напевал закон Ома, рифмуя его с домом или с законами Ньютона. Ускорение и скорость они изучали на игрушечных машинках в пять лет, и Владимир Валентинович специально для неё соорудил домашний спидометр. Она ждала его с работы, чтобы показать, что придумала, пока его не было. Когда ей было пятнадцать, отец уехал в командировку по заданию правительства, и она, лишённая их вечеров, переменилась. Стала больше обращать внимание на внешность, которая её расстраивала, общаться с подружками, думать о любви. А, может, она обиделась, что отец в этот раз ей даже город не назвал. Сказал: не разрешено, милая, ты уж не обижайся. Неужели бы она его тайну не сохранила?!

Когда отец вернулся, Алла, засунув все поделки под кровать, занялась изучением языков, что всячески поддерживала мать, которую бесила её близость с отцом. А вечерами просиживала с подружками во дворе, болтая о парнях и нарядах.

Вернувшись в свою квартиру в теле Алисы, Алла старалась наверстать упущенное. Сначала хотела поступить в МГУ на факультет физики, но отец отговорил. Подвёл к огромному шкафу.

− Элли, − он так и называл её детским именем – у тебя не так много времени, чтобы тратить его на ненужные предметы. Я составлю тебе курс, чтобы ты могла вникнуть в мою последнюю разработку и – если получится – завершить испытания. Познакомлю тебя с людьми, которые помогут. Я слишком стар, чтобы закончить начатое исследование.

− Спасибо, пап, − Алла прильнула к плечу отца, рассматривая корешки книг, но он отстранил её, обратив внимание на потрёпанный толстый том. – Ах вот он. Это азбука физики для тебя. Садись и начинай, пока я подбираю следующие книги. Какие у тебя планы на вечер?

− Никаких, − пожала плечами Алла. – Разве что всё-таки открыть для тебя новый элемент, как это сделала Мария Кюри.

− Когда-то ты и слышать об этом не хотела. Пошла в этот институт для лощёных деток. Я только что Богу не молился, чтобы тебя не взяли. Но ты и там оказалась способной. Это же надо: поступить без репетиторов и взяток.

− Прости, пап. Не знаю, что на меня нашло. Я начну прямо сейчас, а вечером обсудим, что я сделала за день.

Алла бросила взгляд на отцовский стол из красного дерева, доставшийся ему от его отца, а тому от его деда.

− Можно я сяду на твоём месте?

− Садись. Мне он теперь без надобности. Мне в кресле удобнее с моим радикулитом, − Владимир Валентинович потёр спину, повязанную полосатым шарфом.

Алла стала прилежной ученицей. Физика шла легко. На полях записи от отца остались, некоторые фразы и формулы подчёркнуты. Кое-где вопросы попадались и восклицательные знаки. Вечер они проводили на диване. Академик проверял, что Алла прошла за день, поправлял, хвалил. Ставил таймер и заставлял решать задачки. В перерыве Алла успевала поставить в духовку что-нибудь вкусное: курочку или мясо с овощами в горшочках. А уж если у отца подскакивал сахар, делала творожную запеканку с изюмом и яблоками. Во время ужина Владимир Валентинович рассказывал о своей работе, о людях, которые пришли после его пенсии.

Алла себя не помнила, как в слезах прибежала к Екатерине Семёновне, когда нашла отца мёртвым. В доме ещё пахло пшённой кашей, которую она так и не смогла больше никогда есть.

Екатерина Семёновна не отпускала Аллу ни на минуту. Всю ночь они просидели возле умершего при свечах.

И вот сегодня сороковой день, как папы нет. Алла поставила его портрет на стол. Как тяжело. Найти и так быстро потерять. Екатерина Семёновна ушла домой, пригубив одну рюмку. Стол, который Алла собрала, остался нетронутым. Закуски полно, а водки нет. А с такой дурной головой за физику не сядешь. Надо, пожалуй, выйти из квартиры, воздухом подышать. Она подошла к зеркалу, распустила стягивающий длинный хвост резинку. Волосы окутали её, подобно покрывалу. Алла улыбнулась отражению. Прежде, в этом же старинном в зеркале, отражалась худенькая невзрачная девочка с мышиного цвета волосами. Девочка, которой слишком хотелось любить.

Сегодня особенно не хотелось одиночества. Алла включила ноутбук, проверить сообщения в сетях и ещё раз взглянуть на него на большом экране. Экран вспыхнул, подмигнул Гугл, в инстаграм валялось письмо. Алла почувствовала, как задрожала. Неужели он? Она ждала уже три недели. Он не выходил на связь. Да и неудивительно. Женат, двое сыновей. Старшему лет столько же, сколько телу Алисы.

Когда не стало отца, у Аллы началась бессонница и в одну из таких ночей, она включила телевизор. Показывали сериал из девяностых и вдруг в кадре появился он. Чуть постарше, чем когда они начали встречаться, похудевший и похорошевший. Фильм закончился через десять минут, в то время как герой, которого он играл, успел пристрелить бандита и спасти любимую женщину. Фильм заканчивался их страстным поцелуем, который Алла еле выдержала. Не может быть, чтобы она продолжала его ревновать до сих пор. И, вообще, надо проверить. Возможно, это просто похожий на него мужчина. Она очень на это надеется.

Алла вернулась к программе передач домашнего канала и узнала название фильма. «За любовь нужно платить». Вылезла из кровати, накинула плюшевый халат и нашла мобильный телефон. Кинопоиск подтвердил имя и фамилию бывшего сокурсника. Алла тупо смотрела на титры. Главного героя играл Сергей Сорокин. Она тоже мечтала стать Сорокиной и, смешно сказать, училась расписываться его фамилией.

В постель Алла упала, когда вытрясла из всех гаджетов всю интернетную информацию о бывшем однокурснике. Оказывается, её отец, когда устроил на него травлю в МГИМО, поспособствовал его актёрской карьере. На какой-то из вечеринок Сергей познакомился с режиссёром, а тот подыскивал красивого парня на главную роль в малобюджетном фильме. Предложил прийти. С большого экрана лицо Сорокина с миндалевидными глазами и длинными ресницами казалось ещё красивее, а фигура, которой Сергей уделял большое внимание, работая в тренажёрке, казалась идеальной. Девчонки будут пищать! – решил режиссёр, не заморачиваясь на неактёрских данных. Сергею в этом фильме приходилось играть себя самого, часто выходить из душа обнажённым и много целоваться.

После выхода мини сериала Сорокин проснулся знаменитым. Режиссёр оказался прав, сделав ставку на сексуальную внешность. Девчонки, девушки и женщины ждали часами у подъезда, пытаясь получить автограф на его фотографиях, которые расходились немыслимыми тиражами. Его ревновали, делали предложения, покупали на ночь и разрывали одежду в клочья. У него были свои группы во всех сетях с миллионами подписчиков, где его пиарщики подогревали интерес влюблённых девиц. Матери несовершеннолетних старшеклассниц писали на телевидение с