Доктор посмотрел на нарезанную колбасу, улыбнулся своим мыслям. Потом отпер шкаф и достал уже порядком початую бутылку дорогого коньяка! Нет, такие напитки — не для каких-нибудь там алкоголиков. Качественная работа — качественное питье!

Мурлыкая что-то себе под нос, доктор поставил на стол бутылку. И даже не сразу сообразил, что с благородным напитком творится что-то не то. Точнее, это самое «не то» сотворилось с этикеткой.

Он взял бутылку, осмотрел, пробормотал: «Ничего не понимаю!»

Собственно, этикетки не было. Она была заклеена желтым клочком бумаги с аккуратно выведенной черной надписью:

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВАС ДОЛЖНЫ УБИТЬ!

Вместо подписи были нарисованы череп и кости — и тоже очень аккуратно.

Леонид Викторович отставил бутылку в сторону, затем снова придвинул ее, зачем-то понюхал содержимое. Пахло дорогим коньяком, и ничем иным.

Он поморгал, повертел бутылку в руках, словно бы надеясь, что странная надпись исчезнет. Понятное дело, ничего не произошло.

Доктор уселся за стол и на сей раз надолго задумался. Что это может быть? К его шкафчику ни у кого доступа не было. Или, может быть, кто-то из «дорогих коллег», завидующих ему, решил таким образом подложить свинью? Корчат из себя святош, поганцы…

Видимо, эту фразу он произнес вслух. Во всяком случае, она получила немедленный отклик:

— Никакие они не святоши, Леонид Викторович. Просто живут на свою зарплату — маленькую, что характерно, И коньяков дорогих не пьют…

Доктор резко оглянулся.

— Как вы вошли? Кто вы такой? — он даже вскочил с места.

— Не рычите и успокойтесь, иначе больных перебудите, — сказал с грустной улыбкой незнакомец — молодой человек в темном домашнем свитере и джинсах. — Я ваш посетитель, не скажу — собутыльник.

— Здесь реанимационное отделение!.. — рявкнул на него Леонид Викторович.

— Знаю-знаю, не дошкольная группа детского сада, — ухмыльнулся незнакомец. — Кстати, если вам угодно позвать сестру, чтобы та позвонила куда следует, то она не придет. Она сейчас с одним из больных — желательно, чтобы рядом с ним был кто-нибудь. Постоянно. Вообще-то она хорошая женщина, только работать не очень любит. Так что пришлось включить ей материнский инстинкт. Теперь она с теми, кто в ней нуждается. А вы, дорогой доктор, как я вижу, очень нуждаетесь во мне…

— Кто вы? — хрипло каркнул Леонид Викторович, против воли садясь на место.

— Я — ваш собеседник, — просто сказал незнакомец, бесцеремонно придвинув к себе еще один стул. — Заметьте, понимающий собеседник… То есть, такой, который многое понимает.

— Из налоговой? — зло осведомился Леонид Викторович.

— Ну, что вы, как можно! — незнакомец даже всплеснул руками от негодования. — Я вообще никаких государственных органов не представляю. Нет, эти органы никак не связаны с государством, милый доктор. Да вы расслабьтесь, все хорошо… Коньячку себе налейте.

Видя, что Леонид Викторович не шевелится, человек подождал пару мгновений, затем голос его резко изменился:

— Я сказал — наливайте! Живо!

Доктор дрожащими руками стал наливать из бутылки коньяк. Его руки заметно дрожали, бутылочное горлышко выбивало мелкую дробь по краю рюмки.

— Так-то лучше, — голос незнакомца вновь стал добрым и задумчивым. — Вы хотели узнать, как я сюда проник? Знаете, есть такая вещь — кромка, параллельный мир, если угодно, точнее — мир-отражение. Вообще-то, это сведения не для всех, но лично для вас, Леонид Викторович, можно сделать одно маленькое исключение.

— Что вы хотите? — пробормотал доктор.

— Если я скажу, что хочу вашего раскаяния, это будет неправдой. Оно не будет искренним. Так что, пожалуй, не раскаяния, а наказания… Так будет вернее, — усмехнулся незнакомец. Его глаза при свете неоновой лампы на потолке казались темно-синими. И в этой синеве сквозили ненависть, презрение и усталость.

Полминуты прошло в молчании.

— Что ж вы не спрашиваете — за что? — поинтересовался незнакомец.

Доктор по-прежнему молчал, сжимая в руке рюмку, как последнюю соломинку.

— Я сам отвечу. Вы нашли замечательный способ наживы, не так ли? У вас всегда один и тот же метод — но он, как правило, безотказен. Хотите, расскажу, как это делается? Очень просто: вы пугаете до смерти родственников вашего пациента, а потом говорите — нет, конечно, некоторые шансы есть. Но нужны деньги… на лекарства. Ну и некоторая благодарность за хорошую работу. Сумма превышает нужную примерно раза в четыре. Кстати, у вас на руке неплохие часы. При вашей-то зарплате…

— Кто вы? — в голосе Леонида Викторовича послышался испуг.

— Гм, интересный вопрос, — по-кошачьи ухмыльнулся пришелец. — Я, как правило, называюсь прокурором, но сегодня у меня другая работа. Я адвокат. Адвокат больных и тех, кто ждет их из вашего отделения. Заметьте, Леонид Викторович, я пришел не к вашим, вполне приличным коллегам, а к вам. Момент выбран верно.

— В-вы х-хотите меня шантажировать? — сообразил, наконец, Леонид Викторович. — С-сколько? — он начал заикаться от испуга.

— Сколько? Много! Очень много людей вы обобрали, милый Леонид Викторович.

— Но я же их лечу! Вы понимаете, они все получают нормальное лечение!

— Понимаю. Но это — ваша обязанность. А все остальное, как сказано в одной великой Книге — от лукавого. Ну да вы ее не читали, а если читали — то ничего не поняли. Иначе не стали бы предлагать мне деньги. Все равно я их не возьму.

— И что?

— Вы теряете разум, Леонид Викторович, а ведь даже и не выпили. Что толку говорить, не промочив горла. Нет, мне наливать не надо. А сами — пейте. Ну, смелее, смелее! Не бойтесь, коньяк не отравлен. Ну, разве что слезами ваших жертв.

— Это были люди богатые, — пробормотал Леонид Викторович, залпом выпив содержимое рюмки. Это действительно был коньяк, хотя он ожидал чего угодно — вплоть до серной кислоты. Но под пронзительным взглядом незнакомца выпить ему все же пришлось.

— Вот так-то лучше, — одобрительно улыбнулся пришелец. — Говорите, богатые, раз в состоянии заплатить? Во-первых, это совсем не так. Во-вторых, даже если богатые — то это их деньги, их труд вы сейчас пьете.

Леонид Викторович с ужасом смотрел, как мгновенно помутнела жидкость в бутылке — теперь ему казалось, что там плавают темно-красные сгустки.

— Правильно соображаете, кровь! — голос незнакомца стал злым. — А посему будет гораздо лучше, если сегодня ночью вы свое бренное существование прекратите — раз и навсегда. Не думайте, что попадете в ад — скажу вам по секрету, таких, как вы, на горячие сковородки не принимают. Вы просто исчезнете.

— Но…

— Но у вас жена и дети, вы хотите сказать. Есть жена и сын. Жена развелась с вами года три назад. Как видите, мне о вас достаточно хорошо известно. Поверьте, не будь у меня веских доказательств, я бы к вам не явился.