– Ты тоже ничего.

Его грудной смех пригвождает меня к месту, к нему самому. Лежу, даже когда член выскальзывает из меня, опустошая.

– Мне нужно уехать на пару дней.

Киваю, упираюсь подбородком в свою ладонь на его груди. Хочется спросить, на кой черт тогда меня держать в этом доме. Уверена, мужчина без проблем найдёт ту, к которой можно будет приезжать несколько раз в неделю. Или которая будет приезжать к нему.

Без разницы.

Но я молчу, хотя слова царапают горло.

– Удачной тебе поездке.

Молю Вселенную, чтобы голос не звучал раздраженно, выдавая моё спутанное состояние.

– Нам, Ада. Ты поедешь со мной.

– Выезд через пять минут, - Нигяр заглядывает в мою спальню, улыбаясь. – Машина готова.

– А Халид уже вернулся?

Потому что помощник Цербера не может быть свободным. Едва мы вчера закончили, а тело перестало тянуть после интенсивной близости с мужчиной, как ему позвонили.

Я получила смазанный поцелуй и хватку на ягодицах. А после Халид уехал, ничего не объясняя. Да и я ему не жена, чтобы он отчитывался передо мной. Не уверена, что даже жена такого добьётся от мужчины.

Но его дела не означали перенос поездки в другой город. Об этом мне сообщил с утра Кемаль, который сказал точное время выезда. Будто у меня была возможность съездить на шоппинг и опоздать.

– Cənab Халид только что заехал во двор. Поэтому не заставляйте его ждать.

Нигяр мне нравится и бесит одновременно. Ясно, что она хочет, как лучше. И не нажить себе проблем из-за того, что сделала что-то не так. Но её постоянные слова о том, что я должна слушаться мужчину – несусветный бред.

Я сама по себе, и мужчина мне не нужен, чтобы жить прекрасной жизнью.

– Я скажу Кемалю спустить ваш чемодан вниз.

Мне даже нечего брать, на самом деле. Вещи? Это всё то, что я не ношу. И длинные платья, ставшие привычными, раздражают меня. Их длина, бесформенность.

После детдома, когда появились первые деньги, я скупала всё. Не только еду, но и вещи тоже. Хотелось получить то, что было у меня когда-то в детстве. Красивые яркие платья, короткие майки, которые нельзя было надевать в приюте. А теперь у меня снова только тёмная одежда, выбранная другими людьми.

Раздраженно бросаю кофту назад в шкаф, вздыхая. Зато яркое и прекрасное напоминание, почему у нас с Халидом не сложится. Это ведь с самого начала понятно, но иногда я забываю.

В постели, когда его ладони гладят бёдра, когда губы до боли таранят мои. Я была девственницей до встречи с Халидом, но кажется, что не со всеми так бывает. Что хорошо до пятен перед глазами, плавающих мушек и взрыва в венах.

Секс с ним был прекрасным, чёрт возьми. Но всё остальное… У мужчины другие повадки, привычки, традиции. Он привык, чтобы девушка подле него помалкивала и открывала рот только на уровне ширинки.

Но для меня нужно другое. Тот изгиб, который никак не сойдётся в наших с Халидом отношениях. Иногда ведь так бывает. Кажется, что пазл идеально встаёт в общую картину, но потом замечаешь, что всё не так. Остальным пазлам нет места возле этого.

Так и тут. Если принять этот порядок – мне самой не останется места.

А не для того я столько лет выживала, чтобы просто прогнуться.

Предложить мужчине свободные отношения? Уже даже представляю, как далеко меня пошлют. Просто приезжать ко мне? Нет, спасибо, становиться его девочкой по вызову я не собираюсь.

Я не знаю, что буду делать дальше, когда всё закончится. Через кого-то другого к Церберу не подобраться. Уже ведь был Лука, милый добрый Лука, а я сама испортила. И Халид помог.

Прокручиваю вчерашний вечер, жучок. Раздумываю о том – стоит ли говорить с Халидом? И как это преподнести? Просто напомнить, что на самом деле это не я подбрасывала прослушку?

Тру лицо, потому что когда не пользуешься косметикой, это делать легко. Отбрасываю мысли, находя, наконец, что-то стоящее из одежды. Черные брюки с широкими штанинами, и темно-синюю блузку. Всё ещё невзрачно, но хоть что-то.

Распускаю волосы, падающие кудрями на плечи. Ещё немного влажные, но ехать нам долго, судя по всему. Если бы другой город находился всего в сотне километров – вряд ли бы Халид брал меня с собой.

Или захотел похвастаться остальным новой игрушкой?

– Хорошо выглядишь, - мужчина встречает меня простым кивком, без какой-либо улыбки. – Иди в машину, я подойду позже.

– Может, я тогда…

– В машину, Ада.

Киваю, давая понять, что поняла. Вокруг столько охраны, свидетелей моего своеволия, если я его себе позволю. Спорить с Халидом при других опасно и чревато.

Но наедине…

Никто же не запрещал? И то, что мужчина думает о своем всевластии, может оставить при себе. Меня таким не проймёшь. Как и его не взять моей силой и колкими фразами. У нас двоих крепкая броня, через которою не пробраться.

– Ты всегда ездишь с одной и той же охраной, - замечаю, когда Халид присоединяется ко мне в машине. – Случайно или…?

– Им я доверяю. Не задавай вопросов, Ада, которые могут дать тебе слишком много информации. Потому что у меня будет ещё больше поводов держать тебя при себе.

Мужчина нажимает на кнопку, поднимая перегородку между водителем и салоном. Остаётся ощущение уединения. И я пользуюсь темой разговора, чтобы высказать то, что меня мучало этой ночью.

– Держать при себе? Так, как было с прослушкой?

– Как с ней. И я все ещё хочу услышать кто за этим стоит. Ты красивая, колючка, но мозги тоже есть. И должна понимать, что просто так я это не спущу.

– До этого спускал и не спрашивал.

– До этого я давал тебе время понять, что со мной лучше не воевать.

– Прекращай лгать, - прошу его, разворачиваясь. Упираюсь спиной в дверцу, ловлю злой взгляд. Иду той дорожкой лжи, которая до этого казалась правдивой. – Ты ведь сам это подбросил. Желая оставить меня у себя, так очевидно и банально. Я знаю, не нужно спектакля.

– Именно поэтому ты призналась?

Халид качает головой, не веря. Тянет меня к себе под бок, укладывая ладонь на бедро. Недовольно сводит брови, сжимает челюсть – из-за того что на мне брюки и просто так не проберёшься.

– Ты угрожал Луке! Конечно же, я бы сказала всё, чтобы ты перестал творить беспредел. Лука не виноват в том, что ты захотел меня трахнуть.

– Прекращай ругаться как девка уличная.

– Ты тоже так ругаешься. И это всё, что тебя волнует?

– Нет, ещё меня волнует твоя ложь. Потому что я не отдавал приказа ничего тебе подбрасывать.