслета на своём запястье, стоимостью каждая как пара автомобилей vip-класса. – Ладно… некогда мне с тобой лясы точить. Бывай, таракан!

– Ну, пока, Мальвина, – усмехнулся я.

Взмахнув рукой на прощание, девушка бодрым шагом подошла к краю крыши и, натянув маскировку, спрыгнула вниз. Сверху я прекрасно видел её полупрозрачную фигурку в свете только-только разгоравшихся уличных фонарей. Девушка достала из кармашка на переднике телефон и, набрав какой-то номер, зашагала к выходу на ближайший проспект. Я же, постояв еще несколько минут и полюбовавшись закатом, отправился дальше изучать город.

Основное здание военной кафедры располагалось в самом южном районе Полиса. Это было выбивающееся из общегородского стиля сооружение, немного мрачное, с тяжёлым фронтоном, покоящимся на коренастых, словно бы сплющенных его весом колоннах, и окнами, чем-то напоминающими бойницы средневекового замка. Перед ним посреди лестницы, ведущей к центральному входу, на слегка наклонённом пьедестале возвышался пооббитый и изуродованный танк Т-90 «Владимир» с разорванным дулом, давящий своими гусеницами скрутившегося кольцами китайского дракона. Памятная табличка гласила, что именно на этой машине трижды Герой Российской Империи Василий Потапкин и маг Ауктор Геннадий Серебринский с экипажем совершили дерзкий прорыв в тылы седьмой армии Китайской Коллективной Социалистической Республики и героически погибли, уничтожив генерала Сянь Хи Лао, а также большую часть командного состава штаба северо-западной группировки, остановив тем самым наступление на казахстанском направлении.

На площади перед памятником было довольно много народу, причём я не заметил ни одного человека в стандартной форме колледжа. На местных студентах была странного вида лёгкая броня чёрного цвета с тёмно-зелёными вставками, с виду жёстким нагрудником и рельефными защитными чашками на плечах, локтях и коленях. На ногах – высокие берцы, а руки у многих были в тактических перчатках. Некоторые, несмотря на довольно жаркую погоду, щеголяли в дополнительных защитных накладках на голенях и предплечьях, а у кого-то были ещё и шлемы с разнообразными забралами.

Роднил весь этот пир милитаризма с остальным Ильинским Полисом только шеврон на левой руке с изображением пурпурного сфинкса на белом фоне, гербом нашего колледжа. Однако вчера на церемонии я почему-то не видел этих бравых вояк. Наоборот, все были одеты единообразно, и никто своим внешним видом не выделялся. Да и в городе, по улицам которого бродил почти целый день, я такой формы не видел даже у представителей дисциплинарной комиссии, которым, казалось бы, было положено по статусу внушать уважение окружающим.

Нахмурившись, я ещё раз посмотрел на карту, загруженную на смартфон секретаршей ректора – «Лари», как она попросила себя называть, когда я получал сопроводительные документы и предписание. Закралась нехорошая мысль, что я по незнанию забрёл на какой-то полигон, а то и вовсе попал куда-то не туда. В общем, это были вполне обоснованные опасения, потому как от остановки трамвайчика мне пришлось изрядно поплутать, прежде чем добрался до этого здания.

И тем не менее – метка ГЛОНАСС показывала, что я попал по адресу. Да и крупные каменные буквы на портике «Военная кафедра», вместе с девизом «Только мы и никто более!» не оставляли каких бы то ни было сомнений.

– Молодой человек, – окликнул меня мужской голос, и, обернувшись, я увидел тройку одетых, как и все здесь, ребят, со знакомыми красными повязками дисциплинарной комиссии на правой руке. – Я вынужден просить вас покинуть эту территорию и вернуться в гражданский сектор. С шести утра и до шести чесов вечера нонкомбатантам запрещено находиться в пределах военной кафедры. К тому же, если вы не поторопитесь, то опоздаете на вводную пару.

– Мне нужно в отдел кадров, – я помахал выданной мне папкой. – Меня сюда с юридического перевели.

– Да? – парень с сомнением посмотрел на мой «медный» галстук с цифрой «один». – Никогда не слышал, чтобы в первый же день первокурсников перетасовывали по кафедрам. Но раз так, могу я поинтересоваться, почему вы одеты не по форме? Это серьёзное нарушение устава.

– Мне её не выдавали, – ответил я. – Я даже не знал, что на военной кафедре не используют стандартную одежду.

Было похоже, что третьекурсник, а на его правом плече красовался именно «железный» шеврончик, действительно удивлён. А когда узнал, что я живу в общаге рядом со старицей Москвы-реки, растерялся окончательно.

– А что – здесь и казармы есть? – я с интересом осмотрелся, пока он рассматривал мои документы.

– Да, в особой зоне вне города. Рядом с полигоном, на той стороне реки, – он махнул рукой примерно на юго-юго-восток. – Вообще-то курсантов первого года обучения заселяют именно туда… По документам всё верно… странно.

– А учащиеся здесь что? На каком-то особо строгом положении? Как в Корпусе?

– Да нет, – ответил местный страж порядка, задумчиво покачав головой. – Всё стандартно. Просто летом и в первые учебные месяцы, пока народ не расселился по Полису, в целях повышения дисциплины и сплочённости коллектива вводится в действие режим «готовности номер один». И первокурсники вынуждены всё делать вместе. Ранний подъём, зарядка, пробежка, питание в общей столовой, проверка формы, развод групп на занятия только полным составом.

– И муштра? – с улыбкой спросил я.

– Не без этого, – хмыкнул он. – Будущий офицер должен лично прочувствовать, как и для чего это нужно. А то глядя на вас, я с трудом представляю себе, как вы будете… Ладно. Не будем тратить время. Я провожу вас в отдел кадров.

– Спасибо, – я слегка кивнул, выражая благодарность за помощь.

Отдав команду своим подчинённым продолжать патрулирование по маршруту, третьекурсник направился мимо памятника к входу в здание, и я последовал за ним. Внутренние интерьеры разительно отличались от внешнего вида военной кафедры, здесь было светло и совершенно не ощущалось того давления, который производило на зрителя это сооружение.